Настоящий разведчик

Судьба хранила его: пули свистели над головой, рядом взрывались гранаты, а он выходил невредимым там, где полегли сотни. И надо же было ему получить ранение 9 мая 1945 года!
Для Константина Сергеевича война началась в 1939 году. Во время службы в армии пришлось освобождать Львов от поляков. Он был награждён серебряной медалью «За боевые заслуги».
— Когда я спрашивал отца, за что её дали, он лишь отшучивался: «За то, что пили бархатное пиво»,— вспоминает его сын Валерий Константинович.— Лишь спустя годы он мне признался: «Мы охраняли польских офицеров от расправы местного населения».

Начало войны
— Отец был лейтенантом контрразведки. 21 июня 1941 года его отправили за документами в Брестскую крепость. О том, что немец нападёт, уже знали, но не думали, что так скоро. В 4 часа утра стены крепости содрогнулись от взрыва. Отец понял: вынести бумаги не получится — и приказал их сжигать. Поступила команда во что бы то ни стало обороняться — не сдавать крепость. Ему же показали секретный подземный путь.
Когда Константин Сергеевич добрался до штаба, увидел, что от него осталось лишь пепелище. Всё мирное население эвакуировали в эшелоне, который вскоре разбомбили немцы. В этом поезде должна была ехать и его супруга Мария. Константин решил, что она погибла.
— Мама отыскала отца на Курской дуге,— продолжает Валерий Константинович.— Их встреча была чудом. Оказалась, что на тот злополучный поезд она опоздала. Больше они не расставались. Отец воевал на передовой, мать — в санбате. А незадолго до Победы, в 1945 году у них родился я. У родителей были очень трогательные отношения, они никогда не ругались, не повышали друг на друга голос. А поженились всего лишь через 9 дней после знакомства.

Ружьё Геринга
Всю войну Константин Сергеевич ловил шпионов.
— Забрасывали целые диверсионные группы. Диверсанты прекрасно говорили по-русски, одеты, как местное население. Но в партийных книжках у них — новенькие никелированные скрепки, тогда как у наших — ржавые…
У контрразведчика Константина Сергеевича много наградных листов, орденов, например, 2 Ордена Красной звезды, 2 Ордена Отечественной войны, в том числе и I степени, медаль «За освобождение Праги».
— Как-то он вывел часть из окружения в Брянских лесах. Люди были деморализованы, в панике, даже генералы прятались в солдатские шинели. А он собрал бойцов, всего человек 20. Они подготовились. Ночью проползли через проволочные заграждения и забросали гранатами вражеские окопы. Тогда ему дали медаль «За боевые заслуги», она для него стала одной из самых дорогих… Прага. Война приближается к концу. Отец получил задание подготовить помещение для штаба. Нашли особняк. В здании он заметил футляр от ружья, сначала подумал, что немцы оставили растяжку, позвал сапёров, но оказалось — ложная тревога. Внутри футляра — ружьё, на золочёной табличке которого было написано: «Герингу от Гитлера». Отец и забрал его себе. Вскоре вызывает генерал: «Я знаю, что у тебя есть ружьё, его нужно сдать. Взамен предлагаю тебе любое из моей личной коллекции». Он выбрал Зауэр «три кольца». Хорошая винтовочка, но после войны её пришлось продать.
Для отца война закончилось взрывом 9 мая 1945 года. Он был уже майором, мчался в открытом «виллисе» по весенней праздничной Праге. Кругом — гул голосов: «Победа!» И вдруг прятавшийся на чердаке власовец бросил в машину гранату. Один офицер убит, двое — в том числе и мой отец — ранены, уцелел только шофёр.

Часы Рузвельта
— Много лет спустя, когда мы с женой, молодые специалисты, закончили институт и уезжали по распределению на Север, отец подарил нам двое часов. Одни небольшие, беленькие, вторые покрупнее, золочёные. Он рассказал, что первые часы, простенькие, забрал у эсесовца — лётчика, которого взял в плен. Хорошие швейцарские часы «Догма». А золочёные ему подарила жена Рузвельта во время встречи советских войск с союзниками — американцами на Эльбе. Оба подарка хорошо ходили и вдруг остановились. Приехав в отпуск, мы попросили тёщу, чтобы отдала их в ремонт. В следующий раз приезжаем, она и говорит: «Так хорошо отремонтировали — бесплатно! Беленькие мастер сделал, а золочёные забрал себе, сказал, что они ничего не стоят». Кстати, швейцарские часы шли не меньше 60 лет, сейчас стоят: пружину нужно заменить, а аналогов нет.
После войны Константин Сергеевич служил в КГБ. В последние годы жил во Львове. Каждый год 9 Мая, несмотря на свист и улюлюканье толпы, в свои 90 при параде выходил из дома, опираясь на костыль, который шутя называл «Калашниковым».
— Навстречу отцу маршировали другие ветераны, в чужой униформе, с вражескими эмблемами,— говорит сын Валерий Константинович.