Погорельцы пятый год ждут обещанного жилья

Чиновники разводят руками: у города нет ни подходящих квартир, ни денег на выплату компенсации.

4 года назад калужанка Наталья ЧИБИСОВА и её дочь Марина КАЛИНИНА фактически оказались бомжами. 29 июля 2012-го в доме № 127/16 на Салтыкова-Щедрина, в котором жили Наталья и Марина, произошёл пожар. В результате возгорания погибла женщина, ещё 60 человек остались без крыши над головой: дом признали не подлежащим восстановлению.

Вариантов, как помочь погорельцам, было несколько. В частности, сгоревшее здание хотели снести, а на его месте построить новое. Делать это губернатор Анатолий АРТАМОНОВ предлагал силами инвестора с условием предоставления в новом доме квартир пострадавшим от пожара.

Манёвренный сарай
С тех пор много воды утекло, а дом на Салтыковке как стоял, так и стоит, зарастая травой. Года три назад, перед эстафетой Олимпийского огня, его прикрыли красивой тряпочкой — чтобы не пугал своим неприглядным видом участников акции. Со временем декорации продырявились, и сейчас уже ничего не скрывает разрушающиеся стены с пустыми окнами-глазницами.

Ещё 4 года назад власти планировали снести этот дом, а на его месте построить новый. Однако воз, точнее дом, и ныне там.

Жильцы после пожара разъехались кто куда: одни подались к родственникам, другие — в выделенное городом так называемое манёвренное жильё. В их числе оказались и Наталья с Мариной. Впрочем, по словам женщин, то, что им предоставил город, назвать жильём можно лишь с большой натяжкой.

— 24-метровая угловая квартирка на первом этаже семейного общежития на улице Пухова, — рассказывает Марина. — Когда мы туда зашли, было ощущение, что попали в замусоренный сарай: выбитые окна, сырость, холод, клопы. Пришлось делать полный ремонт. Зимой там жила мама. Чтобы не замёрзнуть, она постоянно держада включённый обогреватель. Счета за электричество получали огромные. На лето мама уезжала в деревню. Я почти всё это время жила на даче у мужа. Но там тоже условия не очень: ни воды, ни электричества.

Приходите завтра
В течение трёх с половиной лет Наталья и Марина регулярно обивали пороги Управления ЖКХ в надежде получить ответ на вопрос, когда наконец им выделят обещанное жильё.

— Нас постоянно «кормили» завтраками, говорили, что для нас якобы строится дом на Правом берегу. Потом его «строили» на Кубяка… Мы, наивные, верили, в суд не обращались. К тому же одна из сотрудниц Управления ЖКХ сказала нам: «Если подадите в суд, то, скорее всего, проиг­раете. Только отношение к себе испортите».

«Ждите денег»
Терпение женщин лопнуло, когда в 2015 году они получили из горуправы уведомление о том, что их вопрос в очередной раз откладывается — теперь до 2017-го. К тому же Наталья и Марина узнали, что их более расторопные соседи давно уже подали в суд, выиграли его, получили вместо квартир денежную компенсацию и приобрели на эти средства приличное жильё. На решительные действия женщин подтолкнуло и рождение у Марины сына Артёмки — сейчас ему два года.

— Жить на даче с ребёнком невозможно — нет элементарных бытовых условий, — говорит женщина. — Зимовать втроём в 25-метровой сырой холодной комнате тоже не вариант.

Зимой 2016 года Наталья и Марина подали в суд и выиграли его. Тот постановил выделить семье квартиру, равноценную той, которой они владели в сгоревшем доме. Позже выделение жилья, как и в случае с соседями, заменили выплатой денежной компенсации — 3 млн. 139 тыс. рублей.

— Решение вступило в силу 11 марта 2016 года. Исполнительный лист мы получили спустя полтора месяца, — рассказывают мои собеседницы. — Сразу после этого пошли в горуправу, написали заявление на выплату компенсации. Нам сказали: «Ждите денег в течение месяца».

Рано радовались
Обрадованные женщины стали подыскивать жильё. Пересмотрев десятка три квартир, остановились на той, которая устраивала их и по цене, и по площади. К тому же хозяйка согласилась ждать полтора месяца, пока горуправа не перечислит компенсацию.

— Мы заключили договор купли-продажи, внесли задаток — заняли у знакомых, — рассказывает Марина. — Некоторые спрашивают, почему мы сделали это, не получив компенсацию. В горуправе нас уверяли, что деньги перечислят без промедления. Да и остальные соседи получили их без задержек. Кому-то компенсация пришла через две недели, кому-то — в течение полутора месяцев.

Никакой конкретики
Радость Натальи и Марины была недолгой: вскоре после заключения договора купли-продажи их известили о том, что денег в бюджете нет и что городские власти будут обращаться в суд с просьбой об отсрочке исполнения решения.

— Мы уже несколько раз продлевали договор купли-продажи, — говорят женщины. — Продавец устал ждать. В случае неисполнения договора мы вынуждены будем заплатить агентству недвижимости неустойку — 100 тысяч рублей. Откуда у нас такие деньги?

— Я связывалась с заместителем начальника Управления финансов Александром Захаровым, описала ему нашу ситуацию, — добавляет Марина. — Мы просим о выплате компенсации хотя бы частично, чтобы у нас была возможность выкупить квартиру, которая находится в задатке: 1 млн. 800 тыс. рублей. Иначе мы и людей подведём, и свои деньги потеряем. Да и жить нам негде. У нас ребёнок маленький. Холода совсем скоро наступят. В конце концов, это наши законные деньги — чужого мы не просим!

В Управлении финансов Марине предложили изложить просьбу в письменном виде, пообещав изыскать средства хотя бы на частичную выплату компенсации. Однако как скоро это произойдёт и произойдёт ли вообще, неизвестно.

— Нет никакой конкретики, — говорят мои собеседницы.
Единственное, что их пока хоть как-то радует, — продавец квартиры согласился продлить договор купли-продажи ещё раз, теперь до 7 октября. Что будет потом, если город так и не перечислит компенсацию, Наталья и Марина боятся даже представить.