Рассекреченные архивы ФСБ: история предательства и человеческой слабости

В преддверии 75-летия Великой Победы Управление ФСБ по Калужской области рассекретило два блока документов о деятельности разведшкол нацистской Германии в период оккупации.

Первый состоит из показаний калужанина и красноармейца, попавшего в окружение под Кировом, из справок о деятельности коллаборационистов на территории ряда районов Калужской области и из текста приговора военного трибунала.

Не будем раскрывать фамилии и имена этих людей, чтобы не бросать тень на их потомков. Как говорится, сын за отца не отвечает. Для удобства повествования назовём их так: Вячеслав — ​калужанин, живший на улице Плеханова, и Василий — ​уроженец Кировской области.

Оба осенью 1941 года проходили обучение в шпионской школе, которую развернули в Сухиничах нацисты.

Вербовка и переброска

Начиналась вербовка в Калуге, на улице Набережной, в доме не то № 81, не то 86. Согласно показаниям пленных, их приводили к немецкому офицеру, который угрозами склонял к сотрудничеству.

Комсомольца Вячеслава, отец которого был партийным и эвакуировался в глубокий тыл вместе с заводом, где работал слесарем, принудили к предательству, пообещав выпустить из тюрьмы его мать и сестру.

Василий согласился работать на нацистов после того, как они расстреляли 11 его ­сослуживцев, с которыми он попал в окружение.

После получения согласия на сотрудничество и подписания обязательства служить рейху завербованных отправляли на обучение.

— Через несколько минут он (немецкий вербовшик. — ​Прим. авт.) собрался, мы с ним вдвоём, уже без переводчика, сели в легковую машину, и он повёз меня в Сухиничи, на северо-­западную окраину города, в один из домов, где, как я узнал впоследствии, была организована разведшкола, — ​рассказывал калужанин на допросе детали того, что происходило с ним после принятия присяги на верность гитлеровцам. — ​Когда я туда прибыл, никого из разведчиков там ещё не было. На второй день туда прибыли 18 человек — это было 30 октября 1941 года, а 31 октября прибыл ещё один разведчик. Всего нас обучалось в этой школе 20 человек.

Судя по всему, занятия проводились группами, потому что Василий показал, что прибыл в разведшколу в начале октября того же года, а обучение длилось 26–27 дней. То есть с Вяче­славом, который прибыл в самом конце октября, они не пересекались.

Среди завербованных немцами в показаниях Вячеслава и Василия фигурируют уроженцы Калуги, Перемышля, Сухиничей, деревни Дворики. Из других регионов — ​житель города Ельня Смоленской области, уроженцы Орловской, Курской, Тульской областей и даже Украины. Возраст — ​от 16 до 19 лет.

Как говорил Вячеслав, в разведшколе их обучали стрельбе из советского и немецкого оружия, фотографированию аппаратом «Лейка», картографии, ориентированию на местности.

Из показаний Василия следует, что их обучали немецкому языку, навыкам передавать сведения знаками и свистками, а также (цитируем) «как зачертить завод, танк, снаряд, как передавать сведения, то есть собирать, как живут крестьяне, и имеются ли где волнения».

Из этих и ряда других свидетельств можно сделать вывод, что разведшкола в Сухиничах готовила шпионов разного профиля: ​от обычных наблюдателей до диверсантов и глубоко законспирированных разведчиков.

Об этом мы расскажем чуть позже.

А преподаватели кто?

Обучение разведчиков проводили и наши, и немецкие офицеры. Фамилии предателей мы по озвученной выше причине называть не будем, а имена гитлеровцев по большей части неизвестны. Вячеславу удалось запомнить имя только одного из них — ​ Ганс Клест.

Охраняли учеников немецкие солдаты (за территорию школы никого не выпускали), а за порядком следили русские, переметнувшиеся на сторону врага.

В тыл советских вой­ск разведчики перебирались в сопровождении немецких солдат. Конвой из трёх-­четырёх автоматчиков переводил их через линию фронта, обеспечивая силовое прикрытие в случае, если разведчики наткнутся на советские патрули, после чего возвращался обратно.

Выполнив задачу, предатели возвращались самостоятельно, сдавались немецким патрулям, показывали им пропуск, спрятанный в пряжке ремня, и те доставляли их в распоряжение немецкого командования. Получив отчёт от предателей, им давали новое задание, и в дело снова вступали немецкие солдаты.

Покалеченные агенты

Мало того, оказывается, немцы сделали попытку развернуть агентурную сеть из состава предателей, прошедших обучение в Сухиничах, в городе Туле.

Об этом рассказал Василий, который должен был принять участие в названной операции, но при переходе фронта попал к нашим патрулям, скрыл свою причастность к немецкой разведке, возвратился в ряды Красной Армии, откуда дезертировал. Снова попался, после чего «раскололся» на допросе и сдал всю шайку НКВД.

— Полученные мной сведения я должен был передать своим товарищам, с которыми вместе учился в школе разведчиков в Сухиничах, — ​рассказал Василий 14 августа 1942 года. — ​А именно: Р. по кличке «Вязин», К. по кличке «Дубин», О. по кличке «Вичин», которые должны находиться в городе Туле, а я с ними должен встречаться на базаре или вокзале. Узнать их личность я должен был по следующим приметам: у Вязина и Дубина немцы разрезали уши, у каждого — левое ухо снизу и сбоку (самая мякоть), рана глубиной полтора сантиметра. А у Вичина на левой руке полностью отрезан мизинец.

А чтобы они узнали нас, нам было предложено вывернуть ремни и подпоясаться ими. Или носовой платок завязать узлом и вытащить его из кармана или из-­под ремня.

При встрече с нами они должны были назначить две-­три явки в месяц, а чтобы я мог попасть на явку в Туле, немецкий офицер Кортюк прострелил мне из нагана кисть правой руки и написал карточку с указанием ранения, с которой я должен был идти в Тулу.

По словам Василия, агенты получили задание собрать данные о численности вой­ск, о расположении военных заводов Тулы, о вооружениях.

Эти показания позволили задержать и Вичина, и Дубина, и Вязина, а также других немецких разведчиков из сухиничской школы. Однако это не помогло предателю избежать военного трибунала, который в октябре 1942 года приговорил его к 15 годам исправительных лагерей. Там он и умер ровно через год — ​в октябре 1943-го.

А нашего земляка ​Вячеслава ​военный трибунал признал виновным в дезертирстве. Он сознался в том, что учился в разведшколе, но убедил суд, что сбежал из неё, не завершив обучение. Когда вернулся к своим, то скрыл факт своего пребывания у нацистов. И пройдя обучение уже в советском учебном снайперском полку, был отправлен на передовую, но испугался гибели и дезертировал.

В итоге военный трибунал приговорил Вячеслава к 8 годам лишения свободы, а затем сделал то, чего трусоватый калужанин боялся больше всего, — ​отправил его на фронт.

С тех пор о судьбе этого человека ничего неизвестно. По крайней мере, органы госбезопасности найти его следы не смогли.

Юхновские сироты

Второй пакет документов, рассекреченных ФСБ, касается школы разведчиков в городе Юхнове. В ней обучались дети из местного детдома.

К Юхнову оккупанты подошли стремительно. Почти 180 детей с воспитателями и директором пытались уйти от немецкого наступления, но оно настигло их у деревни Щелканово, на полпути к Калуге. Всех вернули в город.

Большинство педагогов и детей разбежались по соседним деревням и сёлам, но часть из них немцы подвергли пропагандистской обработке, после чего подростки в возрасте от 11 до 17 лет приступили к обучению мастерству шпионажа и диверсий.

«Преподавание разведывательного дела велось немецкими офицерами, — ​говорится в рассекреченной пояснительной записке на имя начальника УНКГБ по Калужской области полковника госбезопасности Лынько от 4 августа 1944 года. В ней даётся обзор деятельности предателей на территории Юхнова в период оккупации. — ​В школе был установлен институт старост из числа воспитанников, осуществлявших надзор за учащимися и являющихся агентурой немцев в среде учащихся. В школе был установлен суровый режим с применением физического воздействия к детям, плохо поддававшимся фашистской обработке или нежелавшим заниматься в школе».

«Проходившие обучение подростки подвергались обработке в фашистском духе, — ​говорится в документе с пометкой «Совершенно секретно». — ​Такого рода обработка проводилась как немецкими офицерами, так и русскими предателями, работавшими в школе. В частности, деятельное участие в этом принимал городской голова г. Юхнова».

От взрывчатки до ядов

— Темы занятий охватывали следующие вопросы, — ​описывает сотрудник госбезопасности круг навыков, которые прививали детдомовцам. — ​Техника разведывательного дела, методы маскировки разведчиков, техника перехода через линию фронта, выявление огневых точек, мест расположения штабов и концентрации частей Красной Армии, виды вооружения Красной Армии, установления аэродромов, партизанских отрядов, овладение огнестрельным оружием. А отдельные группы обучались и применению ядов для отравления водоёмов в местах расположения частей Красной Армии. Такие занятия проводились не только теоретически, но и практически.

В другом документе — ​докладной записке о деятельности предателей в Мосальске — приводятся показания 18-летнего местного жителя, который также обучался в юхновской школе разведчиков. В ней занималось 56 человек.

«Там он прослушал ряд специальных лекций о задачах и поведении агента в тылу Красной Армии, а затем был доставлен к линии фронта, где немцы отступали, с легендой немецкого пленника и задачей проникновения в ряды РККА, где он должен был проводить разлагательную работу среди личного состава РККА», — ​говорится в докладной записке.

Помимо этого, из показаний воспитателей детдомовцев стало известно, что их обучали взрывному делу, в том числе и на практике. Многих из них отправляли в наш тыл с зашитыми в одежду бикфордовыми шнурами и взрывчаткой.

Из воспитателей — ​в пропагандисты

В рассекреченных документах имеется протокол допроса одной из бывших воспитательниц юхновского детдома, которую взяли на работу в разведшколу.

— Обучавшиеся в разведывательной школе были разбиты на две группы: ​мужскую и женскую, — ​рассказывает женщина, которую дети называли тётей Клавой. — ​В последней было десять девочек. С ними я изучала русский язык, читала и разъясняла им русскую газету, издававшуюся немцами в Юхнове, немецкие листовки, обращения к военнослужащим Красной Армии, сводки германского информбюро на русском языке. Передавала им провокационные измышления, распространявшиеся немцами, о поражениях Советской Армии.

Когда обучение было закончено, нацисты отобрали наиболее способных детей, взяли у них расписки в преданности оккупантам, сняли отпечатки пальцев и перебросили в наш тыл на юхновском направлении.

«Из числа переброшенных в апреле 1942 года в расположение передовых частей Красной Армии на разных участках Юхновского фронта были задержаны 16 человек в возрасте от 11 до 17 лет, — ​говорится в одном из рассекреченных документов. — ​Из них — ​11 девочек и 5 мальчиков. На следствии 15 из них сознались и дали аналогичные показания».

О дальнейшей судьбе малолетних шпионов информации немного. Часть данных всплыла в Чехословакии, об одном из подростков упоминалось, что он освобождён от уголовной ответственности в связи с малолетством.

Ложка мёда

Случаи работы наших земляков на врага — это постыдные страницы Великой Отечественной. Но и их мы обязаны знать не меньше, чем подвиги и героизм тех, кто бил оккупантов, отдавал жизнь за свою Родину.

Хотя бы потому, что коллаборационизм — это в числе прочего история о тяжёлом выборе и человеческих слабостях. И об этом надо знать для того, чтобы учиться их преодолевать.

Поставьте себя на место калужанина Вячеслава. Как бы вы поступили, если бы вам предложили выбор: ​жизнь самых близких вам людей или предательство Родины? Вы точно уверены, что не дрогнули бы, как Василий, если бы вас ­поставили перед выбором: ​смерть или сотрудничество? Готовы утверждать, что в 11 лет смогли бы устоять перед нацистской машиной по промыванию мозгов и их пропагандой? ­Особенно если родных, на которых можно опереться, у вас попросту нет.

Всё это вопросы из числа тех, над которыми ­полезно время от времени задумываться, но однозначные ответы на них может дать только вой­на. А этого нам точно не надо. Хватит.

Закончить статью хотелось бы цитатой из абзаца рассекреченных документов, которая стала своеобразной ложкой мёда в этой истории предательства и человеческой слабости. Эти данные нашли в справке НКВД о деятельности коллаборационистов Спас-­Деменского района Калужской области. Там в период оккупации действовали три организации нацистов: тайная полевая полиция, тайная полевая жандармерия и русская полиция.

«Русская полиция была организована в 1941 году бывшим сотрудником уголовного розыска Спас-­Деменского РОМ НКВД ​Царициным. Вскоре Царицин по подозрению в причастности к партизанскому движению был расстрелян».

Эти сведения наглядно показывают, что в Калужской области, в глубоком тылу противника находились не только предатели, но и люди, которые, пусть и недолго, но всё же использовали этих самых предателей во благо Отечества. И отдали за это свои жизни.

Эта статья была опубликована в №21 газеты «Калужский перекрёсток» от 20.05.2020.