Репортаж: что сейчас происходит на первой в мире АЭС, закрытой 13 лет назад
Попасть на эту станцию мечтают люди со всех уголков планеты. Нам повезло быть среди тех счастливчиков, кому удалось проникнуть внутрь и буквально прикоснуться к реактору.
В прошлом году первой в мире Обнинской атомной станции исполнилось 60 лет! По экономическим соображениям 29 апреля 2002 года она перестала функционировать. Через 6 лет с её территории было вывезено всё топливо. В ближайшие 50 лет АЭС будет находиться под наблюдением, поскольку в самом реакторе осталась графитовая кладка.
При словосочетании «атомная станция» невольно вспоминается образ Чернобыля. Радиация - что-то страшное, необратимое, разрушительное.
- Мы боимся того, чего не знаем, - говорит руководитель музейной группы ФЭИ Инна МОХИРЕВА. – Отсюда и все наши фобии. Дети уверены, что от радиации хвосты могут вырасти, да и крылья тоже. А когда приезжают на экскурсию атомщики, они говорят: «Как жаль, что ничего мы от вас не унесем, хотя бы частички радиации».
С Инной Михайловной мы встретились у входа АЭС. С виду это обычный 3-этажный дом, чем-то напоминающий учебное заведение, типовое училище. И кажется невероятным, что где-то в самом его сердце находится огромный ядерный реактор…
Первая в мире АЭС. В здании более 100 помещений, часть которых находится под землёй.
- Под нами проходит туннель, соединяющий АЭС с соседним зданием, - рассказывает Инна Мохирева. – Там когда-то стояла паровая турбина немецкой фирмы «Манн», её ласково прозвали «Маня». Она была времён Первой мировой войны, поэтому, к сожалению, не сохранилась.
Именно с помощью «Мани» в 1954 году удалось получить энергию мощностью 5000 кВт.
Здесь когда-то была «Маня».
В первые годы эксплуатации на станции побывало более 60 тысяч делегаций из разных стран мира. Среди гостей - маршал Георгий Жуков, первый космонавт Юрий Гагарин, Джавахарлал Неру и Индира Ганди. Всем хотелось увидеть советское чудо – первопроходца мирной атомной энергетики. Поэтому, когда встал вопрос о закрытии АЭС, ученые решили сделать на её базе музей и включить Обнинск в «Золотое кольцо» России.
- Объект радиационно опасный, музеефикацией чего-то подобного еще никто никогда не занимался, - говорит Инна Михайловна. – Перед нами стоит непростая задача. И мы уже 17 лет пытаемся её решить. Совмещать процесс создания музея с выводом из эксплуатации сложно.
Старший научный сотрудник ФЭИ Михаил ГАЙДИН демонстрирует концепцию музейного комплекса, который мечтает создать на базе АЭС.
Пока только кабинет начальника станции превращён в музей.
Здесь есть такой раритет, как счёты, с помощью которых проектировался атомный реактор.
Всё, что осталось от «Мани».
Многие посетители Обнинской АЭС пытаются тайком пронести дозиметры, надеясь, что приборы покажут фантастически цифры. Но радиация всегда оказывается в пределах нормы.
- Она в малых дозах полезна, - улыбаясь, заявляют сотрудники АЭС, выдавая нам спецодежду: бахилы, халат и шапочку. Бахилы, естественно, после посещения идут в мусорную корзину, остальные вещи моют, причём вода после стирки проходит специальную очистку.
Атомная станция беспрерывно работала 48 лет с 1954 года, при этом здесь не было случаев загрязнения окружающей среды либо переоблучения персонала.
- Что нужно сделать первым делом, после того как вышел отсюда? - спрашивает у нас Инна Михайловна.
Мы лишь недоуменно переглядываемся.
- Святое правило – помыть руки. Так от аэрозолей можно защититься…
Когда-то на станции трудились 150 человек, сейчас её коридоры пусты. Редко пройдут один-два сотрудника.
На станции красивые витражи. Этот называется «Рождение атома».
Как только реактор был остановлен, стали вывозить и утилизировать всё оборудование. В первоначальном виде мало что сохранилось. Например, пульт дозиметрического контроля.
Отсюда до сих пор ведётся наблюдение за всеми помещениями станции. Только побывав здесь, понимаешь, насколько станция огромна. Многие помещения расположены под землей - на глубине 17,5 метров!
Длинная узкая комната, напичканная всевозможными рычагами, каждый из которых пронумерован. Как оказалось, отсюда тянутся трубочки более чем в 100 комнат. Повернули рычаг - и взяли пробы воздуха в любой точке здания.
Инна Михайловна объясняет принцип работы.
- В наиболее опасных помещениях стоит автоматика. На пульт в случае ЧП – превышения уровня радиации - придут звуковой и световой сигналы, - поясняет Инна Михайловна. – И сотрудники обязаны тут же покинуть опасное место.
Из всей мебели в комнате только стол с журналом учёта. На нём мы замечаем коробку с предметами, напоминающими обычные ручки.
- Раньше каждому сотруднику выдавался такой «карандашик», - объясняет наш экскурсовод. – Его пристёгивали к карману спецодежды. Таким образом контролировалась допустимая доза облучения персонала. Сейчас сотрудникам выдаются фотокассеты, которыми контролируется месячная доза.
На стене за стеклом находятся специальные костюмы, пожелтевшие от времени. Они использовались лишь однажды, когда нужно было зайти в «горячую» камеру – помещение, где разделывается и упаковывается в специальные контейнеры отработанное топливо. Костюм защитит от аэрозолей, но не от проникающего излучения. Поэтому, прежде чем спуститься в «горячую» камеру, составлялась программа работ, буквально по секундам расписывалось: кто и сколько будет находиться в камере, что будет делать. На руки и на ноги люди надевали свинцовые перчатки и обувь.
Затем мы попадаем в комнату, откуда велось управление атомным реактором.
Сейчас здесь выставлены рассекреченные документы и составные части реактора: графит, топливные сборки и управляющие стержни с различных АЭС, в том числе и Чернобыльской, а также выдающиеся научно-технические достижения – ядерные космические установки «Бук» и «Топаз».
Рассекреченные документы.
Среди документов и забавные рисунки.
Космическая установка «Топаз».
Вот такой графит и сейчас хранится в реакторе.
Стержни с различных АЭС, фиолетовый - с Чернобыльской.
Но больше всего впечатляет пульт управления. Кажется, чтобы рассмотреть и понять, для чего нужны все эти кнопки и тумблеры, не хватит и дня.
Среди всех прочих выделяется одна кнопка. Именно её нажатием в 2002 году было остановленно «сердце» АЭС.
За работой реактора в течение 48 лет ежедневно следили старший оператор и его помощник.
- Для того чтобы ювелирно управлять реактором, нужно обладать огромными знаниями. Наши учёные и сейчас спорят с японцами. Те считают, что достаточно среднетехнического образования. Мол, станция автоматизирована, изучил инструкцию - и работай. Но не все можно прописать в инструкции, это наглядно показала авария на Фукусимской АЭС в 2011 году.
Конечно же, нас интересует, есть ли специальная кнопка, с помощью которой можно снова запустить реактор.
Ведущий инженер Евгений Ульянов.
- Чтобы вывести его на мощность, пишется программа, это не так-то просто, - рассказывает старейший сотрудник АЭС ведущий инженер Евгений УЛЬЯНОВ. – Ведь в реактор были опущены специальные стержни, поглощающие лишние нейтроны. Их нужно постепенно извлекать и параллельно по приборам следить, что будет происходить в реакторе.
Во время нашего разговора Евгений Алексеевич подходит к пульту управления, привычными нажатиями на кнопки и рычаги показывает, как когда-то он здесь работал.
- Когда начинается зима, становится холодно, вспоминаешь: здесь было тепло, хорошо. И вроде бы всё, как раньше. Но всё иначе. Казалось бы, начни сейчас поднимать эти стержни, заработает реактор. А попробуйте найти здесь нейтрон, не найдете, - вырывается у Евгения Алексеевича.
Евгений Алексеевич показал нам свою именную фотокассету.
Всю экскурсию мы ждали и готовились к встрече с ядерным реактором первой в мире АЭС. Но, прежде чем увидеть его воочию, прошли узким петляющим коридором.
Спускаемся к реактору.
- Когда меня спрашивают, зачем здесь такой лабиринт, отвечаю: чтобы нейтрон вас не догнал, - шутит Инна Михайловна, - Лабиринт и узкие коридоры - чтобы защитить персонал от проникающего излучения.
Сначала яркий реактор желто-красной расцветки а-ля хищное насекомое, мы видим из-за стекла, с разных пультов управления.
Затем под шум постоянно работающих вытяжек спускаемся к нему.
- Он совсем как в компьютерной игрушке, - восхищенно восклицает моя коллега.
У меня же - то ли от восторга, то ли от ужаса, а может, и от того и от другого - начинает предательски сильно биться сердце.
Бассейн, в который опускали отработанные стержни. Каждый стрежень служил до 8 лет.
С помощью вот такого крюка стержни перемещали из ядерного реактора в бассейн. Одно неверное движение и вся работа насмарку. Иностранцы придя сюда удивляются, что нет компьютерного управления, все делали люди.
Эти стержни не пригодились. По словам Нины Михайловны, они сейчас пустые. Сохранили в качестве экспоната.
Ядерный реактор напоминает живое мифическое существо – Титана, которого на время сковали, усыпили…
Поскольку уровень радиации небольшой, нам разрешают даже пройтись по реактору и на память сфотографироваться на нём.
Поездка на АЭС оставила двоякое впечатление. С одной стороны, атомная станция вызывает гордость за давно не существующую страну. До мурашек пробирают рассказы о том, как в послевоенное голодное время всего за 4 года было создано это чудо науки и техники. По финансовым и умственным затратам реактор получился поистине алмазным. С другой стороны, понимаешь: если идея создания на базе АЭС музейного комплекса не получит финансовой поддержки, останется только на бумаге и в сердцах группы энтузиастов, вряд ли наши дети и внуки вспомнят о том, что Обнинск – родина мирного атома. Ведь уже сейчас фамилии героев великих дел - Курчатов, Лейпунский, Доллежаль, Малых - многим из нас, к сожалению, ни о чём не говорят.
Фото автора, видео: Натальи Слинько.
