Как оторвать ребёнка от юбки

С известным калужским психологом Михаилом Обуховым мы обсудили, нужно ли ходить ребёнку в детский сад, делать с ним уроки в школе, и сколько секций он должен посещать.

Привязан к маме

— Михаил, надо ли вообще отдавать ребёнка в сад, если с ним готова сидеть бабушка?

— Детский сад ​не догма. Да, говорят про социализацию, про подготовку к школе. Но всё это можно сделать без сада. Мы не в вакууме живём. Есть круг знакомых, общение на детской площадке…

— Но бабушки иногда чрезмерно опекают детей.

— И не только бабушки. Одна из вредных идей — ​эгоцентризм. Дети — наше всё! Слова ему не скажи, по попе ему не дай, в угол не поставь. Потом вырастают люди, которые не чуют берегов. Должны быть психологические границы. Если жизнь не научила их выставлять, то когда-нибудь найдёт коса на камень.

— Современные дети — эгоисты?

— Конечно! Особенно, если в семье один ребёнок, и это мальчик. Да, он будет ходить в детский сад, но возвращаться домой, где пустота. Чтобы не вырастить эгоиста, надо больше рожать. Семья начинается от трёх детей.

— Что делать, если ребёнок сильно привязан к маме, приводишь его в сад, он плачет, не может оторваться от юбки?

— Родителям хорошо бы почитать что-­то по теории привязанности, например, Петрановскую или более сложное — ​Боулби, Винникотта, Маргарет Малер. Нормальная привязанность, когда ребёнок при разлуке со взрослым умеренно горюет, а при встрече с ним — радуется. Есть две крайности. Когда ребёнок вцепился в юбку и не может оторваться. И вторая, ​когда помахал ручкой и, ни слезинки не проронив, пошёл играть, это тоже плохо. Что-­то делать здесь поздно, всё уже случилось. Нужно исходить из того, что у ребёнка не должно быть сильной травмы. Насильно отдирать от юбки — контрпродуктивно. Поэтому отрывать надо нерезко. Есть такой метод систематической десенсибилизации: надо делать это по чуть-­чуть, потом ещё чуть-­чуть. Капля камень точит. Понятно, что ни у кого нет времени. Поэтому ребёнка обычно бросают в сад по принципу: выплывет — ​не выплывет. Конечно, это травма. И затем хорошо бы поместить ребёнка в какую-­то среду, где ему помогут это компенсировать: художественная школа, спортивная секция. Но выбрать то, к чему он предрасположен, а не то, что хотят родители. Потому что часто родители реализуют свои амбиции: ​ребёнок — выраженный футболист, а его отводят на бальные танцы.

Растут разболтанные

— Первый класс — ​это стресс для детей?

— Школа — это про волевую активность. В 6-7 лет у ребёнка начинает просыпаться префронтальная кора мозга. Она предписывает, что мы делаем, а что не делаем. Но сейчас общество делает всё, чтобы эта кора не работала. Я про вседозволенность. Про то, что нельзя дежурить в классе, парты двигать, окорачивать человека. Есть не очень здоровый общественный заказ, чтобы люди росли разболтанные. Кому-­то это надо. Именно такие люди будут каждый месяц покупать новые телефоны, например.

— Кстати, давайте поговорим о телефонах. Нужен ли телефон в начальных классах?

— Не нужен, но есть. Это уже данность, так сложилось. Особенно если ребёнок учится в школе, где нужен именно айфон последней модели, потому что это часть дресс-­кода, часть вхождения в коллектив. Как это отразится — ​неизвестно. Нужно смотреть, чего мы хотим от конкретной школы, класса, ребёнка. И не питать иллюзий.

— Многие родители даже маленьким детям разрешают брать поиграть планшет или смартфон…

— Если мы хотим, чтобы ребёнок от нас отвязался, и кидаем ему планшет, надо понимать, что гением он, скорее всего, не станет. Потому что его нейронные связи будут настроены только на извлечение информации из Интернета, а не на самостоятельную работу, выстраивание причинно-­следственных связей. Клиповое мышление. Надо честно признать: мы растим посредственность. Вот, на тебе смартфон, играй, выставляй себя в «Инстаграмме»…

Уроки делают родители

— Как только ребёнок пошёл в школу, можно сказать, что и родители учатся вместе с ним, делают уроки.

— Идеальный вариант, когда родители вообще в это не лезут. Есть такие счастливчики. Чтобы контролировать учёбу, существуют дневники. Этого вполне достаточно. Контроль должен быть за тем, какие сайты посещает ребёнок, на какие группы подписан, то есть как он формирует своё мировоззрение. А совместным высиживаниями за уроками можно убить всю учёбу: истерики, скандалы до часу ночи, потом никто не выспался, из-­за этого ребёнок плохо учится, родители плохо работают… Здесь надо занять позицию, как бы это странно ни звучало, немножко на отвяжись. Посмотреть, что происходит. Про каких учителей ребёнок как говорит, о каких предметах как отзывается. Составить картину, куда его вообще несёт. И не надо требовать от гуманитария, чтобы он всё идеально делал по математике. Помогать — ​да, но не делать за него. Я считаю, что больших требований к учёбе предъявлять не надо. Есть такая догма, что всем нужно высшее образование. Зачем? Зачем делать из будущего хорошего слесаря будущего плохого юриста?

— Для каждого родителя его ребёнок — самый лучший.

— Это ещё одно дурацкое заблуждение. Не должно быть разницы между моими и не моими детьми. Выделять своих детей — ​искажение. Не надо эгоцентризма. Тоже самое касается и программ про лидерство, про то, что надо быть первым. Рекомендую пересмотреть фильм «Знакомство с Факерами». Вот я — ​за семью парня. Помните, у него есть грамота за 16-е место, и родители им гордятся? За такой подход. Родители должны поддерживать ребёнка, но не подменять ему одну программу другой. Смотреть, какие программы у него самого зарождаются.

О наказаниях

— Как правильно наказывать ребёнка?

— Если заменить слово «наказание» словом «вразумление», всё встанет на свои места. Наказание — ​это срыв собственной агрессии, роспись в собственной некомпетентности. А вот вразумление — как раз выставление нейронным структурам мозга ребёнка параметров, в границах которых он свободен находиться, но заходить за которые нельзя. Под вразумлением я имею в виду в том числе и разумные телесные контакты: ладонью по попе, когда слов не понимает. А слов они не понимают долго. Но есть аксиома: папа не имеет права физически наказывать девочку, мама не имеет права поднимать руку на мальчика. Распространено мнение, что ребёнку надо всё объяснять, договариваться. Но там ещё договариваться не с кем, нет субъекта договора. Особенно нелепо, когда родитель пытается объяснить свою волю, своё решение, например, мы идём туда-­то, потому что ­то-то и то-­то. Должно быть чёткое, безоговорочное подчинение воле родителя и безоговорочное уважение взрослого. Этого сейчас нет. Родитель должен быть не другом, а авторитетом. Другой взрослый может быть другом, но при этом всегда авторитетом. И это на уровне рефлексов.

— Стоит ли ругать ребёнка, если у него что-­то не получается?

— Ругать не самого человека, а его поведение или результат. Не оскорблять, а сказать: «Дружище, ты в целом молодец, но сейчас сделал фигню». И можно попробовать сделать ещё раз, если надо, а можно не делать больше, пусть займётся чем-­то другим. Потому что, если заставлять сто раз делать одно и то же, можно вырастить параноика. Должно быть чутьё, когда стоит додавить какую-­то тему, а когда надо забить и перейти к чему-­то ещё.

Ни одной свободной минуты

— Сколько секций должно быть после школы?

— Чтобы у ребёнка не было ни одной свободной минуты. Чтобы не шлялся и не болтался. Но это при том, что ребёнок не астеник (не истощён). Есть мнение, что тогда он будет плохо учиться. Между секциями и уроками я предпочту секции. Я против нынешнего образования. Пусть лучше девочка хорошо танцует и приносит тройки, но будет просто здоровая, адекватная девчонка, которую с удовольствием возьмут замуж. И не надо глупостей про 5 высших образований, 15 стажировок за границей, это — ​бессмысленная гонка за мифическими благами.