Калужанка хотела отравить Сталина

Эта детективная история стала известна из письма революционера Льва Каменева, написанного Георгию Зиновьеву во время судебного процесса. Им зачитывалась вся Лубянская тюрьма. Воспоминаниями поделился в своих мемуарах наш земляк — Александр Боярчиков.

Княжна-комсомолка

Сиротское детство Урусовой прошло на хуторе Росва в Калужской губернии. Когда она спросила однажды родную тётку Аксинью о родителях, та ответила, что их нет в живых. Своих детей Аксинья не имела и любила её, как свою дочь.

Девочка старательно училась, любила книги. Затем поступила в Московский институт политического просвещения. Хорошая успеваемость в учёбе и добрый, общительный характер Урусовой расположили к ней студентов и преподавателей. На втором курсе института её выбрали членом бюро комсомола. Она стала любимицей молодёжи.

На выпускном студенческом вечере девушка приглянулась секретарю ВЦИК Авелю Енукидзе, который предложил ей поступить на работу в Кремлёвскую библиотеку.

Кипучая деятельность в Кремле увлекла Урусову. В библиотеке был огромный книжный фонд древней и современной литературы. Девушка подбирала нужные книги, заказанные лично для Иосифа Сталина. Её материальное и бытовое положение было отличным.

На глазах Урусовой проходил XVII съезд партии. Она оформляла для делегатов съезда книжные выставки, встречалась и беседовала со многими. На душе царили спокойствие и благодушие. Ей казалось, что в таком же состоянии пребывает вся страна.

Начало террора

Урусова по секрету узнала, что на съезде партии забаллотировали Сталина. Во время тайного голосования при выборах нового состава членов ЦК за него проголосовали только 100 делегатов съезда, а 1100 делегатов — против. При этом из всех делегатов единогласно был избран в члены ЦК Сергей Киров. Вскоре после съезда его застрелили в Ленинграде.

Вслед за этим начался сталинский террор. По всей стране пошли массовые расстрелы людей, якобы повинных в убийстве любимца партии. Это стало началом уничтожения более тысячи делегатов XVII съезда партии, осмелившихся поднять руку против Сталина при голосовании. Всех их, старых большевиков, расстреляли как врагов народа.

Студентов партийных вузов в подавляющем большинстве исключали из партии, высылали в Сибирь и Казахстан. В Москве и Ленинграде закрыли ведущие институты. Страна вздрогнула, охваченная ужасом. Зиновьева и Каменева обвинили в организации убийства Кирова и арестовали.

Смерть тирану

Все эти события изменили взгляды Урусовой. Раньше она с именем Сталина связывала будущее Советской России, теперь же увидела в нём тирана. Её решение убить вождя созрело мгновенно.

При помощи друзей она смогла достать ядовитый порошок, которым стала пересыпать страницы книг, отобранных для Сталина. Успела насыпать отраву только в несколько книг — её выследил и задержал агент НКВД.

Долгие дни и ночи тянулись в одиночной камере на Лубянке. Её допрашивали по десять часов ежедневно. Следователи менялись, кричали, угрожали расстрелом. Но она держалась с достоинством, не дрогнув ни перед одним из них.

На Лубянке допросили приёмную мать Урусовой, Аксинью, которую привезли из Калуги. Следователи потребовали от неё честного признания: кто родители Урусовой и где они теперь? Аксинья молчала 12 дней. Её пытали, отчего она едва не умерла. На 13-й день Аксинья призналась во всём.
Она рассказала, что родители Урусовой не крестьяне, а потомственные дворяне. Они не умерли — в 1918 году бежали за границу. Её отец, родовитый князь Урусов, был крупным калужским помещиком с имением в Росве и богатым домом в Калуге. С момента бегства князей Урусовых за границу прошло 18 лет, а известий от них с тех пор не поступало.

Русская Шарлотта Корде

Следователи торжествовали: у них в клетке сидела пойманная русская Шарлотта Корде^*. С холодным презрением следователь и прокурор обвинили Урусову, зачитав ей показания Аксиньи.

Девушка воскликнула: 

— Неправда! Вы хотите меня опозорить перед русским народом. Вы клевещете! Я не дворянка, а крестьянка и комсомолка!
На очную ставку привели приёмную мать Аксинью. Урусова не узнала её. Перед ней стояла поседевшая, сгорбленная старуха с серым, потухшим лицом. Увидев девушку, Аксинья опустила голову и долго не могла слова вымолвить, а когда пришла в себя, сказала, глубоко вздохнув: 

— Да, это правда. Я приняла тебя из рук твоих родителей — князя и княгини Урусовых. Тебе тогда было только два года. Я поклялась твоей матери, княгине, перед иконой Пресвятой Богородицы, сберечь тебя до её возвращения и сохранить в тайне твоё княжеское происхождение. Я не сдержала клятву. Прости меня за это…

1935 год. Кремлёвский судебный процесс в Колонном зале.

Когда Аксинью уводили назад, в камеру, она поклонилась Урусовой низко в ноги. Та подошла к ней и молча поцеловала. 

10 лет лагерей

Закрытый Кремлёвский судебный процесс по делу о покушении на Сталина открылся в Москве летом 1935 года.
На скамье подсудимых кроме Урусовой сидело много других работников Кремля — из пищеблока, хозобслуги и охраны.

Процесс длился 10 дней. В его ходе было выявлено множество неудачных попыток покушения на Сталина.

С последним словом на суде выступила Урусова:

— Судьи пытались оторвать меня от трудового народа России. Но это им не удалось. Моё дворянское происхождение не должно порочить меня перед народом. Выкормила меня и воспитала простая крестьянка, ставшая мне матерью. Меня подготовили к трудовой жизни советская школа и комсомол… Старый мир мне враждебен. Я ненавижу угнетение и тиранию и потому хотела убить тирана. Я не боюсь смерти. Народ меня вспомнит.

По указанию Сталина подсудимую не расстреляли, потому что не хотели сделать из неё новую русскую мученицу подобно староверам — боярыне Морозовой и княгине Урусовой. Девушку осудили на 10 лет заключения в лагерях. Её дальнейшая судьба неизвестна, как и имя, которое пытались уничтожить, засекретив в архивах Лубянки.

* Ш. Корде д’Армон (1768–1793) — французская дворянка, проникшая в дом к революционеру Марату и заколовшая его кинжалом, за что была казнена.

Об авторе воспоминаний

Александр Боярчиков — из легендарного поколения большевиков, участников гражданской войны. Уроженец Воротынска (1902–1981 гг.). В 1918-м вступил в комсомол и пошёл добровольцем в Красную армию. Как один из соратников Льва Троцкого был уволен из армии и отправлен в «долгосрочный отпуск». За участие в оппозиционной деятельности (в похоронах Иоффе, «проводах Троцкого») в 1930 году был исключён из партии, в 1932-м арестован и после 3 лет заключения отправлен в ссылку. Участник ВОВ. В 1949 году повторно арестован. Реабилитирован в 1956-м.