Позывной «Сосна»: интервью «спартанца»
Камуфляж в наших краях не редкость, но когда его видишь, сразу понимаешь: этот человек прибыл с войны. Есть во всем его облике и, особенно, взгляде что-то такое, чего не встретишь в нашей мирной и безопасной жизни. В нём суровость сочетается с искренностью и душевной простотой.
Юрий, 42 года, украинец из Кременчуга. Раньше он жил в Калуге, потом уехал на родину, где торговал цветами. Но так сложилось, что более востребованной оказалась приобретенная в армии специальность наводчика БМП.
До недавнего времени Юрий с позывным «Сосна» воевал на стороне ополчения в отряде «Спарта» под командованием знаменитого Моторолы. Сейчас он пытается как-то наладить свою жизнь в Калуге. Публикуем выдержки из его рассказа без выводов и комментариев.
О том, что заставило пойти в ополчение
Когда начался Евромайдан, я его поначалу поддерживал. Но когда стали убивать 18-летних ребят-срочников, закидывать их коктейлями Молотова, я понял, что что-то не то. А потом, когда произошла бойня в Одессе, сидеть на месте уже не мог. Бросил свой цветочный бизнес в Кременчуге и поехал на Донбасс. Впрочем, попал только с третьей попытки: два раза меня задерживала украинская милиция по дороге.
С самого начала хотел попасть в подразделение Моторолы, так и произошло. Возможно, меня взяли, потому что у меня уже был боевой опыт в Чечне – служил там в своё время по контракту. Служил оператором-наводчиком на БМП.
О командирах ополчения
С Моторолой я общался каждый день. Невысокого роста, отличный командир и замечательный человек. Скоро у него должен родиться ребенок – обязательно позвоню, поздравлю.
Стрелкова и в «Спарте», и в «Сомали» очень уважают. Когда я лежал в госпитале, к нам приходил Захарченко. Поприветствовал - и все. А парни говорят, что Стрелков бы к каждому подошёл, лично поздоровался.
О бойцах ополчения
Подавляющее большинство ополчения – жители Донецкой области. Именно области: из сел и небольших городков. Из самого Донецка мужчины в ополчение особо не идут, предпочитая жить на пособие, которое получают их жёны.
Тут настоящее братство, это словами не передать. С нами воевал чеченец – однажды он вытащил меня из-под обстрела. Как человек – замечательный. Но уродов тоже хватает. У ребят, конечно, много адреналина. Настроение всегда приподнятое: шутки, прибаутки.
Калужан встретить хотел, ведь я тоже, можно сказать, наполовину калужанин. Но не встречал.
О вооружении
С оснащением очень плохо. У нас на БМП даже пулемета не было – только пушка. Электроника не работала, вентиляции не было: от этого я трижды угорал от пороховых газов: отказывали ноги, ребята меня вытаскивали.
На автоматах подствольники есть, а ВОГов (выстрел гранатометный – прим. ред.) для них не было. Зайдешь в штаб – там начальник с полностью снаряжённым автоматом. Думаешь: «Зачем тебе? Отдал бы лучше ребятам на передовую». Острая нехватка радиостанций: у меня даже в БМП не было связи.
О пленных
Это наши залётчики сурово сидят, а укропов кормят, поят, в баню водят. Одно время их водили на уборку казармы, так один ополченец на них накричал, они нажаловались. Запретили.
За что воюет ополчение
Зарплату нам платили, но совсем небольшую, даже по гражданским меркам сумму. Практически все деньги уходили на текущие расходы. Например, в день на передовой выкуриваешь до четырех пачек сигарет – их никто не выдаёт, покупаешь за свои.
Какие-то бытовые покупки, как у любого человека… Так что, с одной стороны нельзя сказать, что нам вообще ничего не платили. Но с другой, говорить, что мы воюем за деньги – это тоже абсолютная неправда.
О быте
Кормили нас хорошо. Была столовая, женщины готовили очень вкусно. На боевых горячую пищу подвозят.
Я в казарме не спал – там очень натоплено, я в своей БМП ночевал. В расположении употреблять спиртное запрещено, но можно взять увольнительную в город. В Донецке в кафе выпивать не запрещается.
О здоровье
От психологического и физического перенапряжения заработал язву желудка – в штабе сказали, что это не ранение.
А в начале года во время минометного обстрела не успел вовремя заскочить в БМП – контузило, и осколок повредил руку. Попал на лечение в Первый военный госпиталь ДНР. Можете представить: до ранения я все время был в аэропорту, не купался полтора месяца. Усталость и физическая, и моральная была запредельная.
Таких замечательных людей, как тамошние врачи и медсестры, я в жизни не встречал. Работают практически бесплатно. Медсестра мне говорит: «Хоть бы тысячу гривен на Новый год дали, чтобы хоть еды купить».
А после выписки куда деваться тем ополченцам, которые из Украины, но не из Донбасса? Домой нельзя – посадят. На Донбассе тоже податься некуда. Вот и едут в Россию, пытаются где-то устроиться, хорошо, когда есть настоящие друзья, которые приютят на первое время.
О населении Донбасса
Они злые на всех. На украинскую армию, которая их бомбит, и на ополченцев тоже – не все ведут себя соответствующим образом.
Об украинцах
Это братоубийственная война, причём, и в буквальном смысле. Сколько таких случаев: сестра враждует с сестрой, брат идёт на брата. У меня самого родной брат собрался идти в украинскую армию. Звонит, говорит, не хочет, чтобы его посадили.
О перспективах войны
Вначале многие приехали в надежде на то, что вскоре придут «зеленые человечки». Но этого не произошло. А вот если бы летом действительно Россия ввела войска, всех этих сегодняшних жертв бы не было. А теперь то же самое. Если Россия не введет войска, так и будет всё тянуться до бесконечности.
