Калуга – Донбасс: наш корреспондент отвез бойцам поздравления с Новым годом от детей
Он преодолел почти три тысячи километров пути в обе стороны, побродил по развалинам Мариуполя, чудом избежал ракетного прилёта вражеской артиллерии, скатался на «передок», где его на прощание так крепко обняли, что он чуть не задохнулся.
А ещё передал нашим воинам хранимые как зеницу ока детские письма, написанные учениками калужских лицеев №№ 36 и 48. Но с грустью осознал: общество по-прежнему крепко спит в уютной колыбели.
О том, как наш корреспондент принял решение отправиться на Донбасс, и что из этого вышло, читайте ниже.
Начальство на другой планете живёт, родной
- Еды, еды побольше с собой возьми, вас четверо едет, - бодрый женский голос выдаёт мне ответственное задание, пока я нервозно осматриваю продуктовые полки огромного гипермаркета. – Чтобы и туда, и на обратную дорогу хватило. Вам только в одну сторону пилить на машине целые сутки. Там вы прфйс… Вмст… Главн.. Ткчт.. Пш-пш-пш…
Связь внезапно забарахлила и перемешала все звуки в какофоническую симфонию.
- Ладно, перезвоню потом сам, - думаю я про себя и нажимаю красную кнопку на сенсорном дисплее. Неразборчивый голос моментально затухает.
Это была Аня, наш координатор, стратег, формирующий волонтёрские бригады и определяющий экипажи машин, чуть ли не до треска дверных и багажных стёкол, забитых посылками со всякими полезностями.
В первую очередь - зимними вещами. Ведь винтер, как известно, ис каминг. А погода на территориях юга Новой России, куда мы и направляемся, та ещё мамзель. За внешней красотой зелёных даже в декабре лугов притаился ураганный степной ветер, которому всегда рад помочь подлый, под минус два-три градуса, морозец.
Б-р-р-р…
Но обо всех этих метеокапризах я узнаю сильно позже. А пока что бегаю глазами по отделу с мясными копчёностями в вакуумной упаковке. Складываю два плюс два: ехать долго, народу в команде относительно много – значит, нужно что-то нескоропортящееся, так? Закидываю в тележку съестные припасы и двигаюсь на кассу.
- Вжжж-блямс, - зазвенел смартфон, ехидно сообщивший, что я стал беднее на полторы тысячи.
Но волновало меня в тот момент вовсе не это. Уже несколько дней кряду одолевают мысли о бодреньких отчётах бюрократов на тему помощи нашим. Снимок, непонятно кем сделанный, словно бесправный раб кочует из медиатрюма одной чиновничьей особы к другой. И каждый мало-мальский начальничек при помощи этой картинки с гордостью докладывает: «Мобилизованным доставлен очередной груз. Вот он, знакомьтесь! »
На фото - груда каких-то сваленных в одну кучу баулов возле стены с символикой «Zет». А вокруг – ни души. Только глухая ровная стена. Что в этих мешках, для кого они предназначены? Если для нашей армии, то и покажите нам наших героев, а не двухметровый вал скрипучей синтетики.
Здесь, в тылу (а уж там, на фронте, вдвойне), людям очень важно ощущать связь и поддержку друг друга. Чтобы, знаете ли, сердце наливалось теплотой от мысли - мол, вот они, соколики, живые, невредимые, бодрые! Врага бьют и себя берегут!
- А эти нам фото коробок и тюков вместо живых людей суют, - продолжаю я напирать на соломенное чучело в голове. - И не понимают даже, насколько пошло всё выглядит со стороны, словно на другой планете живут! Как будто только для нас воины русской армии - братья, друзья и товарищи. А для них - так, электорат, население. Неужели им самим не хочется обнять бойца, руку пожать да по плечу похлопать? Что такое в их голове мешает это сделать?
Обычному ротному и его подопечным дороже всех посылок на свете именно ощущение единства, которое - ну кто бы мог подумать - несколько притупляется после сражений с украинскими рейхофилами.
Вот приехал бы важный начальник, посидел бы с солдатами, послушал их приколы, сам чего-нибудь рассказал. А то ведь бойцы на передке и понятия не имеют, что у нас тут происходит. Не зря же говорят: «Крепко держать тыл». Это ведь большое искусство. За него нельзя браться спустя рукава.
Марк Драницын в общей сложности проехал три тысячи километров, чтобы доставить гуманитарный груз нашим бойцам и вернуться домой.
Забегая немного вперёд скажу, что подтверждение этим своим мыслям на Донбассе я находил не раз и не два.
Вот, к примеру, встречаешь ты нашего защитника. А он уставший, к тебе - со всей присущей обстановке настороженностью. Потом поболтаешь с ним немного, расскажешь, как тут у нас в тылу дела, посетуешь на что-нибудь, отругаешь кого-то в сердцах – и даже сквозь натянутый по самый лоб баф видно его радостную улыбку до ушей. На прощанье он тебя ещё так крепко обнимет, что позвоночник захрустит - словно брата родного встретил.
После такого эмпатического сеанса твёрдо понимаешь - не зря приехал, ой не зря!
Сбор
Решение ехать на Донбасс, как только подвернётся такая возможность, было принято давно. Я, конечно, не легендарный военкор, прошедший множество горячих точек, вроде тех же Коца или Стешина, но начинать с чего-то надо.
Например, прибиться к бесстрашной команде волонтёров. Благо, на калужской земле таких в избытке. И возможность подвернулась аккурат в начале декабря.
- После этой поездки ты полностью поменяешься, не сможешь жить, как раньше, – заверяла Аня, пока вносила моё имя в один из сформированных ею отрядов.
Вспоминая напутственные слова, шурша пакетом с продуктами в одной руке и потрясывая рюкзаком с трогательными письмами от учеников двух калужских лицеев №№ 36 и 48 (к этому эпизоду мы ещё не раз вернёмся) - в другой, я двинулся к точке сбора на Правом берегу.
Возле огромного маркетплейса меня уже ждала моя бравая команда.
Ольга – самый опытный член нашей волонтерской команды.
- Ольга, надо полагать, - спрашиваю я у хрупкой рыжей бестии в армейской «горке» и с любопытным шевроном «Обидеть Олю может каждый, не каждый может убежать». – Значит, вы и есть наш пилот?
Девушка в массивных высоких берцах растоптала докуренную только что сигарету.
- Ольга, да. Пилот, да, – пробормотала она, отхлёбывая энергетик из банки.
Я показываю ей пакет с едой, она открывает багажник и предлагает мне закинуть всё туда, пока есть место.
В этот момент из машины вылезает среднего роста коренастый мужик лет сорока пяти в мультикаме. Он молча протягивает мне руку.
- Вы Павел, получается, - жму ему руку в ответ.
Паша ничего не ответил. Не из грубости, конечно. Просто по нему сразу видно: в воинском ремесле он явно что-то, да понимает, а вояки - народ не говорливый.
Как позже выяснится, я не промахнулся – перед нами опытный капитан-разведчик, прошедший вторую чеченскую. Зато явно никто не ожидал, что он окажется главным весельчаком и балагуром в нашей команде.
- Фух, успела, успела – отряхиваясь от усталости внезапно ворвалась в нашу компанию невысокая блондинка в зелёной куртке и малиновой толстовке. – Я - Алёна, всем привет!
У Алёны, как оказалось, на фронте муж, командир мотострелковой роты с позывным «Шаман». К его бойцам наше импровизированное отделение и направляется с большой посылкой от неравнодушных людей. Так что мы ещё раз все друг с другом перезнакомились, перешли на «ты» и сели в белый… точнее, грязно-белый «Солярис».
- Маршрут построен, - каким-то хрипящим тоном доложил электронный помощник в навигаторе. – Пристегните ремни безопасности.
Мы послушно выполнили все команды незримого приказчика. Впереди нас ждала долгая дорога в двадцать часов до Таганрога, прямиком до таможни. Потом ещё вёрст триста по бездорожью славного Донбасса, в сторону Запорожской области.
В пути
Путь в один конец занял сутки.
Когда мы разменяли первый десяток километров и уже окончательно определились с позами, в которых проведём остаток пути на кожаных креслах, я заметил одну странность - нигде не было видно огромных коробок, мешков, ящиков, контейнеров. Совсем никаких признаков того, что в народе называют «гуманитаркой».
- Так одна машина сейчас догружается в Боровске, а вторая, которая из Обнинска, едет впереди, - развеивает мои тревоги Оля, которую, как мы помним, лучше не обижать, чтобы потом не пришлось бегать.
- Почему, кстати, от тебя не каждый может убежать? - стало вдруг интересно мне.
- Потому что я КМС по лёгкой атлетике и занимаюсь боксом, - с нескрываемым наслаждением проговаривает свои достижения наш рыжеволосый пилот. - Вон, видишь, нос сломан?
- Спарринг-партнёр постарался?
- Да не, балетная юность постаралась, - смеётся Оленька в ответ.
Нам несказанно повезло - Ольга в добровольцах с 2014-го. Нет, начала она не с донбасского конфликта, а с безобидных спортивных олимпиад и международных праздников. Позже, во время мора ковидной чумы, помогала больным и беспомощным. Очевидно, кому как не ей, вдоволь побродившей дорогами мира, вступать на стезю помощи бойцам.
- Я вот недавно научилась собирать и разбирать автомат, к весу оружия привыкла, - будто читает мои мысли рыжая бестия, впившаяся в руль своего «Хёндая» - А то раньше он как-то руку оттягивал. Неудобно было.
Это удар ниже пояса.
- Сейчас, подожди немного, - я, чтобы хоть как-то скрыть своё волнение, закапываюсь в рюкзаке. - У меня кое-что есть.
Дотягиваюсь рукой до самого дна - там у меня припасено пару диковинных для невоенного человека предметов. Незадолго до поездки «посчастливилось» пройти краткий курс тактической медицины. Теперь владею жгутом и перевязочным пакетом.
- А знаешь, что… - не успеваю я закончить вопрос словами «это такое», как Ольга перебивает меня, уничтожая на корню все отчаянные попытки хоть как-то реабилитироваться в собственных глазах и козырнуть знаниями, которых у боевой подруги нет.
- О, жгут Эсмарха с ИППшкой, да? – безошибочно определяет она извлеченные из глубин моего рюкзака предметы. - Пригодится в хозяйстве, молодец!
- А есть хоть что-то, чего ты пока ещё не знаешь или не умеешь? – интересуюсь я.
- Есть, конечно, я же маленькая хрупкая девочка, - от такой иронии я чуть не поперхнулся канапе-бутербродом, дюжину которых нам всем заботливо приготовила Алёна. - Я вот большегрузы водить не умею, а так хочется свою маленькую буханочку, свой камазик какой. Я об этом мечтаю уже чёрт знает сколько времени. А мне всякую девчачью ерунду дарят. С первым мужем из-за этого развелась.
Мы с Пашей не без ужаса посмотрели на Олю. В голове крутился мем «подождите, это реально?» Алёна, кажется, восприняла взбудоражившую нас подробность как нечто обыденное и продолжила, периодически облизывая свои тонкие пальчики, накладывать на хлеб помидоры поверх ровных кусочков мяса.
Ох уж эти девочки…
- Чего это вы так нахмурились - шучу я, шу-чу, - по слогам с предельной уверенностью заявила девушка-коммандос. - Не из-за этого развелась. Но как же хочется большую, сильную, надёжную машинку…
На этом аккорде Алёна мигом оживилась: достала из упаковки последний томат, пригвоздила его к маленькому сандвичу, раздала по бутерброду всем на борту и, явно довольная собой, подключилась к обсуждению крупногабаритного транспорта.
- Блин, ты смотри, смотри какой, - Алёна вытягивается вперёд и показывает пальцем на проезжающий по соседству красный трак. - Ох, вот бы нам такого же мускулистого красавца с таким же вместительным кузовом. Сколько всего можно разместить на его грохочущих железом пространствах. Какая фура, какая мощь!..
Я прекрасно знаю, что обсуждают между собой мужики, собравшись в одну кучу, и даже примерно знаком с тем, какие разговоры ведёт прекрасная половина человечества, но впервые натыкаюсь на волонтёрские беседы.
Если выкинуть отсюда непристойные эманации, которые порой так неуместно и по-тинейджерски разбавляют тон общего серьёзного дела, отчётливо видна суть - позарез нужен транспорт. Много большегрузного транспорта.
- Взять, что ли, ещё один кредит и купить тачечку побольше, - в уме подсчитывает Ольга. - Точно, возьму новый, закрою старый, поучусь на водителя большегруза - и вуаля!
Если бы человеческий организм мог каким-то явным образом подчёркивать настроение своего хозяина - например, выделять пигментные пятна на коже или люминесцировать зрачки, Оля совершенно точно начала бы мигать и переливаться всеми цветами радуги.
- Но тогда придётся проторчать на нелюбимой работе ещё немного, блин, - тут Ольга должна была бы моментально потемнеть, а ранее светящийся взор - потускнеть. - Иначе где на всё это найти денег?
В составе гумпомощи нашим бойцам, помимо машины сопровождения – два грузовых авто. Одну собирали в Обнинске, вторую в Боровске.
Ну как тут не воскликнуть: «Есть женщины в русских селеньях!»
Ей бы в коктейльном платье (балерина, как-никак) по вечерникам тусоваться, а она о фуре мечтает, чтобы ребятам на фронт побольше припасов доставить.
И готова ведь сама всё купить, всю логистику просчитать - не мешал бы никто.
Жертвенность духа, служение делу, острый ум. Да такой позвони среди ночи и скажи, что в штаб N-ой дивизии срочно требуется - не знаю, квантовый компьютер, например - она всё перероет носом, но привезёт в заводской упаковке, с гарантией и инструкцией. И ещё красивой ленточкой вокруг обвяжет и доброе письмецо от детишек туда аккуратно воткнёт.
Точно, детские письма… Как и обещал в начале статьи, тему эту мы затронем не раз. И по пути на Донбасс пришло время первого.
Клубок без управы
Кто бы мог подумать, что в стране, отрубившей гидре европейского нацизма почти все её ядовитые головы, одолевшей монстра, в ненасытной злобе пожравшего 27 миллионов наших предков, могут найтись, с позволения сказать, потомки, плюющие в спину защитнику Отечества?
Увы, и у нас, в Калуге, нашлись деятели, которые попытались спровоцировать санкции против нашей редакции за то, что мы записали видео от лицеистов с поздравлением наших бойцов с Новым годом и опубликовали его в телеграм-канале.
Обсуждая этот мерзкий эпизод в пути, вспомнили о том, что во время Великой Отечественной войны почтальоны развезли по адресам одиннадцать миллиардов писем. Львиная доля из них - детские.
И с трудом представляется ситуация, при которой родители условного пионера Васечкина пишут коллективную жалобу с требованием незамедлительно призвать к строгому ответу руководство школы и журналистов за военную пропаганду.
Что должен чувствовать боец на передовой, если у него дома змеи безнаказанно вьют скользкий клубок и никому до этого нет дела?
- Вот бы почтовый ящичек, куда можно отправить письмецо с этим риторическим вопросом, - с грустной улыбкой подытоживает мыслительную эскападу Алёна.
Наш квартет на некоторое время замолчал и каждый уткнулся носом в свои дела. Паша и Оля обсуждали между собой какие-то понятные, наверное, только им детали поездки. Алёна делала путевые заметки, а я тихонечко созерцал бесконечно одинаковые пейзажи за окном.
Разница реальностей
Обычному ротному и его подопечным дороже всех посылок на свете ощущение единства.
На пути, который просчитан от и до, нельзя делать спонтанные остановки. Кроме того, ростовская таможня, как нам объяснили опытные люди, может мусолить колонну не один час. А сколько таких гуманитарных, строительных и прочих верениц сейчас скопится на выезде из Старой России?
И будто этого мало, на Донбассе ещё комендантский час с девяти вечера до восьми утра. Попадёшься в этот таймлайн - поедешь с ветерком в военную комендатуру.
- Приедем туда в пять с копейками, - сообразил Паша. - Поспим пару часиков, поедим - и в бой.
- Ага, это при самом идеальном раскладе, - с недоверием парировала Алёна. - Напоминаю: боровская газелька как-то очень вяло едет. И загружали её без нас, так что неизвестно, что там внутри. Вдруг они (ребята из газели - прим. автора) таможенникам чем-то не угодят, а?
- Ты слишком переживаешь, всё бу.., - стараемся хором поддержать не на шутку разнервничавшуюся Алёну.
- Ох, давайте без всех этих седативных мантр, пожалуйста, - жена русского офицера складывает руки и быстро мотает головой из стороны в сторону - Вон, уже месяц в Луганске висит моя предыдущая посылка. Представляю, как там уютно поживает варёная колбаса.
Мы дружно поморщились. На миг даже показалось, что тухлые колбасные запахи по ещё не известным физике законам устремились из Луганска в нашу сторону и забрались в салон нашей четырёхколёсной каравеллы.
К счастью, это всего лишь разыгралось воображение. И именно как разыгравшееся воображение я долгое время воспринимал проезжающие мимо военные колонны группировки «О»; огромные фуры, гружённые «драконьими зубами» (бетонные укрепления треугольной формы - прим. автора); дальнобоев, везущих круглый лес, и всё чаще встречающиеся легковушки и минивэны с гордо реющими «Zетками» на стекле.
Атмосфера прифронтовой жизни вдруг кувалдой стукнула всех членов экипажа по макушке. Вспомнилась Калуга, в которой в это время протекает мирная мещанская бытовуха, и резкое различие этих двух реальностей ощутилось еще острее.
- Даже воздух здесь будто другой, - удивлённым тоном произнесла Алёна, когда мы остановились на заправке перед финишным рывком. Девушка набрала полные лёгкие южных ветров и с силой выдохнула обратно.
От былой суеты не осталось и следа…
Продолжение следует. О чем оно будет - смотрите в видеоанонсе следующей публикации ниже.
UPD
Продолжение читайте по ссылке: "Калуга - Донбасс. Часть вторая".
