Калуга – Донбасс: почему детские письма так трогают бойцов, а чеченцам все дарят подарки
Напомним, в декабре перед Новым годом мы отправились на Запорожье в расположение роты, командиром которой является калужанин с позывным Шаман.
Везли им гуманитарку и поздравления с Новым годом от детишек – учеников лицеев №№ 36 и 48 Калуги.
В составе команды, к которой мне позволили присоединиться, калужанка Алёна - жена русского офицера, того самого Шамана. Павел - капитан-разведчик времен второй чеченской кампании. Ольга – волонтер со стажем, бывшая балерина, а ныне КМС по легкой атлетике и боксерша.
Также в состав нашей гуманитарной группы входили добровольцы Евгений - водитель грузового «Пежо», и его штурман Артур.
Подробнее обо всем этом смотрите и читайте здесь:
В прошлый раз мы закончили рассказ на ночевке в одной из гостиниц Мелитополя. Продолжаем с этого места.
Бородач
Сквозь крепкий сон, который сразил нас наповал даже в условиях бушующего урагана запахов нечистот (в предыдущей части мы рассказывали о зловонии, которое пропитало номер), было слышно какое-то нехарактерное для глубокой ночи движение снаружи.
Сначала громко хлопнула дверь крупного транспорта. Потом послышался разномастный хриплый бубнёж, переместившийся внутрь отеля. Любопытство заставило окончательно продрать глаза и отправиться на разведку.
Ну, пойдём с нами тогда, или чё, тут торчать будешь? – спросил молодой русский воин с бородой, которая делала его похожим на степного половца или южного горца, у мнущегося с ноги на ногу мужичка лет пятидесяти. - Какой-то ты мутный, короче!
Отчитав пока не известную мне персону, боец приложил к уху телефон и, сохраняя некое подобие сердитого рычания, принялся также деловито журить собеседника на том конце провода. На этот раз, судя по ответной реакции в динамике, уже своего боевого товарища.
Горыныч - как оказалось, так зовут нашего нового знакомого из подразделения Шамана - закончив разнос, быстро устремился по ступенькам вниз решать свои дела.
Чиновник на передовой
Немолодым товарищем в стильной ухоженной армейской «горочке», которому досталось от Горыныча, оказался заместитель главы администрации Кировского района Калужской области Виктор КЛЕЩЕВНИКОВ.
Увидеть официальное лицо из правящей когорты в прифронтовой зоне стало полной неожиданностью. Я не сплю?
Ущипнул себя. Нет. Клещевников продолжал стоять неподвижно и уставшими глазами смотреть на меня.
Интересуюсь, как он тут оказался?
- Да я вот, на «газельке» этой приехал, - ответил он. - Пришлось сесть за руль.
Как оказалось, начальство поручило Клещевникову доставить груз конкретным бойцам.
Там, в тепле и уюте, составителям этого поручения, видимо, невдомёк, что по законам армейского братства так, мягко говоря, не принято. Странно, что сам Виктор, будучи служивым человеком, прошедшим срочную в Афганистане, согласился на подобную авантюру.
Дело в том, что, конечно, какому-то умелому спецу можно лично в руки передать, допустим, монокуляр или какой-нибудь навороченный глушитель с индивидуальными примочками, созданными под определённые боевые задачи. Но вот спальники и буржуйки полагается сначала тащить в штаб на склад. А там уже командиры рот, решив между собой все разногласия и найдя компромисс - кому сколько - везут это добро в свои подразделения.
Но индивидуально конкретным бойцам такие неиндивидуальные вещи передавать совсем не принято. Не по-братски это!
Кстати, о братстве.
Лирическое отступление от темы
К нашим постоянно кто-то да мотается, а у ахматовцев все иначе.
В прошлой главе мы рассказали, как на КПП замаслили бойцов чеченского батальона «Ахмат» скромным подарком. Пришло время рассказать, почему.
К нашим солдатам постоянно кто-то, да мотается. Мы, или тот же Клещевников, допустим. А вот к чеченским подразделениям - по крайней мере так рассказывают сами волонтёры, с которыми я имел честь сотрудничать - никогда. Возможно, не в их это традиции. Никакую условную Джамилю, приехавшую к мужу-пехотинцу из Грозного по примеру калужанки Алёны, вы здесь не увидите.
И подарки ахматовцам, а также другим чеченским храбрецам, дают вовсе не в качестве дани или мзды за то, что они контролируют въезд в Донецкую область, как некоторые зубоскалы предполагают. А чтобы поддержать их морально.
Делаем одно дело, как-никак!
Ведь тоска по родне, весточкам от них, подаркам от нас, гражданских, за которых они проливают свою кровь, у всех на Донбассе, независимо от этнического происхождения, в крайней степени схожа.
Традиция - раздолбайство
Но вернемся к замглавы.
- Получается, вы сами провели за рулём десятки часов, и вот только-только ступили на твёрдую землю? - спрашиваю я у Виктора Клещевникова.
- Не совсем, - застенчиво отвечает первый (лично на моей памяти) приехавший «за ленту» чиновник такого уровня из нашего региона. - Здесь целая история приключилась…
Как оказалось, история та - классическая, былинная, исконно русская, которую мы ну никак не можем искоренить уж который век. Цензурно называется – раздолбайство.
В гуманитарной команде Клещевникова всё шло хорошо, если, конечно, не брать во внимание сильное отставание от графика. Но хорошо шло ровно до того момента, пока они не прибыли на ростовскую таможню. Тут и оказалось, что водитель грузовичка… забыл паспорт.
Эту проблему нужно было как-то срочно исправлять.
- Я очень редко вожу автомобиль, хотя корочка у меня есть, - продолжает душещипательный рассказ Клещевников. – А уж за рулём гружённой многотонной «газели» я даже в страшном сне себя не представлял. Но пришлось, время поджимало и вариантов не оставалось.
Кировский чиновник плюхнулся за руль грузовика и отправился до цели по неизвестному и безумно опасному маршруту. Тому самому, который мы преодолели днём.
Только вот опытные члены нашей команды знали, где, кому и что говорить, миновали комендантский час. А вот Клещевников въехал на земли Донбасса аккурат перед тем, как военная полиция выходит на охоту. И, троекратно перекрестившись, со скоростью беременного таракана двинулся в путь по колдобинам и рытвинам по уже родной, но всё ещё неприветливой земли.
Наши взяли в плен брата Зеленского. Немножко специфического армейского юморка.
Стажёр
В ходе разговора с Клещевниковым, мне стало понятным, что такой ёмкий позывной – Стажёр - бойцы из роты Шамана дали именно ему.
Дело в том, что еще до приезда чиновника в нашу гостиницу, они под добротные армейские матюки вынужденно корректировали путь Виктора всю его дорогу. Пошагово объясняли, куда свернуть и что говорить во время досмотра.
- Ара, бери Тихого с Горынычем и дуйте навстречу Стажёру, - слушая Клещевникова, я вспоминаю как несколькими часами ранее боевой офицер Шаман с нескрываемым раздражением отдал своим подчиненным приказ.
После этого в дверях мгновенно появилась фигура здоровенного детины со спущенным под зрительно выдающееся вперёд брюхо ремнём.
Ара, вообще-то, коренной калужанин, но в нём просматривались южные черты. Потому и такой позывной. Хотя прозвище его явно злило. Это становилось понятным по скрипу зубов каждый раз, когда кто-то окрикивал его таким образом.
- Ара то, Ара это, - вспылил боец. – Я вообще к штабу приписан, нафига мне это всё надо?
Как позже выяснится, Ару за нарушение воинской дисциплины не раз отправляли в зиндан. Самый настоящий, с подъёмной железной решёткой наверху.
Обычно в него сажают разного рода буянов и выпивох (нередко это одни и те же люди), дабы освежить им голову.
Вот что Шаман рассказал на одной из посиделок:
- Смотри сам, вытаскивают из мирной жизни условного слесаря, который всю получку, если жена вовремя не отберёт, привык спускать в кабаке. Только на гражданке у него было, скажем, тысяч двадцать, а теперь - все двести и больше! Ты прикинь, ему же элементарно башню рвёт от таких денег! Он таких, может, с роду в руках не держал. А теперь миллионером себя чувствует.
Из разъяснений Шамана становится понятным, что после нескольких недель в строю нажитые за десятилетия привычки и пороки у такого вот взрослого дядьки никуда не исчезнут. Рядовой с позывным Бревно не даст соврать.
- Сейчас им военная прокуратура занимается. Задолбал! Он ни дня с момента прибытия «за ленту» трезвым не был. Ни разу, ***, - капитан невольно перешёл на обсценную лексику, что для Шамана большая редкость. - Он практически не вылезал из этих зинданов неделями. А когда выбирался наружу, сразу закидывал за воротник. Как его только ни пробовали перевоспитывать – все без толку. Бревно!
Достучаться до мозгов
Но вернёмся к недовольному приказом Аре. Он тоже частый гость зинданов. Но не из-за проблем с беленькой, а потому что часто саботирует свои воинские обязанности.
Буквально накануне описываемых событий встрял он в историю, из которой его пришлось вытаскивать комбату.
Доподлинно неизвестно, что там произошло, но меньше, чем через минуту после освобождения из зиндана, Ара полез с кулаками уже на командира.
Правда, сильно за это его наказывать не стали – оставили в яме ещё на пару дней.
И вот, после длительного заключения Ара вылезает на свет Божий, а ему сходу поручают задание стать ответственной нянькой. Ведь Стажёр, который везёт ценный груз, почти не умеет водить.
- Давай сюда мой «баофенг» (дешёвая китайская рация с незашифрованной связью – прим. авт.), - рявкает Ара в ответ на приказ командира.
- Сейчас дам, – Шаман резко вскакивает с места в сторону своего визави. - Принимай подачу!
Опустим подробности развития событий, скажем только, что командир нашёл нужные аргументы и сумел достучаться до разума подчинённого. Во всех смыслах.
Магия света
Подхожу к изрядно поостывшему после дискуссии с вышестоящим начальством бойцу.
- Смотри, какое видео от калужских лицеистов мы смонтировали, - протягиваю грустному Аре телефон с новогодними поздравлениями от детей из лицеев №№36 и 48 Калуги. – Вот у этого пацанёнка отец уже третий раз добровольцем едет. Постоянно возвращается в ранениях. Из горящего «бэтээра» вылез недавно. Но подлечился и снова рвётся в бой.
Ара, слушая слова маленьких калужан, явно расслабился и даже повеселел. А я, чтоб он не потерял настроя, быстренько запихиваю ему в карман парочку детских писем.
От этого презента его лицо можно было смело использовать в качестве уличного фонаря. Оно засветилось минимум на киловатт. Так что за Стажером Ара поехал в весьма приподнятом настроении.
А я после его отбытия задумался, что же это за магия такая непонятная: каждый раз, когда солдат вскрывает конвертик с посланием от детворы, у него вдруг глаза становятся влажными и голос дрожит.
Так было абсолютно с каждым, кому мы вручали письма калужских лицеистов, будь то рядовой или офицер. С каждым, кто увидел трогательное видео с поздравлениями.
Отчего же так?
Разгрузка
Переночевав в Мелитополе, в обтянутом брезентом фургончике старого «ЗиЛа» выезжаем из города и двигаемся дальше к месту дислокации получателей нашего гуманитарного груза.
Пока мы ехали до пункта разгрузки в село, название которого я не буду называть, миновали десятки кордонов и блокпостов.
В конце пути мы встали возле железных ворот хуторской усадьбы. Это и было расположение, которым заведовал Горыныч.
Разгрузившись, решили заскочить на позиции соседнего батальона - они как раз держат передний край.
Пообщались с комбатом об особенностях службы, прогулялись по позициям близ его наблюдательного пункта. Он всегда на передке со своими воинами. Им там, мягко говоря, несладко. От постоянных стычек с врагом, от потерь и ранений боевой дух камнем летит вниз. В этот момент очень важно хоть как-то остановить это падение.
И есть у меня проверенный способ - достать из широких штанин дубликатом бесценного груза детских писем охапку-другую!
Светлая магия - за дело!
Весточки из тыла очень важны для наших бойцов.
- Смотрите, есть кое-что для вас от наших школьников, - протягиваю смартфон командиру.
Он принимает гаджет, поворачивает его несколько раз и, когда болтающаяся туда-сюда картинка принимает, наконец, удобный вид, молча смотрит в экран.
Комбата почти моментально обступают другие бойцы - всем явно очень интересно, что там внутри. Спустя какие-то секунды завязывается оживлённый разговор.
- Эй, чего это у пацана там написано, не вижу, - спрашивает один боец другого. - Ну отмотай, вон.
На листке бумаги, где красуется символ «Z», скромно расположился написанный шариковой ручкой слоган «АХМАТ СИЛА».
- Не понял, а чё, только «Ахмат сила», что ли? –недоуменно, но без злобы в голосе произнёс комбат. Остальные бойцы в знак солидарности развели руками и как один уставились на меня, как будто бы призывая к ответу.
- Будем над этим работать, - оправдываюсь я. - А вы придумайте какой-нибудь боевой клич. И когда я в следующий раз вас навещу, посмотрите, насколько он прожигает души и сердца детей, хорошо?
Мы ударили по рукам. А когда я достал конвертики с письмами и раздал каждому по паре штук, меня словно брата родного приподняли и чуть не задушили в объятиях на радостях.
Именно в этот момент я осознал, как дороги для наших солдат весточки из тыла и понимание, что о них каждый день помнят. Такое их на неделю, если не больше, зарядит энергией.
Так что, дорогие сограждане и их дети, пишите нашим солдатам письма, рассказывайте им любые свои истории. Это для них очень важно!
Отработал – драпай
Тепло распрощавшись с бойцами, мы проехали небольшую городскую агломерацию и вылетели в чистое поле, сквозь которое вела едва заметная узенькая дорожка. На внушительном отдалении виднелись промышленные минареты Запорожской АЭС - ещё одно чудо эпохи высокоразвитой цивилизации, канувшей в Лету.
И тут, совершенно внезапно, словно из портала параллельной вселенной, на нас (или мы на него?) вылетел расчёт РСЗО «Ураган».
Машина во всех смыслах убийственная и завораживающая. Я было насторожился - вдруг враг? Но наши ребята сразу опознали своих.
Оказалось, «Боги войны» уже вдоволь набедокурили, заслав ВСУ свои подарочки. А это значит, у нас оставалось меньше десяти минут, чтобы вдавить педаль газа до упора и стремительно исчезнуть из этого сектора. Иначе всех нас накроет ответным огнём.
В этот момент я на клеточном уровне прочувствовал, как ведётся современная война. Забудьте о красочных бесконечных траншеях Вердена или огневого вала Курской дуги из кинофильмов о Великой Отечественной. Сегодня стороны работают маленькими незаметными группами, а стоит хоть кому-то засветиться - и привет!
- Горыныч, я не прощу себе, если перед смертью не узнаю, откуда у тебя этот позывной, - полушутя-полусерьёзно спрашиваю я нашего витязя, пока мы драпаем из опасной зоны. - Ты же явно не сказочный антагонист какой, вон, детские письма так душевно читаешь…
- Да чё рассказывать-то, с гражданки ещё прозвище, - отвечает он. - Один раз меня ножом пырнули - кишки наружу, все дела. Я в реанимации лежал, в сознание долго не приходил, но выкарабкался.
Горыныч быстро закурил, предавшись неприятным воспоминаниям.
- Потом, значит, мне хотели нож в спину всадить, но промахнулись, - продолжил свой рассказ боец. - И ударили прямо по жопе. Я тогда тоже чуть коньки не двинул. Ну и сосед по палате, которому я эту же историю рассказал, говорит, мол, Горыныч ты, хрен убьёшь. Так и прилипло.
- Получается, из трёх голов, то есть трёх жизней, что ты потратил, у тебя осталась лишь одна, - констатирую я.
- Да, и отдам я её, судя по всему, Отечеству.
Горыныч выдохнул в окно мощную струю дыма и замолчал.
Путь назад
Уже покидая измученный Донбасс, я вспомнил эти слова про отдать жизнь за Отечество. И вновь нахлынули мысли о том, что происходило на нашей многострадальной земле в конце 20-го начале 21-го века и чему еще только предстоит произойти.
Горыныч, Шаман, Дикий, Тихий и все остальные наши бойцы на передке, разумеется, не планировали здесь оказаться. Но судьба спутала все карты.
Да, ещё вчера они были жнецами и пахарями, но сегодня стали бойцами. Война изменила всё. Так получилось, и они это приняли. Никто не стушевался, не заплакал, не убежал за кордон.
До этой поездки никто из нашей волонтерской команды даже не был знаком друг с другом, но за минувшие пару дней все бесповоротно породнились и дали слово ещё не раз приехать на фронт к нашим бойцам. Здесь молниеносным ударом по темечку приходит осознание Родины. Не той, что измазана формалином, с истлевающими и навязанными сверху бесконечными симулякрами.
Это и не горсть земли, очерченная тесными географическими рамками беззубой конторкой под названием «ООН», нет.
Но это 150-миллионный великий русский народ.
Разбитый за последние десятилетия на множество бесформенных осколков, грызущихся друг с другом из-за оттенков красного и белого. Преданный горькому забвению, нагло замещённый ушлыми политтехнологами ничего не значащим топонимом «россиянин» (словечком с привкусом палёной водки из 90-х, кстати).
При этом русский народ - «самый выдающийся народ из всех наций, входящих в состав Советского Союза», как говаривал один небезызвестный генералиссимус, жив и рвётся к своим.
И этот народ не просто жив, он проснулся!
Кровь, пролитая за эти годы нашими донбасскими мальчишками и девчонками, которые безропотно снесли предательство «минского коммюнике», и которое, как мы теперь хорошо знаем, служило лишь целью выиграть время для подготовки к нашему уничтожению, была не напрасной.
Донбасс помог нам снова стать собой, вернул в лоно исторической спирали развития. И этого враг явно не учёл.
Осиротевшие после распада СССР Луганск и Донецк оказались старшими братьями, которые, закрыв что есть мочи наше болезненно-рыхлое, изнеженное консюмеризмом тельце, терпеливо ждали, пока мы, до кишечных флуктуаций нажравшись объедков с барского стола западных господ, очистимся, одумаемся и возмужаем.
Что ж, это время пришло! Розовые очки с треском надломились весной прошлого года.
И раз так, давайте вспомним великого русского писателя Салтыкова-Щедрина: «Не путайте Отечество с Вашим Превосходительством».
За каждую пролитую слезинку русского народа мы ответим тысячекратно. Вопреки зерновым и аммиачным сделкам, тирамису, кумовству и перегруппировкам с опережением графика.
Что бы там кто ни жужжал и как бы ни пытался всё вернуть в прежнее русло - этому не бывать! Ведь сражаемся мы вовсе не за скрипучий линолеум под ногами кремлёвских обитателей.
Нам навязали истребительную войну.
Очередную.
И раз так, то самое время вспомнить еще одни слова упомянутого выше генералиссимуса. Об истреблении тех, кто навязывает нам истребительную войну.
Размышляя обо всем этом, смотря в окно нашего автомобиля на волонтёрские колонны, что в бесконечном потоке ехали нам навстречу со стороны ростовской таможни, стало интересно, их пассажиры думают о том же?
