Нам нужен елбасы?*

Скоро уже 30 лет, как  распался Советский Союз. А на его месте образовалось полтора десятка отдельных государств. Подходит время делать какие-то выводы.

И что же мы видим?

Ни одна из постсоветских стран не стала полностью демократической. Кто-то  возразит: «А как же Эстония, Литва, Латвия?» Но нельзя назвать таковыми государства, в которых значительная часть населения просто поражена в правах. Ситуация в них больше напоминает апартеид.

Сформировались и феодальные тирании: Туркмения, Таджикистан…

Про Украину разговор отдельный. Какие-то надежды она подавала. Там менялась власть, происходили бурные события. Многого ждали от Порошенко. Но и он не оправдал чаяний. Стал  играть в политику, ­построил имидж на войне. Пошёл на поводу у националистических элементов. И, поверьте на слово, нынешние выборы он тоже выиграет. Люди, совершившие госпереворот, сжигавшие своих противников живьём, власть не отдадут.

В других странах правители растят наследников, например Азербайджан, Белоруссия.

А что же Россия? Наша страна в силу своих особенностей осталась империей. И как образование, включающее в себя множество этносов, регулируется соответствующими институтами. С элементами управляемой демократии в виде выборов и декоративных представительных органов власти.

Итог: демократии как таковой не получилось.

Да и так видно. Нигде добровольно — на основе выборов — власть не отдают. В неё  буквально вгрызаются зубами. Раскатывают в лепёшку оппозицию. Фальсифицируют результаты голосований. И даже убивают.

Экономика завязана на политику. В итоге все болеют одной болезнью. Ни одна бывшая республика, как  Китай, не развивается. Понятное дело, коррупция, кумовство, протекционизм и госмонополизм раздавили инициативу и желание что-то делать.

А дальше-то что?

За прошедшие годы и моё мировоззрение несколько ­изменилось. Я говорил: Россия развивается по канонам, заложенным с XIX века. И сейчас идёт по третьему кругу — как страна, основанная ещё на формуле графа Уварова: «Православие. ­Самодержавие. Народность».

Только нынешнюю триаду я бы сформулировал чуть по-другому: «Самодержавие. Православие. Бюрократия».

Бюрократия стала самодовлеющей силой. Живёт своей жизнью. Сама управляет страной.

Даже самые преданные Владимиру Путину экономисты и политики понимают, что третья часть триады господствует. Не даёт совершить рывок, о котором говорит президент.

Архаичность государства порождает попытки заморозить изменения, ввести законы, запрещающие свободно выражать свои мысли. Ведёт к ухудшению экономического положения. Развитие у нас закончилось в 2012 году. И с тех пор дрейфуем без  руля и ветрил. Эксперты на Давосском форуме признают: уже не столь важно наличие дешёвой рабочей силы — она перемещается. И даже ресурсы не имеют ключевого значения: газ и нефть можно пригнать в нужные места. А технологии — привезти. Главную роль играет бизнес-климат, который создаёт государство.

К сожалению, у нас он меняется очень слабо. Вопреки обещаниям не кошмарить бизнес ежегодно в России на предпринимателей заводят по 200 тысяч дел. Получается, как в басне: Васька в виде бюрократии слушает, но продолжает пожирать ­национальный продукт. ­Давить на экономику.

Растёт госсектор, закрываются малые и средние предприятия. Из-за стагнации народ беднеет, налоги растут.

В Америке даже президент не может лишнюю копейку потратить. Конгресс деньги зажимает. У нас же расходы никто не контролирует. Не дискутирует по поводу программ. Средства идут туда, куда захочет власть. Своя рука — владыка.

Но нам всё равно нужен прорыв. Нужно движение. Его можно обеспечить только в одном случае: если создадим нормальную власть, которая будет регулировать текущие процессы в рамках конкуренции. Когда одна партия или  экономическая модель будет соперничать с другой. Выбирая в результате наилучшие стратегии развития.

Писатель Александр ЛАПИН.

Как этого достичь?

Сегодня мы понимаем: в российской истории не было ни одного правителя, который сам ушёл бы со своего поста в результате выборов. Цари, императоры, Временное правительство, коммунисты, демократы… Всегда власть менялась в результате смерти, заговора и убийства, революции либо передачи ее преемнику. Ждать, что  кто-то согласится с решением народа и добровольно вручит бразды правления своим ­оппонентам, наивно.

Есть страны, где сменяе­мость власти и правила игры определяет общественное мнение. Попробуй там пойти на пятый срок в обход Конституции. Но есть и такие, где этот процесс нужно контролировать.

Вот в Англии лейбористы сменяют консерваторов. Но там имеется сила, которая по своему положению следит, как это происходит. В первую очередь — королева. Именно  она гарант стабильности.

В других странах — со склонностью к узурпации власти — видим то же самое. К примеру, в Испании диктатор Франко предусмотрительно поставил короля. И в определённый момент Хуан Карлос может взять власть в свои руки. Как в ходе путча 1981 года: встал — и все мятежники заткнулись. Примерно то же самое недавно произошло во время заварухи в Таиланде, когда военные сохранили господствующий режим и монархию. А в Италии именно король в 1944 году арестовал Муссолини.

Японский император — ­казалось бы, выполняющий чисто декоративные функции — тоже олицетворяет верховную, божественную власть. И принимает важнейшие решения. Как в 1945-м: о капитуляции. Остальные руководители готовы были воевать до последнего японца. А он понял, что нужно спасти нацию от истребления. Хотя  до решающего момента был вроде бы не при делах.

Имеются свои монархи в Швеции, Дании, Бельгии…

Но вернёмся к России. Я очень надеялся, что у нас сложится национальное государство. И ведущую роль в нём будут играть предприниматели. Буржуазия. Но сегодня признаю: она на это не способна. За 30 лет она не смогла даже создать свою жизнеспособную партию.

Реформ же снизу у нас никогда не было. Были только войны и кровавые революции.

Но кто способен проводить реформы?

Поставить развитие страны на демократические рельсы может только тот, кто обладает реальной, безоговорочной властью. Кому по силам контролировать её передачу в ходе конкурентных, честных и прозрачных выборов. Кто обеспечит соблюдение Конституции, прав граждан. Будет над всеми довлеть, имея право вмешаться. Тот,  кто находится над схваткой. Является бесспорным авторитетом.

К этой же мысли приходят страны, образовавшиеся после СССР. Первым стал Казахстан. Нурсултан ­Назарбаев сегодня пребывает в статусе пожизненного елбасы — отца нации. Недосягаем для критики и любых проверок. Арбитр во всех спорах. И по закону, принятому в Казахстане, обязан содействовать стабильности, исполнению конституционных норм.
По тому же пути скоро пойдёт Азербайджан. Судя  по всему, в национального арбитра, определяющего ситуацию, превращается и Александр Лукашенко.

Управлять такой страной, как Россия, не имея общего стержня — сильной верховной власти, — тоже невозможно. Что и показал опыт перестройки. Некому было сказать: «Стоп!» Не было стабилизирующей силы, способной уравновесить амбиции региональных лидеров. И СССР развалился.

После выборов президента пролетел год. Уже начинаем задумываться: кто придёт потом? Как будет построена машина власти? Какие реформы удастся запустить? И удастся ли вообще?
Но если рывка всё-таки не случится, финал известен. Революции ведь случаются не когда кто-то бежит ­захватывать дворец, а когда никто не приходит защитить действующую власть.

*В Казахстане — лидер, отец нации.