В Калужской губернии родители могли наказывать своих сорокалетних детей
Продолжаем цикл статей об истории Калуги и области.
Напомним, каждую пятницу в 20:00 мы публикуем исторические очерки о нашем городе, известных земляках и их судьбе.
Все исторические публикации можно посмотреть в разделе История Калуги.
Сотрудники этнографического бюро князя Тенишева в конце ХIХ – начале ХХ века записали в Калужской губернии, какие у крестьян были правила и отношения в семье.
Про Жиздринский уезд сохранились такие сведения: «Мать – воспитательница. На ее руках все дети, пока за ними нужен уход и присмотр.
Только с десятилетнего возраста мальчик переходит к отцу, а девочка остается с матерью до замужества. Мать заставляет ее исполнять домашние работы, учит разным работам и собирает ей приданное.
Вышедши замуж, дочь едет за советом к матери и ищет ее покровительство. Первое время замужества все добро дочери часто бережется у матери. И мать помогает выткать холст.
Отец – властелин дома, он всем распоряжается. По его усмотрению, сын идет в школу.
Он отдает детей и невестку в работники. Посылает взрослых сыновей в работу, иногда кого-нибудь из них оставляет дома.
Решает, когда женить сына и выдать замуж дочь. Из-под его власти дети выходят только тогда, когда сын отделяется, а дочь выйдет замуж: тогда они живут самостоятельно и у отца просят только совета.
Дочь не теряет этой самостоятельности, если станет солдаткой или овдовеет, воля отца она исполняет по своему усмотрению. Если же переходит к отцу жить, то опять должна во всем его слушаться.
В случае смерти отца, власть переходит к матери».
Должны во всем повиноваться
«Отец обязан детей кормить, одевать, приучать к работе и наказывать за дурные поступки. Дети должны относиться к родителям с почтением, во всем им повиноваться, а под старость кормить.
Отец и мать могут наказывать своих детей, даже сорокалетних.
Как мне рассказывала Катерина Фомкина из Новой, её муж пьяный начал ревновать к какому-то очень молодому парню и хотел бить её.
Мать долго слушала это молча, потом вскочила, схватила сына за волосы и начала приговаривать: «Вот тебе, дурак, не срами жену свою, ведь ей за тридцать, а ты что выдумал!» рассказывая это, Катерина очень смеялась над мужем, как он поскорей, поскорей из избы вон. Свекровь Катерины – вдова.
Еще я знаю семье Малышат в Лазенках, по выражению крестьян, «Отец держит семью в строгости, если кто из детей нагрубит родителям, то Малышонок требует, чтобы провинившийся просил прощения и кланялся при этом в ноги.
Иногда он заставляет поклониться в ноги несколько раз, только тогда прощает.
Невестка Малышенка рассказывала, что ее муж на празднике пьяный обругал тестя. Отец не сказал ни слова пьяному сыну. Но на другой день утром послал его просить прощения у тестя.
- Вот мы посмеялись-то мы над Павликом, как он шёл по деревне к бате, согнувшись, еле ноги передвигает.
Оно известно, совестно тридцатилетнему мужику встать на колени и просить прощения, а поделом! Как можно бранить отца, - рассуждала жена про своего мужа.
- А если бы не послушал Павел отца? – спросил я.
- Если бати не послушать, так он тут на месте уложит. Да и как не послушать, когда Павлик сам знает, что поступил дурно, - ответила мне Малышонкова.
Надо заметить, что Малышонок никогда ни одну из своих баб не ударит и строго запрещает сыновья бить жен.
Но не во всех семьях дети относятся к своим родителям так, как Малышата. Семья Малышат очень хорошая.
Я знаю, например, в деревне Дулеве крестьянина Ефима Сипотова. Он забрал хозяйство в свои руки и стал к отцу относиться очень нехорошо, даже дрался с ним.
И так как Ефиму лет 40, а отец – старик, перевес был на стороне сына. Отец несколько раз хотел уйти от Ефима и найти себе место. Всё прошлое лето ходил на богомолье.
А осенью привел сына в волость, попросил подержать и собственноручно его выпорол. После этого Ефим потишел.
Ефим Сипотов пользуется дурной репутацией: корыстолюбивый, жадный, говорят, принимает краденое и прошлой зимой в этом попался. Любит поиграть в карты. Работает много, иногда приторговывает».
Отказались кормить отца
«Хотя сыновья обязаны кормить престарелых или больных родителей, но иногда они отказываются. И тогда родители подают на них жалобу в волость.
Мне рассказывала Агафья Жукова, что ее свёкр, безземельный крестьянин д. Химок Павел Жуков, отказался кормить своего отца, разбитого параличом. Так же поступил и его брат Аким Жуков.
Больной старик пожаловался на сыновей в волость. Суд обязал Жуковых кормить отца. Тогда Жуковы решили кормить отца понедельно: одну неделю кормит и одевает один сын, другую – другой.
Жена Павла Жукова была возмущена, что бедный старик должен, как пастух, всякую неделю переходить из одного дома в другой.
Она хотела оставить его у себя в доме и ухаживать за ним. Но муж ей этого не позволил.
Когда Жукова узнавала, что в другом доме дают мало хлеба, и старик лежит в грязном белье, она тихонько от мужа носила ему хлеба и обмывала его и надевала свое белье.
- Так всегда бывает, как человек относится к своему отцу, так и к нему относятся дети, - говорила мне Агафья Жукова. – Знаете. сказка такая есть. У одного мужика был отец старый-престарый, делать ничего не мог.
-Что нам его даром хлебом кормить, -говорит мужик жене. - Отвезу я его под горку. Запряг лошадь и отвез отца под гору.
Возвращается домой, подбегает к нему сынишка, держит в руках лапоть и говорит: «Хорошие санки тебя под горку вести, когда ты состаришься?»
Мужик поскорей из хаты, да и привез отца домой».
Я знаю ещё случай. Когда сыновья отказались кормить свою мать. Это было в д. Красный Бор, в семье Сарыченцевых. Эта семья не очень дружная.
Еще при жизни отца Сарыченцевы – три брата разделились между собой. Отец ни с кем из сыновей не пошёл, а поселился в отдельной хате.
Когда он умер, мМать перешла к старшему сыну и отдала ему свою избу и сарай, с тем, чтобы он ее кормил и под старость похоронил.
Сарыченцева поссорилась с сыном и ушла от него. Но так как принадлежащий ей сарай был уже продан, она потребовала, чтобы сын кормил ее за это.
Сын отказался. Отказались и другие сыновья на том основании, что она им из своей части ничего не дала, а дала старшему брату.
Сарыченцева подала на сыновей в волостной суд, который велел всякому сыну выдавать матери ежемесячно полпуда муки, один фунт сала на приварок и сколько-то круп.
Сыновья отказали ей это выдавать. А решили кормить понедельно. Сарыченцева сочла это неудобным и поселилась у старшего сына».
Даже панихиду не отслужат
«В Красном же бору был случай, когда два мужика отказались похоронить свою мать.
Татьяна Семечья жила отдельно от сыновей со своей дочерью Акулиной. При разделе Татьяна получила два улья пчел, они должны были идти тому, кто ее похоронит.
Ее дочь Акулина была замужем в Лужине, а когда овдовела, то выстроила себе избушку на усадьбе братьев. И жила там с матерью.
Когда мать заболела, то ни одни сын и ни одна невестка не приходили ее навещать, боясь, что она при ком-нибудь умрет, тому ее и хоронить придется.
Не пришли и когда умерла мать.
-Никто из них не пришёл посидеть ночь с покойницей, чужие сидели. И ни одной свечки не поставили, - говорила мне опечаленная Акулина.
Когда Акулина похоронила мать, братья взяли себе по улью. На заявления сестры, что пчелы принадлежат ей, потому что она похоронила мать и несколько лет кормила ее, они ответили, что за это она живёт на их земле.
Многие советовали Акулине судиться за этих пчел, но она не стала.
Она была робкая и говорила, что на суде она не скажет ни слова. Да и характера она была тихого, поэтому не хотела входить в ссору с братьями.
Акулина несколько лет была у меня пастушкой.
И после того, как братья отказались похоронить мать, она оставила у меня из своего жалования пять рублей, чтобы я в случае ее смерти на эти деньги служила по ней обедни и панихиды.
-А то братья схоронить-то схоронят меня, потому что нельзя оставить покойницу в избе. А панихидки ни одной не отслужат.
Да вы никому не говорите, что я оставила у вас пять рублей. А то братья узнают, и, как только я умру, они начнут их с вас искать», - говорила Акулина.
Акулина не ошиблась в братьях, после ее смерти братья не заказали по ней ни одной обедни, хотя при жизни Акулина помогала им очень много».