Он был сыном полка, а она дошла до Берлина

В посёлке Якшуново Дзержинского района жила семейная пара участников вой­ны: ​Анастасия Фроловна Коноплина и Николай Павлович Семёшин. Интересно, что Николая Павловича ветераном долго и не считали, пока в 1993 году из архива Министерства обороны не пришла справка о том, что он воевал.

Прыгнул в эшелон — и попал на фронт
Николай Павлович Семёшин родился в 1932 году в одной из деревень Сухиничского района. Кроме него в семье было ещё двое детей. Потом вся семья переехала в Москву.
Когда началась вой­на, Коля только окончил третий класс. Почти сразу наступил голод, продукты в магазинах стали выдавать по карточкам. Десятилетний мальчишка бегал по Москве в поисках хоть какой-нибудь еды. Однажды, сбежав в очередной раз из дома, попал на железнодорожный вокзал, сел в проходящий поезд и приехал на станцию Ровно. Коля сильно испугался, хотел вернуться домой, в Москву, и пересел в проходящий мимо эшелон — думал, что едет в обратном направлении, а эшелон шёл на фронт.
Солдатам в поезде Коля с испугу соврал, что у него никого нет, мол, отец погиб на фронте, а мать умерла. Так Коля стал сыном полка. Его определили к связистам. В 56-м отдельном батальоне связи 24-й стрелковой дивизии он числился с августа 1943 года. Помогал налаживать связь между контрольными пунктами, устранял порывы проводов.
Когда шли бои в районе города Ужгорода, Николай находился на контрольной станции. При прорыве обороны противника и продвижении частей армии оставался на дежурстве. В это время прервалась связь. Не дождавшись телефонистов, Коля сам вышел на линию и под огнём противника устранил два порыва. Всё было восстановлено за короткое время. На вызов он отвечал сразу, самостоятельно держал связь с командованием армии.
Тогда смелый Колька написал письмо маме в Москву, что жив, здоров, воюет. Ответ пришёл в часть. Секрет сына полка раскрылся: командование смекнуло, что мальчишка попросту водит всех за нос, никакой он не сирота. Николая быстро отправили домой с попутными машинами. И Победу Семёшин встретил в Москве. Ему было чем гордиться — ​Николай Павлович награждён медалью «За боевые заслуги».
После окончания Великой Оте­чественной вой­ны Колька пошёл учиться, потом работал. Судьба привела его в Калугу, он устроился сварщиком на стройке. Познакомился с будущей женой Анастасией Фроловной Коноплиной. Вместе они прожили больше 45 лет.
При этом лишь в 1993 году Николая Павловича Семёшина поставили на учёт как участника Великой Отечественной вой­ны: родственники обратились в Центральный архив Министерства обороны, откуда пришёл ответ — ​архивная справка. А до этого все считали, что Колька был слишком мал, чтобы воевать.

Анастасия Коноплина — ​сержант роты охраны авиационной части воздушной армии.

Охраняла аэродром
У жены Николая Семёшина — ​Анастасии Фроловны Коноплиной — ​история не менее интересная. Она родилась в 1923 году в деревне Кожухово в большой крестьянской семье, где было пятеро детей. Настя — ​самая старшая из них.
Окончив три класса сельской школы, девочка стала помогать родителям по хозяйству, а потом пошла работать в колхоз. Но Анастасии очень хотелось научиться водить машину, и за год до начала вой­ны она отправилась в Калугу учиться на шофёра.
5 июня 1944 года Анастасию Фроловну призвали в армию, так как она имела права и могла управлять автомобилем. Вначале была рядовой, а затем ​сержантом роты охраны авиационной части воздушной армии.
Вой­ну Анастасия Фроловна прошла от Тулы, Орла, Брянска, через всю Белоруссию, Польшу, Чехо­словакию до Берлина. Награждена медалью «За боевые заслуги» и Благодарственным письмом Правительства СССР.
— В роте нас было три девчонки, — ​вспоминала она. — ​Остальные — ​взрослые мужчины, отцы семей. Мы охраняли свою часть и аэродром очень тщательно, особенно ночью, делали маскировку. Стоять на посту приходилось в любую погоду, так что после дежурства просто валились с ног. А в промежутках между боями пели песни, смеялись, шутили… Победа — это была незабываемая, огромная радость!» 

  Оккупация   
Поисковая группа «Память», которая работает в посёлке Якшуново сельского поселения «Село Совхоз Чкаловский», продолжает делиться собранными материалами по истории освобождения края от немецко-­фашистских захватчиков во время Великой Отечественной вой­ны 1941–1945 гг.
Сегодня мы расскажем, как пережили оккупацию жители деревень Покров и Бабёнки.

Платки и шубы обменивали на мужей и детей
Записано со слов Василия Андреевича ЕГОРОВА:
— В декабре 1941 года немцы нагрянули в деревню Покров (Дзержинский район). Жителей сразу стали выгонять, а сами селиться в их дома. В колхозе в это время оставалось четыре лошади. Люди грузили на подводы детей и стариков, а сами с узелочками с провизией тащились рядом. Ехали в сторону деревень Булгаково и Горбёнки — туда, куда разрешили немцы. Но в Горбёнках они отобрали лошадей. У кого были санки, сажали детей на них, у кого не было — ​на одеяла, какие-то подстилки и тащили по снегу до соседних деревень.
Почти всех жителей деревни Покров поселили сначала в горбёновской школе, а потом они перебрались в деревню Сабельниково. Там их приняли в свои дома местные жители, кто-­то поселился в большом колхозном подвале. Потом немцы отобрали мужчин в отдельный дом и держали под стражей. А женщины пробирались через чердак и передавали им хоть какую-­то еду. Это было очень рискованно. Тем женщинам, у которых были хорошие вещи, удавалось выменять на них своих мужей, отцов, братьев, сыновей. Охранявшие их фашисты не брезговали принимать красивые шёлковые и шерстяные платки и шали, добротные шубы и т. д. Но совсем немногим удавалось что-­то отдать немцам, ведь люди уносили из родных хат прежде всего детей, а их у каждой женщины было двое-пятеро и больше, мал мала меньше. Даже накормить их было нечем, а уж имущество из дома мало кто брал. Так и жили, кормились кое-как с местными жителями больше месяца.
Вернулись в родную деревню после Крещения, 19 января. К счастью, дома фашисты не спалили. В некоторых были сломаны печи, хорошие вещи увезены немцами, порезан скот, птица, но дома сохранились.
Из деревни Покров с вой­ны не вернулся Пётр Иванович Иванов 1916 г. р.

Гроб забросали снегом
Записано со слов Натальи Яковлевны ЛЕВИНОЙ:
— В деревню Бабёнки (Дзержинский район) немцы ворвались на Покров, 14 октября 1941 года. Люди по старинному обычаю приготовили к престольному празднику что повкуснее. Немцы нагло лезли к столам, доставали из печей еду, ели, посмеиваясь над жителями, выгоняли их на улицу. Однако в этот же день они и ушли.
Вернулись после 20 декабря. В деревне уже расположились выгнанные из домов жители деревень Покров и Якшуново. Немцы стали выпроваживать всех подряд и устраиваться.
Мужское население пряталось: уже приходили выбравшиеся из окружения солдаты, укрывали и мальчиков-подростков.
— Всё бывало: и жизнь, и смерть, — ​вспоминали старожилы.— ​В один день умер престарелый мужчина, сделали гроб, а схоронить не успели — ​нагрянули немцы. Они поставили гроб с покойником в огород и забросали снегом. Хоронить пришлось только весной. В ту же ночь, как пришли немцы, молодая женщина из деревни Якшуново родила девочку. А утром всех жителей выгнали на мороз, и они отправились в деревни Сабельниково, Степаньково, Свинухово. Перенесли и голод, и холод, и страх…
В родную деревню вернулись после Крещения — 19 января. Нашли свои дома разорёнными: побитые стёкла, сорванные с петель двери, но сожжённых домов не было.
Вокруг деревни оказалось разбросано много снарядов, мин, гильз. Когда весной растаял снег, на поле, что в сторону Булгаково, попадались части человеческих тел: ноги, руки.
— Просто страшно вспоминать, что натворил немец-­антихрист, — ​говорили очевидцы со слезами на глазах.
Из деревни Бабёнки с вой­ны не вернулись больше 14 человек.