«Белый квадрат»: новые аранжировки вечных тем Сорокина
Владимир СОРОКИН любит подолгу завязать в придуманных им самим вселенных.
Сначала была «Ледяная трилогия» (соц-артовский период намеренно здесь опускаю, всё-таки он объединён, скорее, на уровне литературного приёма, а вселенная там советская, хотя и доведённая до последней степени абсурда), затем — «новое Средневековье», которое от мрачного «Дня опричника» становилось всё более уютным и к «Манараге», а возможно и раньше, себя исчерпало. И вот выходит новый сборник рассказов под названием «Белый квадрат».
Во многом эта книга — возвращение к «старому доброму» Сорокину, но, конечно же, на новом творческом витке. Часть событий в произведениях сборника происходит в Советском Союзе, часть — в современной России или в не очень отдалённом будущем, а время и место в рассказе «Ржавая девушка» практически неопределимы. Можно сказать, что объединяет эти рассказы идея власти и подчинения, выраженная через насилие и секс. Хотя при этом накал шок-контента не набирает прежних оборотов, за исключением заглавного номера книги и рассказа «Ноготь». Зато из «новосредневекового» мира в сборник перекочевала сорокинская фантасмагорическая сатира. Групповое убийство ведущего патриотической телепередачи с последующим изготовлением и путешествием по страницам рассказа странного артефакта в посвящённом Кириллу Серебренникову «Белом квадрате», силовики и представители «культурной элиты», выстроившиеся на поклон к загадочному старцу-схимнику для спасения России в «Фиолетовых лебедях» или актёры, разыгрывающие уличный спектакль по мотивам допроса Всеволода Мейерхольда в рассказе «В поле» — весь этот гротеск может в равной степени вызвать и смех, и ужас.
Есть популярное мнение, что в малой прозе талант Сорокина раскрывается гораздо ярче, чем в романах. Отчасти с этим можно согласиться, ведь большинство его лучших романов либо представляют собой, по сути, сборники новелл («Нома», «Теллурия»), либо по структуре не отличаются от рассказов, то есть делятся на «обычную» часть, представляющую связное повествование, и часть, взрывающую текст («Роман», «Тридцатая любовь Марины»). Несмотря на это, «Белый квадрат» оставляет ощущение какого-то «разбега» перед новой крупной вещью. И, хотя кризис идей автором, похоже, всё ещё не преодолён — многовато самоповторов на уровне приёмов и тем, — видно, что Владимир Георгиевич набрал мощную форму. Поэтому очень хочется верить, что за хорошим сборником последует прекрасный роман.
