Идите, куда хотите
Пожилого калужанина выселили из центра города, пока он лежал в больнице.
Высокий седовласый мужчина, опираясь на трость, идёт по коридору больницы № 5. Его бьёт сильный кашель. Глядя в мудрые голубые глаза, трудно поверить, что это тот самый человек, которого на днях ославили на всю Калугу.
— Я чувствую, что, если бы все эти события произошли при мне, меня бы точно уже в живых не было, — говорит Виктор АСТРОВ.
Выдворение
27 сентября в 10 утра судебные приставы, сотрудники полиции и МЧС явились на улицу Труда, 19. Дом был признан аварийным и подлежащим сносу. А поскольку жилец не выезжал добровольно, его решили переселить принудительно.
— Мужчина долгое время не исполнял решение суда, несмотря на то что условия в старом и новом жилье несравнимы, — сообщает пресс-служба УФССП по Калужской области. — В доме, где он проживал, отсутствовали элементарные вещи — здесь не было ни ванны, ни душа, ни благоустроенного туалета, ни кухни. И это помимо того, что сам дом не подлежал ремонту и был признан аварийным.
Далее следует красноречивое описание образа жителя калужских трущоб. По словам судебных приставов, калужанин грозился оказать сопротивление. Но, когда сотрудники ведомства прибыли на место, того не оказалось дома.
— В присутствии представителей городской управы Калуги, сотрудников полиции, представителей управляющей компании и понятых сотрудники МЧС вскрыли жилое помещение, — добавляют в пресс-службе. — Судебные приставы произвели опись его имущества, после чего оно было перевезено в новую отремонтированную квартиру со всеми удобствами, которые ранее у калужанина отсутствовали.
Судя по этим описаниям, в доме жил забулдыга, который вместо того, чтобы благодарить судьбу, ниспославшую ему новое комфортное жильё, грозился кинуться на представителей власти. А в самый решающий момент струсил.
«Буяном» и якобы опустившимся человеком оказался известный калужский фотограф и кинооператор Виктор Астров.
— В начале 1999 года на него было совершено нападение, — рассказывает близкий друг Астрова Николай ЧУСОВСКИЙ. — Его жестоко избили. Утрачено зрение, он вынужден пытаться читать с расстояния до 5 см, отдельными словами… А стёкла очков — толщиной около 1см. Тем не менее он продолжает снимать. По памяти. Обошёл и изъездил всю Калужскую область и умудрился сделать великолепные снимки, выставлявшиеся в рейтинговых калужских залах. Как? Наверное, это знает только он. Я с ним знаком с 2004 года. Будучи студентом тогда ещё КГПУ, попал вожатым в эколого-краеведческие лагеря, в которых он работал. Были Вахты памяти, восстановление и благоустройство воинских захоронений на берегах рек Жиздры, Вори, Угры.
Вместе с Николаем мы отправляемся в больницу, в которой с сердечным приступом за два дня до переселения оказался Виктор Георгиевич.
Выселение длиной в 20 лет
Фоторепортёр называет всю эту процедуру линчеванием.
— Дом муниципальный. Я всегда знал, что он числится как аварийный. Соответствующий документ получил в 1998 году. Более того, меня предупредили, что ничего в доме делать нельзя — никакого ремонта, будто это какая-то реликвия, до которой страшно дотронуться, — говорит Астров.
По словам фоторепортёра, деревянный дом был построен в 1939 году, а в 1986-м его впервые признали аварийным.
— В марте 1995 года меня прописали, а в октябре объявили, что дом будут расселять. Моим соседям вместо одной квартиры выделили три, а мне ничего — просто объявили, что я должен исчезнуть. Потом мне предложили квартиру, но без права прописки. Я сказал, что лучше в аварийном доме останусь. И вдруг спустя какое-то время дом из списка аварийного жилья исключают. Мои соседи, получив квартиры, всё равно остались в нём жить. А в 1998 году через суд пытались меня из квартиры выгнать. Но суд оказался на моей стороне. По документам я единственный законный жилец дома. В 2007 году его снова признали аварийным. В 2015-м мои соседи получили очередное новое жильё, сохранив за собой ранее приватизированную половину дома.
В том же году на избу повесили объявление, что её снесут, а жильцы могут обращаться по таким-то телефонам. Я позвонил. Мне назвали фамилии людей, которым выделили квартиры. Меня среди них опять не оказалось. Говорю чиновникам: «Простите, так я единственный жилец, который живёт согласно прописке, куда мне-то деваться?» На что мне ответили, идите, мол, куда хотите, ищите себе место сами — покупайте квартиру. А потом всё же выделили мне однушку на первом этаже в доме на Георгия Амелина.
В августе 2015 года дали смотровой талончик, мы с дочкой съездили. Квартира сразу не понравилась. Всё очень далеко — остановка, магазины, аптека, поликлиника. Если мне станет плохо, «Скорая» просто не сможет помочь. Я посчитал, что от станции «Скорой помощи» до этого дома — около 10 км, а до больницы — ещё 12. Живым не довезут — слишком далеко! Да и многоэтажку эту нелегко найти. Даже представитель жилинспекции 30 минут не могла с навигатором её отыскать. На плане, который мне дали, дом № 38 отмечен как 54-й. Мне говорят: «Распишитесь, что готовы квартиру получить». Но ведь на доме даже таблички тогда не было. Вдруг я вселюсь, а мне потом скажут, что я занял чужое жильё.
Третью неделю Астров лежит в больнице. Ключей от новой квартиры у него нет, старое жильё опечатано.
— Мне звонили, говорили, что я могу получить ключи от квартиры, но только после того, как подпишу бумагу о том, что претензий к горуправе и судебным приставам не имею. А я ведь даже не видел, в каком состоянии мои вещи, к тому же какая-то их часть так и осталась на улице Труда…
С 90-х годов Астров пытался оформить документы на свою часть дома. Но ему напрочь отказывались выдавать на руки даже договор социального найма.
— Сжалились лишь в мае 2015-го, — сказал он.
От автора
Люди годами живут в аварийном жилье с малыми детьми, обивают пороги разных инстанций, но их жилищные проблемы никак не решаются. А тут взяли и переселили человека, который об этом даже не просил. Конечно, в деревянной избе отсутствовали многие элементарные вещи. Зато был сад, выращенный своими руками, возможность хранить походное снаряжение для детворы, а ещё большой кино-, видео- и фотоархив. Да и просто ли пожилому человеку кардинально поменять свою жизнь, переехав в новый микрорайон?
Астров пытался объяснить в горуправе, что готов въехать в старое и даже ветхое жильё, только бы оно было недалеко от больницы, а не на окраине города. Слушать его не стали. Тогда он подал в суд. Ему отказали в рассмотрении дела. Формально и те, и другие правы. Жильё муниципальное, а значит, его жильца могут переселить куда угодно.
Пока верстался номер, стало известно, что Астрова выписали из больницы. Он переехал в новую однушку на Правом берегу…
