«Я знаю в городе каждый колодец»

60 лет трудового стажа, 25 областных и государственных наград, включая два ордена Трудового Красного Знамени, полсотни грамот и благодарностей и несколько выговоров без занесения в учётную карточку — это сухие цифры жизни человека, с чьим именем связаны известные калужские стройки, а также история становления жилищно-коммунального хозяйства области.

14 января Геннадию Николаевичу КРЫЖЕНКОВУ исполнился 81 год. А 7 августа — 60 лет трудового стажа. 

И он по-прежнему в деле. Сегодня почётный гражданин Калуги, заслуженный строитель России, заслуженный работник ЖКХ трудится людям на пользу и себе в радость исполнительным директором Союза коммунальных предприятий Калужской области. Хотя, если без шуток, работа хлопотная и совсем неденежная. Но очень нужная.

Пятнадцатилетний капитан
Если бы выпускнику мятлевской школы Гене Крыженкову сказали, что в 25 лет он станет директором завода, а потом будет партийным лидером и даже заместителем губернатора области, он бы рассмеялся от души.

1951 год, Рига. Геннадий КРЫЖЕНКОВ (второй справа) среди однокурсников архитектурно-художественного училища.

— Артистом — ну, пожалуй, да. Эти способности я в себе ощущал,— улыбается, вспоминая годы юности, Геннадий Николаевич.— Увлечение искусством началось в техникуме. А школьником я мечтал о море. Хотел поступать в Нахимовское. Но, как оказалось, таких переростков туда не берут. После десятилетки пришлось год поработать скотником. Так что Нахимовское отпало. Но я не отчаялся. Рванул в Ригу, к родственникам мамы. Подал документы в мореходку на штурмана дальнего плавания. Конкурс был тогда огромный! Одного балла мне не хватило! Погоревал и отправился изучать столицу Латвийской ССР — в плане будущей профессии. Из всех технических училищ, которые обошёл с трагическим выражением лица, оживился, лишь войдя в архитектурно-художественное. Решил: буду столяром-краснодеревцем (именно так называет свою первую профессию Геннадий Николаевич).

— А сегодня Крыженков может что-то художественное сотворить из дерева?

— Вряд ли. На даче что касается плотницких работ — это пожалуйста! Всё делаю сам. А краснодеревец — это творческая профессия, требующая постоянной практики. Последняя моя поделка — шкатулка, которую я вырезал для своей мамы. После училища как отличник без экзаменов поступил в Индустриальный техникум в Торжке. И меня распределили в Челябинскую область.

— Но душа-то рвалась на малую родину?..

— Два года я на Урале проработал. Не скрою, скучал по родным местам. В августе 1958-го вместе с молодой женой вернулся в Калугу. А в сентябре уже преподавал в Калужском строительном училище № 6.

— Так были похоронены мечты о дальних странах и пропал талант артиста?

— Ну не совсем, конечно. Дальние страны я повидал позже — в загранкомандировках и турпоездках. А театр достаточно долго присутствовал в моей жизни (загадочно улыбается). И Роман Соколов подчинился.

1957 год. Г. Крыженков в роли Петри (слева). Спектакль «Свадьба в Малиновке».

— Повторюсь: никаких особых организаторских способностей во время учёбы в школе и в студенческие годы я не проявлял. А вот в художественной самодеятельности участвовал постоянно. Читал стихи, вёл концерты, актёрствовал в театральных постановках, пел в хоре, танцевал. Даже в день бракосочетания выступал. Наша свадьба — калужанина и уралочки из Орска — состоялась в Миассе. Там мы познакомились, там и женились. После росписи все — за стол, а я — на концерт. Невеста и гости ждут меня, а я в парке отдыха конферансьирую! Еле успел к столу (смеётся)!

В Калуге в свободное от работы время занимался в художественной самодеятельности в клубе «Строитель». Он тогда находился на месте нынешнего Горгаза, рядом с Турбинкой. С будущим главным режиссёром драмтеатра Ромой Соколовым там и сошлись на почве любви к театру. Мы с ним на пару выступали в роли конферансье. Объездили всю область. Он меня затащил в только что открывшуюся театральную студию. Мы в ней отучились. И Роман уехал. Закончил в Москве два вуза, актёрский и режиссёрский, и к тому времени работал в столице очередным режиссёром в Малом театре.

1973 год. Председатель Московского райисполкома Калуги Г.Н. КРЫЖЕНКОВ на смотре личного состава сотрудников РОВД.

Однажды секретари — обкома Аксёнов и горкома Саша Гордеева — говорят мне: «Надо вернуть Соколова в Калугу! Давай-ка разыщи его и привези». Для меня это не составило большого труда: моя двоюродная сестра с ним общалась в столице.

Едем мы в машине. Смотрю на него — борода по пояс. Ну, думаю, как его показать Кандрёнкову в таком виде? Наш «первый», даже если бакенбарды у кого из подчинённых узрит, так, считай, всё — пропал человек! А тут претендент на пост главного режиссёра — партийную идеологическую должность — в обличье Льва Толстого. Говорю: «Придётся, Рома, сбрить бороду». А он так невозмутимо отвечает: «Только после того, как побреется Фидель Кастро!» Ну, думаю, посмотрим…

Приходим в театр на первую его премьеру. Жена вертит головой: «Ну? Где же Роман?» Да вон, киваю в сторону режиссёрской ложи. А там сидит молодой весёлый человек, отражая свет гладковыбритым лицом. Жена его совершенно не узнала!

В кругу семьи. Фото сделано дочерью Ольгой.

— Вот вы вспомнили Андрея Андреевича Кандрёнкова, рулившего областью 22 года,— с 1961-го по 1983-й. Каким он был руководителем?

— Как сказать… (на мгновение задумался). Каждый из пяти «первых», с которыми мне довелось работать: Кандрёнков, Уланов, Сударенков, Дерягин и Артамонов — совершенно разные люди. Что касается Андрея Андреевича… Людей он ценил. В обиду своих не давал, несмотря на внешнюю жёсткость. Когда человек не тянул на своём месте или что-то не ладилось (если, конечно, не конченый поганец), Кандрёнков не выкидывал его из обоймы. Переводил на менее ответственную должность.

— А вам за что выговоры делали?

— В основном за нарушение порядка распределения жилья. Хотя я как второе лицо в городе не имел права заниматься распределением. И, конечно, этого не касался. Однако отвечать приходилось мне.

— Наверное, на карьере это не особо отражалось. Подумаешь, выговор…

— Как сказать (улыбается)… Три года я был вторым секретарём горкома партии. Решили меня повысить. Повезли в Москву, на утверждение председателем горисполкома. В ЦК заглянули в моё личное дело и сильно удивились. В результате утверждение не прошло.

— И чем же закончилась та эпопея?

— Вернулись домой. И мне предложили должность начальника политотдела УВД. Я категорически отказался: «Милиция — это не моё!». И в сентябре 1984-го уже возглавлял областное объединение ЖКХ.

— И на «подрасстрельной» должности проработали почти десять лет!

— И, возможно, работал бы дальше, если бы не случился 1991-й. Что касается «подрасстрельной» — я так не считаю. Должность, действительно, очень ответственная, требующая погружения в неё с головой и без остатка. Собственно, на любом месте вкалывать надо честно и в полную силу. Мы работали по 24 часа в сутки. Я знал каждый колодец, где какая проходит теплотрасса. Все в новогоднюю ночь — к столу, а я — на объекты. Пока не закончат полностью аварийные работы, не уйду. 

— Геннадий Николаевич, ни для кого не секрет, что именно вы курировали строительство здания обкома партии (как его теперь называют, Белый дом) и Яченского водохранилища. Кому пришла в голову идея его создания на месте малюсенького притока Оки — речки Яченки?

— Кто конкретно придумал, я не знаю. Когда меня назначили заместителем председателя горисполкома в 1974-м, проект уже существовал.

Зима, 1981 год. Осмотр запорной арматуры перед заполнением Яченского водохранилища.

«Водохранилище необходимо чистить!»

— Ко мне в руки попал уже готовый проект. Как-то я обмолвился о нём при Уланове (первый секретарь обкома партии с 1983-го по 1990-й), и Геннадий Иванович загорелся идеей воплотить это дело в жизнь. Кстати, было много противников водохранилища. Некоторые экологи считали, что погибнет сосновый бор. Проект отдали на экспертизу в Москву. И, когда все сомнения ушли и были устранены разные недочёты, меня назначили ответственным. В строительстве задействовали исключительно калужские организации. Ежедневно на объекте работало не менее 50 единиц различной техники. Строительство водохранилища началось в конце 1978-го. И сдали мы его весной 1981-го. Всем заводам дали строжайшее предписание поставить очистные сооружения на ливнёвые стоки. Однако далеко не все руководители оказались людьми порядочными. В итоге имеем то, что имеем.

1979 год. Строительство водохранилища идёт полным ходом.

— В Яченское водохранилище сегодня, по оценкам независимых экспертов, сбрасываются сточные воды более десяти ливневых коллекторов, промышленных предприятий и объектов коммунального хозяйства.

— И ещё сколько невыявленных! Был проект спуска водоёма и очистки ложа от ила с тяжёлыми металлами. Но всё, как всегда, упиралось в финансирование. Однако чистить его необходимо! И надо выявлять всех, кто сливает туда отходы.

2004 год. Геннадий Николаевич Крыженков на приёме у губернатора Анатолия Дмитриевича АРТАМОНОВА по случаю награждения 
медалью «За особые заслуги перед Калужской областью» III степени.

— Геннадий Николаевич, кто-то мечтает о пенсии: дача, внуки, покой. А вы всё на передовой…

— А я не представляю, как можно без работы! Ну что я буду делать?! Внучки уже взрослые (улыбается). С правнуками в выходные можно повозиться. В телевизор пялиться нет желания. Да не могу я без дела сидеть! Пока работаю — живу! Или наоборот.