Русские ниндзя

Это удивительно, но в Калуге среди нас, обычных людей, живут настоящие ниндзя.
На циничного, бессердечного шпиона-убийцу он совсем не похож. С виду обычный человек, стройный, невысокий европеец с русской фамилией, очень приветливый, скромный, с мягкой доброжелательной улыбкой. И только, когда здоровается, по низкому поклону и сложенным лодочкой рукам можно догадаться — он глубоко проникся японской культурой. Я знаю Андрея давно. Но, оказывается, совсем его не знаю.
Мой собеседник Андрей САМОХИН — сихан Всемирной организации ниндзюцу «Будзинкан Додзё», ученик доктора Масааки Хацуми, обладатель 10-го дана, руководитель Калужской региональной организации восточных боевых искусств «Будзинкан Тэнгу Ниндзюцу», член-корреспондент Международной академии медико-технических наук, член Высшего совета и вице-президент Национального союза воинских искусств. Его имя занесено в Российскую энциклопедию боевых искусств и в биографическую энциклопедию успешных людей «Кто есть кто в России», основанную в Швейцарии, издающуюся в 12 странах. И это ещё не всё.
— Андрей, я всегда был уверен, что настоящим ниндзя может стать только японец. Ведь ниндзюцу — это истинно японское боевое искусство шпионов…
— И да, и нет. Оно японское, но содержит в себе элементы других боевых искусств Китая, Кореи, Индии и Тибета… И даже Европы. Когда европейцы открыли огнестрельное оружие, ниндзя стали применять и его. Любое живое искусство, и боевое в том числе, имеет национальные корни, но впитывает в себя только всё лучшее, что появляется в мире. Однако, как я думаю, европеец, даже если будет очень стараться, вряд ли станет японцем (смеётся). Чтобы вжиться в знания, постичь их, не обязательно родиться в Японии, но обязательно общаться с «патриархами».
— Андрей, насколько я знаю, ты истинный патриот. Как любовь к России уживается в тебе со страстным увлечением японским боевым искусством? Почему не славяно-горицкая, к примеру, борьба?
— Наверное, нет ничего случайного. Интерес к Востоку, сидевший у меня где-то очень глубоко, раскрылся в армии, когда нас, молодых пограничников, в сержантской школе, полгода учили секретным приёмам и знакомили с неведомым холодным оружием. Мы тогда, в 1986-м, метая звёздочки, даже и не догадывались, что это из арсенала ниндзя. Мне это всё пришлось по душе. Можно назвать это кармой, судьбой… До армии я занимался боксом. Но потом увлёкся карате, а позже, когда появилась хоть какая-то мало-мальская возможность, стал по крупицам собирать все знания о ниндзя. Я считаю, если есть желание и возможность накапливать опыт не только своего народа, но и лучшее из мирового опыта,— это прекрасно! Это обогащает тебя и делает ещё сильнее, лучше, чище! Что может быть лучше для страны? Просто одни больше любят симфоническую музыку, другие — джаз, третьи — этно. Одним по душе славяно-горицкая борьба, другим — восточные единоборства. Меня сейчас, например, очень интересуют кубанские казаки-пластуны с их удивительной культурой и потрясающей техникой! Надеюсь, в ближайшее время с ними познакомиться и взять у них что-то полезное для себя.
— А японские ниндзя интересуются культурой других стран?
— Конечно! Женщины-ниндзя, с которыми мы занимались в Токио в одном додзё, очень увлечены арабскими танцами и достигли в этом больших высот. Сам Хацуми-сенсей замечательно играет на испанской шестиструнной гитаре и отлично поёт. Другой мой японский друг прекрасно говорит по-русски, увлечён творчес­твом Льва Толстого.
— Отсюда можно сделать вывод: японские ниндзя делятся своими тайнами с русскими, немцами, пуэрториканцами, кенийцами, чтобы те обогатили это боевое искусство своими традициями, для того, чтобы оно стало ещё совершеннее…
— Да! Это фантастическая возможность бесконечного самосовершенствования. Ниндзюцу учит искусству жизни. Есть только два состояния: либо ты жив, либо мёртв. Так вот, это искусство продолжает впитывать в себя все боевые техники и все духовные практики. Если держаться только за своё — то произойдёт застой и деградация. И ещё. Ниндзюцу объединяет всех, кто в это посвящён. У нас: японцев, русских, украинцев, немцев, американцев нет никаких разногласий, в том числе и политических. Мы все братья.
— Ты недавно вернулся из очередной поездки в Японию. Это было очередное рядовое посещение Учителя?
— Японию посещаю каждый год, чтобы совершенствоваться у Хацуми-сенсея и его ближайших учеников. Иног­да лечу туда вместе с моими братьями: Алексеем Локановым, возглавляющим ярославскую федерацию, и Виктором Мезером — главой московских ниндзя (в России 3 сильнейшие школы — в Ярославле, Москве и Калуге. Прим. авт.), иногда — один, последние семь лет чаще — с учениками. В этот раз со мной отправилась моя ученица. Она должна была пройти очень серьёзный экзамен на звание сидоси (учитель мастерства и просветления), чтобы получить 5-й дан. Один из тестов выглядит так. Во время общей тренировки, когда ученик почувствует, что готов — поднимает руку. Учитель прекращает занятие. Все рассаживаются вокруг. Ученик — в центре с завязанными глазами. Сзади стоит Учитель с вознесённым над головой мечём. В какой-то момент он нанесёт сокрушительный удар. Ученик должен почувствовать даже не сам момент, когда меч начнёт стремительно опус­каться, а импульс, исходящий от мастера, тот момент, когда Учитель только решит нанести удар — иначе он просто не успеет увернуться — всё произойдёт молниеносно. Татьяна успешно сдала этот экзамен. Девушка пришла ко мне заниматься восемь лет назад. Ничего не умела. Теперь она единственная в России женщина-обладательница такого высокого уровня и звания. Это огромная радость для меня как для учителя! Поэтому рядовой эту поездку я назвать не могу (улыбается).
— Кто же такой ниндзя? В представлении обывателя — это разведчик-диверсант, шпион-убийца средневековой Японии…
— … внезапно появляющийся и незаметно скрывающийся, знающий основы местной медицины, траволечения, иглоукалывания и астрологии. Прекрасно владеющий любым оружием и любой предмет, к примеру кредитную карточку, превращающий в оружие. Ниндзя должен уметь лазить по скалам, ориентироваться на местности, видеть в темноте, под водой дышать через соломинку, обладать тонким обонянием, уметь предсказывать, предугадывать и обладать ещё очень многими качествами, чтобы выйти победителем в любых условиях с любым противником. Конечно — это должен уметь шпион. Но мы не шпионы (смеётся).
— Все эти качества были необходимы японцам во время непрекращающихся междоусобных войн…
— Всё это актуально и сегодня. Навыки самозащиты могут пригодиться в любое время, в любом месте. Ниндзюцу — это система полезных знаний, навыков, техник, помогающих жить и выживать. Мы учимся слушать и слышать себя. Искать и находить гармонию с окружающим миром. Современный ниндзя — это гармонично развитый человек, поставивший под контроль сознание и ум. Это человек с открытым сердцем, который живёт счастливо сам и помогает в меру своих сил другим.
— Андрей, ты дружен с выдающимся кардиохирургом и общественным деятелем, великим гуманис­том Лео Бокерией. Он что, тоже ниндзя?
— Наверное, в какой-то степени (смеётся)! По крайней мере, в своём деле он настоящий ниндзя! С Лео Антоновичем нас объединяет «Лига здоровья нации», президентом которой он является. Одна из главных задач лиги — убедить людей стать здоровыми. Здесь, у нас в Калуге, я — заместитель руководителя этой общероссийской общественной организации.
— Андрей, в нашей стране убеждать людей вести здоровый образ жизни сродни борьбе с ветряными мельницами…
— Всё сразу, конечно, не получится. Но, если бездействовать — это сродни преступлению. Мы делаем то, что в наших силах. Своим примером. Организуем и проводим праздники — марафоны здоровья. Для меня участие в этом проекте — дело очень важное и принципиальное. За общественное здоровье одна система здравоохранения отвечать просто не в силах. Решить проблему можно только совместными усилиями — государства, личности и общества. Мы общественная организация, но продвигаем идею оздоровления населения, занимаясь конкретными и, убеждён, полезными делами. Просто я хочу видеть Россию сильной, здоровой и непобедимой.