Крепдешиновые платья, пудра и духи «Красная Москва»: в Калуге показали мамины наряды 1950-х годов
В зале - винтажные вещи 1950-х годов: туфли, платья из креп-жоржета, крепдешина, батиста, духи и одеколон, перчатки, шляпки.
Духи можно даже понюхать, открыть бумажную коробочку с советской рассыпчатой пудрой.
Сразу нахлынут воспоминания.
- У моей мамы было точно такое же, - говорила одна из посетительниц выставки, рассматривая лежащие на подиуме белые хлопковые сорочки и панталоны. – Это ещё до войны и в после военное время носили. Мы все бережно храним.
Как новые
Проект «Мамино платье» готовился в течение нескольких месяцев, здесь представлены не только старые вещи, но и работы калужских и московских художников.
- Однажды знакомая и рассказала, что недавно разбирала вещи, оставшиеся после ухода мамы, и погрузилась в такой яркий мир воспоминаний, эмоций, образов, что впору писать книгу, - рассказала Анна СЕНАТОВА,
- Среди этих вещей были платья из маминой молодости. Изящно скроенные, нарядные, женственные: мама была модницей, прекрасно шила, вышивала.
Платья сохранились как новые, будто хозяйка их только что сняла и повесила в шкаф. А ещё туфельки и духи «Ландыш серебристый».
Мы проговорили долго и обнялись: вот бы сделать такую выставку! Про мам. Про радости и боли.
Про то, что они значат для нас, про нашу с ними всегдашнюю связь, про то, что сколько бы лет нам ни было, мамы всегда рядом. Эту связь невозможно разорвать.
Платья к каждому празднику
У каждого участника этой экспозиции – свои воспоминания о маме.
- Открытие выставки совпало с юбилеем моей мамы – Марии Николаевны Артемовой, - поделилась воспоминаниями калужанка Людмила ЛЕУШКИНА, которая предоставила на выставку винтажные вещи мамы.
– Мама родилась 9 января 1925 года в деревне Черкасово Ферзиковского района Калужской области. В семье было четверо детей: три сестры и брат.
Тяжелый крестьянский быт научил мою маму всему: шить, вязать, вышивать, вкусно готовить из самых простых продуктов. А мамины пироги были самыми вкусными и ароматными в моей жизни!
Во время войны маме, 16-летней девушке, с подругами-ровесницами приходилось перетаскивать мешки с зерном на железнодорожную станцию Ферзиково для отправки на фронт.
Вдоль железнодорожных путей они высаживали «живую защиту» из деревьев. В 1942 году деревня была освобождена от фашистов.
После войны мама закончила бухгалтерские курсы в Калуге, и всю жизнь проработала бухгалтером на ликеро-водочном заводе.
Мы жили в небольшой комнате в заводской коммуналке. И у нас всегда было чисто и красиво: мамины вязаные салфетки, вышитые подушки-думочки, белое ришелье на окне. Все это создавало тепло и уют.
В послевоенные годы хотелось красоты и в одежде. Красивых тканей в магазинах катастрофически не хватало, приходилось перешивать из старых вещей. Е
сли удавалось купить красивую ткань, мама шила платья к каждому празднику. Фасоны выбирала из журналов «Работница» и «Крестьянка».
Очень любила духи «Лесной ландыш», «Серебристый ландыш» Это аромат моего детства.
А ещё мама очень любила петь. Её любимой певицей была Людмила Зыкина. Все песни Зыкиной были в репертуаре моей мамы.
Однажды маме посчастливилось попасть на концерте любимой певицы и подарить ей красные розы. Всю жизнь она с нежностью вспоминала об этом.
Мамы не стало в 2012 году. Остались ее платья с едва уловимым запахом «Лесного ландыша».
Связь становится крепче
- Когда мне исполнилось 16 лет, родители пригласили меня с собой в ресторан «Прага» в Москве, - рассказала московский художник Елена ДМИТРИЕВА. – Это было событие, полное волнения и ожидания.
Я помню, как великолепно выглядела мама в своем элегантном платье. Все вокруг смотрели на нее с восхищением, и я была гордая, что это – моя мама.
Спустя годы, когда я уже стала взрослой, решила навести порядок в шкафу и наткнулась на то самое платье. Оно сохраняло не только красоту, но и неповторимый запах маминых духов, который как будто перенес меня в тот вечер.
Я с нежностью прикоснулась к ткани, и вдруг меня охватило желание снова ощутить ту атмосферу – атмосферу счастья и любви.
Я примерила платье, и оно идеально легло на меня. В этот момент я поняла, что хочу вернуться в «Прагу». И отправилась в ресторан.
С каждым шагом чувствовала, как невидимая связь с мамой становится крепче. В тот вечер, сидя за столиком с бокалом вина, я поняла, что ношу не только её платье.
- Раз в 20 лет мы с мамой снимаем с антресолей два чемодана, - московский живописец Мария ШАЛИТО. - радуемся хорошо забытому старому, перебираем нечто, пытаясь соотнести это с собой.
Прикладываем к себе перед зеркалом, склонив голову на бок. Аккуратно ношеное платье, по каким-то причинам вышедшее из употребления, распарывалось.
Рукава, полочки, оборки выстираны и выглажены. В свой час перелицованное или вновь собранное платье готово обрести новую жизнь с новыми деталями, стать частью гардероба следующего поколения. Аккуратно свернутые, отглаженные шелковые ленты для кос.
Отстриженная сто лет назад блестящая русая коса. Старинный короб с кружевами ручной работы, приобретшими крафтовый оттенок за сто лет. Скатерть накрахмаленная и подсиненная полвека назад, стоящая колом, с мережкой вдоль края.
Спорок рукавов невероятного кроя эпохи модерна – буфы, плавно переходящие в узкий облегающий рукав. Полоски меха, которые мы прикладываем к голове и шее.
Мудреные пуговицы, связанные в пучки заботливой рукой…
Перебрав вещи, закладываем их обратно, скорбя о своей суетности. Но всегда передо мной образ бабушки. Сидя на стуле перед гладильной доской, она утюжит мое выпускное платье.
Медленно въезжает старорежимный утюг между защипами ткани, от поверхности валит пар. Движения ее руки неспешны.
Потом, подняв обе руки вверх, аккуратно пролезаю ими в отверстия, чтобы не сломать крахмальную конструкцию, дарящую невесомость и праздник.
Бабушка научила меня вышивать. С давних пор вышивальный набор навсегда поселился в моей сумке как оберег. 0+
