Мы люди негордые, да и эти мероприятия, которые тут пафосно пишут "Войдут в историю" не для нас.

Тем более что ни в какую историю они никогда не войдут.

Ведь у нас нет купца Григория Губкина, трехстрочными "историческими" записками которого, нас потчуют тут почти каждый день.

Кстати он одно время был калужским бургомистром, и именно тогда он пристрастился к своим запискам о тогдашней жизни Калуги...

Вряд ли они к нам поедут.😃

Ясное дело что не жена.

Какой дурак будет проделывать это дело с женой, на скорую руку в тесной машине.

Для этого есть более благоприятные повседневные и неторопливые условия.

Откуда они только берут эти кандидаты наук примеры семейного воспитания.

Взять того же К. Леонтьева.

К.Н. Леонтьев родился 13\25 января 1831 года в сельце Кудинове Мещовского уезда Калужской губернии.

Отец его совершенно не занимался воспитанием Константина, и между ними никогда не было близости, скорее отчужденность, и даже антипатия.

В старости К. Леонтьев занесет в свои автобиографические записи такую фразу: «Вообще сказать, отец был и не умен, и не серьезен».

Это в частности, выразилось в том, что когда мальчик впервые пошел исповедоваться в храм, отец, хохоча, выразил язвительную шутку о попе, который «за свои грехи верхом на людях кругом комнаты ездит».

Неприятный осадок от воспоминаний об отце остался у Леонтьева на всю жизнь....

Я так понимаю, что первое и второе место у нас отобрали вот эти бугаи.😡

Пенсии — «это пережиток», их надо отменять, заявил глава научно-исследовательского финансового института при Минфине. Эта мысль не даёт покоя депутатам и СМИ, которые заговорили об отмене пенсии. Вполне возможно, в будущем распределительную пенсионную систему отменят.

Вместо неё будет программа долгосрочных сбережений, которая работает уже с 1 января 2024 года.

Её можно с натяжкой считать «страховкой от бедности».

Поздравил бабушку, которая старше него ровно вдвое.

Стрелок из Сигала, судя по его насмешливому виду, скорее всего никакой.

Он любитель орудовать катаной.

1703 года грех ради наших вражда между калужскими граждан ученилась и продолжалась до 1724 года сентября

В то время, как впрочем, и в наши дни, возникали большие разногласия и ссоры при выборах.

В том же году состоялись выборы в Ратушу, и между горожанами  произошла распря кому быть избранным в этот выборный орган. Образовалось несколько партий, из которых наиболее сильными были берендяки и гончары.

Берендяки в далекие времена селились и жили за Березуйским оврагом, который был границей города. Это были ​ремесленники, изготавливающие берендейки - ​военное снаряжение  для стрельцов.

А еще раньше, там  жили татары, которые присягнули московскому царю на верность. Слобода получила название Берендяковка, а улица Берендяковская. Название этой улицы сохранилось до наших дней, только от самой улицы мало что уцелело.

Рядом с Берендяковкой проживали в другой слободке  гончары, и между этими двумя группами ремесленников часто происходили ссоры. Гончары объединившись с другими ремесленниками имели свою гончарную ратушу, самоуправляемый выборный магистрат (совет), построенную в 1703 году.

Здание этой Ратуши сохранилось и до нашего времени, теперь это дом по улице Первомайской, 19, которая до 1920 года и называлась Гончарной.

Ко времени очередной ссоры относятся заметки Г. П. Чернышева, который пользовался особой  благосклонностью Петра Великого. В том году он проезжал через Калугу, и обе враждебные партии решили встретить его с хлебом-солью, но по отдельности.

Удивленный этим разделением, Чернышев, узнав в чем дело, крикнул сопровождавшим его гренадерам: «Плетей!»

После этого все упали на колени, и стали просить помилования. Чернышев послал за священником, и когда тот явился с крестом и Евангелием, Чернышев приказал противникам присягнуть, что они помирятся, и в знак этого тут же заставил их целоваться. А потом сам перецеловался со всеми и въехал в город.

Только в 1724 г. «виновные в послушание были приведены», когда в Калуге  был учрежден единый городовой магистрат...

Ещё бы им не победить в конкурсе министерства финансов, если министр финансов выпускница Бетлицкой средней школы.

Чего не сделаешь для своих земляков...

Тоже мне, нашли пример Николая II.

Он был ещё тот воспитатель.

Николай II даёт покурить своей дочери Анастасии, которой 14 лет.

Ливадия, 1916 год.

Николай II был заядлым курильщиком, и в день выкуривал не менее 25 крепких сигарет, а кроме того, редко расставался с трубкой.

Курила и супруга Николая, русская императрица Александра Федоровна: не афишируя, но и не особо скрывая этот факт.

Великие княжны, дочери Николая и Александры, тоже были знакомы с папиросами — об этом свидетельствуют и это самое фото, и воспоминания фрейлины Анны Вырубовой:

«Государь был завзятым курильщиком и почти всегда держал папиросу в зубах… курил почти непрерывно, часто бросая в пепельницу наполовину недокуренную папиросу. За этими недокуренными папиросами охотились Великие княжны, чтобы потянуть раз или два. Великие княжны, кстати, любили покурить просто так, для забавы».

Действительно пример "достойный" подражания.

Вы уж хотя бы историю почитали, перед тем, как приводить такие "традиции воспитания".

О других "шалостях" царских малолеток не хочу даже и писать...

Теперь партнёра могут засудить по ст. 109 УК РФ "Причинение смерти по неосторожности".

Настоятелем этого храма, с которым дружил Циолковский, был протоиерей Иоанн Сперанский, который был почитаем и уважаем всей Калугой.

По окончании Калужской Духовной семинарии он был рукоположен в сан священника и в 1899 году был назначен на служение в этом храме.

Был членом Союза Русского Народа, а за самоотверженное служение Церкви и Отечеству был награжден орденами.

Протоиерей Иоанн пользовался огромным авторитетом среди верующих Калуги, и когда началась гражданская война, он был в 1921 году арестован и заключен в тюрьму в качестве заложника, где пробыл восемь месяцев.

Во время изъятия властями церковных ценностей в 1922 году протоиерей Иоанн был вновь арестован и приговорен к одному году заключения.

После этого продолжал служение до 1937 года, когда снова был арестован "за контрреволюционную деятельность, и агитацию".

19 ноября 1937 года начался суд над калужским священством, и тройка НКВД приговорила архиепископа Августина (Беляева), архимандрита Иоанникия (Дмитриева), протоиерея Иоанна Сперанского, псаломщиков Алексея Горбачева, Аполлона Бабичева и члена церковного совета Михаила Арефьева к расстрелу.

Они были расстреляны через четыре дня после приговора, 23 ноября 1937 года и погребены в общей безвестной могиле.

Все они были причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, в августе 2000 года для общецерковного почитания.

А дом семьи Сперанских сохранился до сих пор, он почти напротив церкви (улица Королева,59).

Построен он во второй половине XIX века, и считается образцом местного деревянного ампира....

Самое большое количество разводов в стране приходится на республики Северного Кавказа, сообщает газета «Ведомости» со ссылкой на данные Росстата.

В 2022 году в Ингушетии на 1000 браков пришлось 2542 развода. Этот показатель является наибольшим в России. Также большое количество разводов на 1000 зарегистрированных браков зарегистрировано в Чечне — 2069, Дагестане — 1967, Карачаево-Черкесии — 1520 и Северной Осетии — Алании --1390.

Видимо остаточный отголосок Чернобыля, как и вот эта капуста.

Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дóма Отца Моего не делайте домом торговли (Ин 2:13–16).

Осенью 1845 года 22-летний Иван Аксаков прибыл в Калугу и поселился в довольно чистом номере калужской гостинице «Киев» на Никитской улице.

Два года его жизни связаны с Калугой, где он трудился товарищем председателя Уголовной платы .

 Калужский губернатор Николай Смирнов принял молодого судью чрезвычайно ласково, и вскоре он познакомился и с его супругой Александрой Осиповной Смирновой Россет.

 Иван Сергеевич оставил большое эпистолярное наследие о нашем губернском городе и калужанах, с которыми его свела судьба.

Его письма характеризуют нравы, костюмы, быт калужан и город середины XIX столетия.

Сначала Иван Сергеевич поселился у поручицы Ивановой, в доме на улице Дворянской (ныне – Суворова). Это был двухэтажный деревянный дом, с чистенькой баней. Потом, правда, он разочаровался: «дешево, да дрянно, а стены, хоть и чистые, но пачкают»; да еще и «немножко пахнет кухней», маловато мебели и прочее.

К началу ноября у поэта уже было новое жилье, «у самых Присутственных мест, у Каменного моста». Это была квартира на втором этаже в большом каменном доме купчихи Борисовой, в котором были узорчатые печи, как в тереме, мебель старинная, в готическом вкусе, красного дерева.

Дом этот и сегодня стоит на улице Плеханова, 86, рядом с Палатами  Коробовых.

В мае 1846 года он писал о том, что вид из окна его комнаты на противоположный берег Оки «так хорош, что он по нескольку часов проводит у окна». Возвращаясь вечером домой, Аксаков растворял окно и до глубокой ночи сидел, «слушая глухой гул города, лай собак и концерт лягушек в трясине, прилежащей к городу». Причем этот лягушачий концерт, их «дребезжащее кваканье в воде было просто чудо как хорошо», показавшись Аксакову элементом вечной красоты.

Губернскую столицу он назвал «довольно большим городом», видеть который можно было за пять верст, да ещё и мощеным с прекрасными зданиями и чудесными видами, просторным и светлым Свято-Троицким кафедральным собором. Расположенный на живописном берегу Оки, откуда открывались чудесные виды, городской бульвар был «очень хорош, не в виде вытянутой линии, а целого сада, который действительно, тенист и развесист..". Поразил его и костюм калужских крестьянок, который включал в себя «довольно высокий головной убор», подвязанную рубашку и юбку-поневу. 

По поводу снабжения Калуги Аксаков заметил, что город «хлебом своим никогда не продовольствуется; в неё привозят много хлеба Окой из Орла».

Аксаков часто бывал в губернаторском доме, ужинал «почти каждый вечер, который начинается поздно и оканчивается поздно». Александра Осиповна рассказывала молодому поэту о своем знакомстве с Гоголем, «которого она искренно любит, повторяет из него целые сцены со всеми выражениями, все-таки странными в устах женщины…».

А вот культурный уровень калужан оставлял желать лучшего. По его словам два учителя гимназии воображали себя поэтами: один писал стихи, во что трудно было поверить, а другого он называл просто шутом. В кругу чиновников интересовались лишь карточными играми. Городские обитатели ничего не читали и ничем не увлекались. Выезжать им было некуда, а приличное общество отсутствовало. Общественное мнение в Калуге было таким слабым, что мошенники, которыми город изобиловал, чувствовали здесь как рыба в воде.

Иван Сергеевич ходил на богомолье в село Тиньково, расположенное в семи верстах от Калуги, где в церкви находится чудотворный образ Калужской Божьей Матери, которая изображается без Спасителя и с книгой в руках. К началу октября 1846 года он переехал в новый флигель усадьбы, принадлежавшей семье Семёна Унковского.

Особенно понравился Аксакову калужский театр, чьи «наружность и внутреннее устройство» показались ему «очень порядочными», впечатление произвели «пребольшая сцена, да еще два ряда лож, третий для райка, ложи литерные с обоих боков, губернаторская, вице-губернаторская, с особенной комнатой, диваном и камином, где можно курить».

В Калугу приезжали знаменитые актёры Павел Мочалов и Михаил Щепкин, который иногда приходил к Аксакову на утренний чай. В Калуге «давали «Ревизора, в котором Щепкин играл Городничего, по обыкновению, очень хорошо..».

 Работа в уголовной палате давала богатый материал для размышлений. В палате разбирались дела о кражах, неосторожном обращении с огнем, а также умышленных поджогах, служебных злоупотреблениях, конокрадстве, незаконных порубках леса, подкинутых младенцах, уклонении от рекрутчины и тому подобное.

"Что интересного в этой службе - так это самые преступники, арестанты, которых видишь лицом к лицу, - признавался Аксаков. - Для меня интересен всякий человек, всякое лицо. Неисчерпаемы сокровища чужой души".

Рабочий день Аксакова составлял всего четыре часа, и времени и для сочинительства, и для участия в нелюбимых им балах и званых обедах было достаточно.

И.С.Аксаков уехал из Калуги в 1847 году.

В чиновничьей карьере он разочаровался ещё до службы в уголовной палате, но оставил её только в 1851 году, когда он вышел в отставку.

Ему предстояло стать ведущим славянофильским публицистом, и вклад его в русскую культуру неоспорим.

Он искренне любил Отечество, и служил ему как только мог...

17 сентября исполняется 207 лет со дня рождения яркого российского драматурга Александра Васильевича Сухово-Кобылина.

Александр Васильевич Сухово-Кобылин  родился 17 (29) сентября 1817 года,  в селе  Воскресенское, Подольского уезда, Московской губернии.

 1834 году в шестнадцатилетнем возрасте Александр Васильевич Сухово-Кобылин поступил на физико-математическое отделение философского факультета Московского Государственного университета, который окончил в 1938 году, и получил золотую и серебряную медали за предоставление на конкурс своего сочинения. Тогда же он пристрастился к философии, которую изучал в Гейдельберге и Берлине.

Он водил дружбу с Николаем Гоголем, Александром Герценом, Константином Аксаковым.

Он много путешествовал, и во время пребывания в Париже свёл роковое для него знакомство с Луизой Симон-Деманш, ставшей его любовницей.

Через год Луиза уже жила в Санкт-Петербурге, но  Сухово-Кобылин, был с ней откровенен, и сказал ей примерно следующее: «Я люблю вас, милая, но жениться, увы, не могу. Простите, вы – из низшего сословия, я – дворянин… Однако в моих силах не только скрасить вашу жизнь, но и сделать ее безбедной и беззаботной. В Москве у вас будут дом, деньги, слуги…»

Сухово-Кобылин снял для Луизы роскошные апартаменты неподалеку от Страстного бульвара, и снабдил ее солидным капиталом в 60 тысяч, сделав владелицей бакалейных лавок на Неглинной, винных магазинов в Охотном ряду, и одарил загородным особняком в Останкине. Кроме того, Александр Васильевич предоставил Луизе горничных, повара, кучера, рассыльных, а также снабдил лошадьми и экипажами.

Впрочем, немалую часть времени француженка проводила в одиночестве, да иногда выезжала в подмосковное имение Сухово-Кобылина, в село Хорошево.

С Луизой Сухово-Кобылин в свет не выходил, избегая сплетен, а лишь приезжал к ней на несколько часов, «пить чай», как он шутливо выражался. Француженка, ставшая русской купчихой Луизой Ивановной Симон-Деманш, томилась, писала покровителю записки, полные грусти, со временем переросшей в отчаяние, так как не было ни малейшей надежды, что любовник станет супругом.

Луиза часто ревновала Сухово-Кобылина и не без оснований. Она терзала своего возлюбленного упреками, заливалась жгучими слезами, когда тот появлялся, и их шумные ссоры слышала вся округа…

Он уже не знал, что и делать. Бросить Луизу было бесчестно, а оставаться с ней – тягостно. Впрочем, он не пребывал в печали и много и часто развлекался, пировал. Занимался в фехтовальном зале, много времени проводил на скачках, да и сам слыл отменным наездником. В 1842 году Александр Васильевич стал лучшим жокеем России, обскакав, к удивлению публики, знаменитого петербургского жокея Демидова. В честь того события был учрежден приз имени Сухово-Кобылина.

Другой его страстью была карточная игра с несусветными ставками – на громадные суммы, целые деревни и усадьбы! Однажды безудержный азарт помог Сухову-Кобылину выиграть родовое имение графа Антонова – деревню Захлебовку. Таким же образом он стал владельцем и других земель.

Утром 6 ноября 1850 года Сухово-Кобылин получил от Луизы записку: «Любезный Александр, заезжайте ко мне сегодня вечером, хоть на четверть часа. Мне необходимо поговорить с Вами. Я, может быть, беспокою Вас в последний раз…»

Внизу стояло пронзительное добавление:

«Прощайте, жизнь моя очень грустна. Вероятно, Вы уже скоро не услышите обо мне в Москве».

Вечером 7 ноября Луиза ушла из дому, наказав слугам не гасить свечи, и в квартиру больше не вернулась. Живой её больше никто не видел.

Утром 9 ноября надзиратель Пресненской части Герасимов «обнаружил в стороне от дороги, мертвое тело в женском платье: около тела никаких признаков следа не было по случаю сильной метели снега, который совершенно покрывал и самое тело…»

Началось расследование убийства Деманш, и под подозрение попал Сухово-Кобылин. В его особняке на Страстном бульваре прошел обыск. Сухово-Кобылин вспоминал: «Немедленно был я заперт в секретный чулан Тверского частного дома, об стену с ворами, пьяною чернью и безнравственными женщинами, оглашавшими жуткими криками здание частной тюрьмы…»

По Москве стали гулять слухи, что Луиза, узнав о его новой пассии дворянке Надежде Нарышкиной, устроила ей скандал. Француженка влепила Нарышкиной пощечину, и Сухово-Кобылин якобы запустил тяжелым канделябром в Луизу. Удар поверг ее наземь, и привести в чувство несчастную не удалось, и убийца решил замести следы и вывез тело на московскую окраину.

Семь лет  Сухово-Кобылин находился под следствием и судом, дважды арестовывался. Корыстолюбие судебных и полицейских властей, почуявших, что тут можно хорошо поживиться, привело к тому, что и сам Сухово-Кобылин, и пятеро его крепостных, у которых пыткою вырвали сознание в мнимом совершении преступления, был близок к каторге. Только отсутствие каких-либо доказательств, огромные связи и огромные деньги освободили молодого помещика и его слуг от незаслуженного наказания.

Впрочем светская молва продолжала приписывать это преступление ему. Спустя много лет Александр Васильевич после закрытия дела говорил : «Накануне каторги я был. И не будь у меня связей да денег, давно бы я сгнил где-нибудь в Сибири…»

Спустя семь лет после начала следствия уголовное дело, наконец, закрыли, и Сухово-Кобылин был объявлен невиновным. Другого, менее состоятельного или вовсе бедного человека, засудили бы однозначно, и неважно виновного или с чистой совестью.

Сидя в тюрьме, он от скуки, и чтобы немного отвлечься от мрачных мыслей создал в 1850—1854 годах, свою первую и самую популярную пьесу «Свадьба Кречинского», которая вызвала всеобщий восторг при чтении в московских литературных кружках, а в 1856 году была поставлена на сцене в Малом театре и стала одною из самых репертуарных пьес русского театра. А все три пьесы трилогии («Свадьба Кречинского», «Дело», «Смерть Тарелкина») были изданы в 1869 году под заглавием: «Картины прошедшего».

Своим пером Сухово-Кобылин отомстил за причиненные ему страдания, «наказал кнутом чиновную челядь». Достигнув признания, он, тем не менее, излишне скромничал: «Я помещик, дворянин, владелец водочного завода – всё, что хотите, но только не литератор. Я написал свои пьесы не для литературы, а скорее всего для самого себя….»

Вскоре после гибели Деманш, Надежда Нарышкина уехала за границу, но не развлекаться и красоваться, а потому что была беременна – и не от мужа, а от Сухово-Кобылина, и вскоре родила там дочку, и назвала её Луизой!!!

Сам же Сухово-Кобылин искал счастье, но все было тщетно. Александр Васильевич дважды женился и столько же раз вдовел, он стонал от ударов судьбы: «Частота смертей в моей жизни превысила допустимые пределы…».

В одной из комнат дома Сухово-Кобылина висел портрет погибшей его возлюбленной Луизы Деманш, и он часто ездил на Введенское кладбище и, закрыв глаза, прислонялся лбом к холодному мрамору, на котором было высечено:

«A la chere et triste memoire de Louise Elisabeth Simon, nee le 1 Avril 1819 − le 7 Novembre 1850».

«Дорогой и печальной памяти Луизы Элизабет Симон, рожденной 1 апреля 1819, умершей 7 ноября 1850».

В 1900 году Сухово-Кобылин переехал во Францию и поселился вместе со своей дочерью от Нарышкиной — Луизой в Больё-сюр-Мер, недалеко от Ниццы, где и скончался 24 марта 1903 года от воспаления лёгких.

Похоронили его на местном кладбище, а в 1988 году прах А. В. Кобылина и умершей в 1939 году и похороненной рядом с отцом дочери Луизы, был извлечён из могил, у которых закончился оплаченный срок хранения и запечатан в урну, которая до настоящего времени находится в специальном хранилище.

21 сентября 2009 года в рамках Европейских дней сохранения культурного наследия на кладбище в Больё-сюр-Мер , состоялось открытие мемориальной доски, в ячейке колумбария. где покоятся останки Сухово-Кобылина....

 =

По его словам, перед началом работы все желающие могут ознакомиться с актами, согласно которым сухие и аварийные деревья приговорены к вырубке.

Приведут приговор в исполнение....

Хорош же инструктор, который не знает, что оружие на человека направлять запрещено.

Да ещё с таким свирепым видом.😡