5 часов на линии огня
Во время войны телефонист Анатолий СПИРАНСКИЙ должен был во что бы то ни стало обеспечивать связь полка с батальонами.
- В какой семье родился мой отец Анатолий Васильевич Спиранский, неизвестно. Младенцем его подкинули в Дом малютки в Люберцах. При нём была записка с указанием имени - Анатолий - и фамилии - Сперанский. Но позже в документах кто-то ошибся, и фамилия стала писаться через «и», - рассказывает калужанка Валентина ЗАЯЦ. - Точная дата рождения отца тоже неизвестна, её поставили в Доме малютки. Когда папе исполнилось 3 года, его перевели в Калужский детский дом. Он закончил 7 классов, работал в Ремонтно-строительном управлении № 1.
«Лучше вам ничего не знать»
- На фронт отца призвали в январе 1942 го. Уходил он из Калуги и сразу попал на Зайцеву гору, затем оборонял Сталинград. Был награждён медалью «За отвагу». Нам он никогда не рассказывал об этих боях. А когда его просили вспомнить - плакал, говорил: «Ребята, лучше вам ничего не знать!» Переживал очень тяжело. Много однополчан полегло тогда. Страшное месиво было. Без конца перебивало связь, и отец-телефонист под огнём её налаживал. Про Сталинград он говорил только, что медаль ему дали за то, что привёл языка.
За 10 минут устранил 24 порыва
- В январе 1944 года в бою за село Спас-Можаровка отец устранил под огнём противника 11 порывов связи, за что был награждён медалью «За отвагу». В июне 1944 го фашисты при поддержке сильного миномётного огня и авиации предприняли наступление в Румынии. Связь требовалась, как никогда. Отец 5 часов находился на линии огня, исправляя повреждение за повреждением. Противник пустил в ход танки. Была утрачена связь с артиллерийской батареей. В течение 10 минут отец исправил 24 повреждения телефонной линии. Был легко ранен, но продолжал держать связь и только по приказу командира был эвакуирован с поля боя. Командование полка смогло связаться с командиром батареи. Атака была отбита.
Хуже фашистов
- Харьковская дивизия, в которой служил отец, в составе 2 го Украинского фронта освобождала Украину. Отец был участником Корсунь-Шевченковской операции. Воевали они и с бандеровцами. Тогда на Украине происходили жуткие вещи. Отец говорил, что бандеровцы были хуже фашистов. Всё сжигали дотла, ходили по детским трупам… Там досталось сначала от немцев: те почему-то ненавидели Украину и Белоруссию больше, чем Россию. А после них ещё и бандеровцы орудовали. Они шли и во всех подряд стреляли в упор.
Служили два товарища
- На фронте у отца был закадычный друг - Нуждин. Вместе они прошли всю войну и дружили до самой смерти. Всегда отмечали День Победы. Нуждин работал в ателье на ул. Марата. Они с женой приходили к нам в гости. И мы старались оставить отца с другом наедине, не мешать им. Друзья подолгу сидели за столом, налив 100 граммов фронтовых и пели «Тёмную ночь». Меня всегда поражало то, что они, пройдя такую страшную войну, не озлобились. Оба не курили, не ругались матом, никогда голоса не повышали. Да и вообще плохих слов ни разу в жизни от них не слышала.
В Калуге ждала семья
- Вернулся отец с войны в 1946 году. Он освобождал Чехословакию и помогал восстанавливать её. Всегда вспоминал, какой там живёт гостеприимный, благодарный народ. Говорил, что нигде их лучше, чем в Чехо¬словакии, не встречали.
А в Калуге его ждала семья. С мамой - Ефросиньей Тихоновной - они познакомились ещё до вой¬ны. Вместе работали. Были экспедиторами, снабжали стройки пиломатериалами. В 1939 году у них родился сын. Но во время войны мальчик умер. Мама всю войну жила в Калуге вместе с сестрой, которая старше неё на 19 лет. На фронте у маминой сестры погибли муж и двое сыновей.
Мама рассказывала, как праздновали Победу. Они жили на ул. Кирова, рядом с «Детским миром». Тогда там стояли бараки. Все радовались, вынесли на улицу столы. Дружно пели песни, танцевали.
Тянул троих детей
- Позже мама ослепла. И папа троих детей тянул один. Он очень любил нас. Никогда не приходил с работы с пустыми руками - то конфеты принесёт, то фрукты. Ходил в школу на собрания, помогал делать там ремонт. Мы вместе катались на лыжах, ездили за грибами.
Я запомнила отца молчаливым, скромным. Он никогда не кичился тем, что участник войны. Не лез без очереди, не просил пропустить его вперёд. Ордена надевал только по праздникам. Говорил, что ничего особенного не сделал. Помню, что отец не мог видеть слёзы детей - наверное, сказался детдом. Не понимал, как мужчины бросают семьи. Для него это был нонсенс! Нас, детей, а потом и внуков, он баловал. Покупал игрушки, велосипеды. Слова «нет» внуки от дедушки не слышали. Они просто висели на нём, очень любили. В то же время он был строг, его уважали и слушались.
Но главой семьи была всё-таки мама. На ней держался весь дом. Она всех собирала, старалась, чтобы все дружили.
Святой праздник
- Каждый год 9 Мая мы возили отца на Зайцеву гору. И, хотя ему было тяжело туда приезжать - столько народу там полегло, - он хотел отдать дань памяти всем, кто погиб. Рассказывал нам, что рытвины - это окопы… И на глаза у него наворачивались слёзы.
День Победы - святой для нашей семьи праздник. Помню, как в детстве мы шли с отцом лечить зубы. И я, маленькая, спрашиваю: «Папочка, больше никогда войны не будет?» А он успокаивает: «Нет, дочка, не будет!»
С женой Евросиньей и детьми.
