Почему в Калугу не едут хорошие архитекторы
Заслуженный архитектор РФ, член-корреспондент Российской академии художеств, вице-президент Московского отделения Международной академии архитектуры... На перечисление всех регалий главного архитектора Калуги Сергея Ткаченко у Анны Сенатовой, организатора встречи в рамках Открытой программы Tsiolkovsky Art Projects, ушло минуты две.
- Я обожаю эти «некрологи»! – пошутил в ответ начальник Управления архитектуры и градостроительства. – Отсутствует последняя фраза в тексте: «И память о нём переживёт века».
Ткаченко вообще много шутил, благо обстановка располагала: приглушённый свет, мягкие диваны, запах кофе – встреча с калужанами была неформальной и проходила в одном из городских тайм-кафе.
Лишь немногие из участников лекции знали, что утро у главного архитектора выдалось непростое: на областном архсовете губернатор раскритиковал его проект благоустройства площади перед аэровокзалом «Калуга». Сергей Ткаченко вскользь упомянул об этом, но уже в завершение лекции:
- Я анахронизм, отживший элемент, но считаю, что всё надо делать по проекту, а не по интуиции. Не могу делать что-то на глаз.
Ткаченко вообще много говорил о градостроительной дисциплине и о том, почему так важно её соблюдать. Но об этом чуть позже, а сначала - о теме лекции. На первый взгляд, она была совсем не калужская: «В поисках идентичности, или Почему к нам не едут звёзды мировой архитектуры?»
Однако Калуга в том или ином контексте всё равно упоминалась. Например, отвечая на вопрос, заданный в названии встречи, Ткаченко пояснял, почему те же иностранные архитекторы не приезжают работать в Калугу.
- У нас тут такие расценки, которые никак не воспринимаются.
Впрочем, и столицу иностранцы в последнее время не особо жалуют. Как оказалось, их в нашей стране здорово обманывают.
- В конце 80-х годов я занимался реконструкцией здания на Арбате. Работы финансировал один очень богатый итальянский коммунист. Его «кинули». Уже потом я узнал, что деньги у него взяли и даже спасибо не сказали.
В начале 90-х делали гостиницу с замечательным итальянским архитектором Марио Беллини - высотное здание на Ленинских горах. Его тоже обманули: украли проект и использовали в другом месте. Больше он не работает в России.
В своё время я сотрудничал с великим Норманом Фостером (британский архитектор – Прим. ред). В 2009 году объявили конкурс на реконструкцию Музея им.Пушкина. Выиграть его должен был Фостер, потому что ему доверяли. Но в Москве сменилась власть. Новый архитектор столицы сказал, что нечего Фостеру появляться в Москомархитектуре, а его проект назвал второсортным. Против очень сильного ветра не поплюёшь. Мы расторгли контракт. Фостер, конечно, обиделся, сказав: «В этой вашей России я больше никогда работать не буду, что бы ни случилось!» Сейчас делают точно такой же проект, только чуть-чуть перерисовали. У нас нет защиты авторских прав. Заказчик может поменять архитектора, если заплатил за проект.
Ещё одной причиной того, что звёзды мировой архитектуры перестали быть востребованными в Москве, является, по словам Ткаченко, то, что после 2011 года в столице перестали придавать значение собственно архитектуре. Культивируется принцип: чем дешевле, тем лучше.
Между тем, Сергей Борисович считает, что в городах должны быть уникальные здания, которые с рациональной точки зрения часто являются очень неэкономичными, но благодаря своей индивидуальности становятся привлекательными для туристов.
- Развитый западный мир, который достиг достаточно богатого существования, требует от архитекторов уникальности того, что они создают. Если объект этим не обладает, он не очень интересен. Всегда хочется сделать в доме дырку, потому что она придаёт ему и тому месту, в котором находится дом, ту самую индивидуальность. Когда что-то неполезное, но интересное.
Этот дом-«яйцо», расположенный в Москве по адресу: ул. Машкова, 1, проектировал Сергей Ткаченко. Построен в 2002 году. Ни одно современное здание в столице не вызывало столь бурных дискуссий, при которых оценки высказывались от восторга до полного неприятия. Тем не менее, этот объект стал новой достопримечательностью Москвы, здание вошло во многие столичные путеводители как одно из самых интересных и красивых жилых строений «лужковской» эпохи в градостроительстве. Общая площадь дома-«яйца» составляет 342 квадратных метра, высотность здания – 4 этажа.
- Калуга должна к этому стремиться, но это произойдёт очень нескоро. Мы живём приблизительно в 1935 году. У нас происходит индустриализация области, что замечательно. Но у нас должен быть какой-то путь. Если мы говорим, что пятиэтажка из силикатного кирпича – предел нашей мысли, то так и будем жить.
Ещё одно детище Сергея Ткаченко – дом «Патриарх» в Москве. Он был построен в 2002 году, располагается по адресу: ул. Малая Бронная, 44. Как и дом-«яйцо», этот проект подвергся жесточайшей критике. Историк архитектуры Владимир Паперный назвал его худшим образцом «лужковской архитектуры».
Естественно, журналисты, присутствовавшие на лекции, не могли не поинтересоваться у главного архитектора: хотелось бы ему спроектировать и построить какой-то уникальный объект в нашем городе?
- С удовольствием, но не с кем. Я имею в виду, что нет инвестора, который готов делать хорошо. Хорошие архитекторы не едут в Калугу, потому что здесь пока нет того инвестиционного климата, который требует делать качественную архитектуру.
«Всегда хочется сделать в доме дырку, потому что она придаёт ему и тому месту, в котором находится дом, ту самую индивидуальность».
Сергей Ткаченко признался: после 100 дней пребывания на посту начальника Управления и градостроительства его представление о собственной миссии как чиновника изменилось.
- Я считаю, что должен привнести понимание того, что город – это не чья-то вотчина, а некий организм, который останется после нас. Важен принцип: «Не навреди!» Всё должно быть сначала просчитано и спланировано. Я пытаюсь донести до тех, кто принимает решения, что нельзя застраивать сплошняком инвестиционно привлекательную землю, забывая о том, что нужны и детские сады, школы, ФОКи. Меня спрашивают: что я оставлю после себя в Калуге? Если я оставлю понимание того, что нужно жить по градостроительному закону, это будет очень важно.
Приоритетными задачами главного архитектора станет, во-первых, работа над планом «красных линий» города.
- У нас его нет, поэтому строители могут «ошибиться», и это всё в рамках закона, потому что нет ограничений.
Вторым пунктом программы-минимум Ткаченко как чиновника, видимо, станет корректировка генплана Калуги, выполненного специалистами из Санкт-Петербурга.
- Документ сделан грамотно, но без души, без интереса к городу. Даже с какими-то градостроительными ошибками. Не знаю, выезжали ли они в город. У меня есть сомнения. Надо что-то переделывать. Но это серьёзнейшая работа, в которой должны быть задействованы сотни разных специалистов.
И, наконец, третья задача, которую поставил перед собой главный архитектор: формирование городского сообщества, которое может влиять на градостроительные процессы, происходящие в Калуге.
- Власть должна хотя бы немножечко прислушиваться к тому, что говорит сообщество. В Европе без этого нельзя. Надеюсь, и мы идём этим направлением. Но сейчас у города нет привычки грамотно участвовать в процессе градосозидания, градопреобразования.
Для того чтобы сформировать эту привычку, Сергей Ткаченко создал экспертно-консультативный общественный совет. Его первое заседание состоится уже на следующей неделе.
В финале лекции задаю Сергею Ткаченко вопрос, который крутился у меня в голове все три часа лекции. И, судя по реакции ещё нескольких слушателей, не у меня одной.
- Вы сделали столько интересных проектов в Москве, работали с таким количеством замечательных архитекторов. Калуга не «жмёт» вам в плечах?
На что Ткаченко ответил:
- А мне самому интересно: удастся мне здесь что-то сделать или нет.
Что ж, по крайней мере, в этом многие калужане солидарны с главным архитектором. Нам тоже интересно: получится или нет?
Фото: Александр БЫНКИН.
