Калужский врач ради взятки фиктивно «вылечил» призывника
Возрождаем нашу рубрику "Чистосердечное признание", в которой вспоминаем уголовные дела прошлых лет. События, о которых пойдет речь, произошли в 2001 году.
Калужанину Дмитрию В. не повезло.
В возрасте 15 лет он получил ножевой удар, который повредил легкое и оставил долгие, а возможно, и необратимые последствия.
Обманчивая уверенность
Парень то и дело испытывал удушье, мучался от мокроты и приступов боли в правом поврежденном легком.
И когда наступил призывной возраст, военно-врачебная комиссия отправила его на обследование. Профильные врачи вынесли однозначный вердикт – на данный момент призывник к службе не годен. Дмитрию была предоставлена отсрочка на три года.
Но и через три года ему не стало лучше, и отсрочку продлили.
Очередная встреча с ВВК пришлась на октябрь 2001 года. Дмитрий получил в военкомате направление, с которым пошел в пульмонологию одно из главных медицинских учреждений Калуги. Руководил отделением опытный и весьма авторитетный в профессиональных кругах специалист, которого мы условно назовем Емелин.
Самочувствие за прошедшие три года лучше не стало, скорей, наоборот. Дмитрий был уверен, что вывод врачей будет прежним. Более того, третье обследование обещало стать решающим: ограниченно годный призывник мог быть признан окончательно не годным.
Но события пошли не по плану.
Навозная терапия
Обследование у пульмонолога может включать в себя анализы, флюорографию, сперограмму и другие процедуры.
Ничего этого Дмитрию сделано не было. После поверхностного опроса главный доктор немедленно назначил лечение.
Дмитрий лег на больничную койку. Начались процедуры, уколы, капельницы… Когда окончился срок лечения, доктор Емелин вдруг сделал странное предложение:
- Хочешь правильные документы на выписку получить? Сгоняй ко мне на дачу, раскидай навоз, приберись…
На участок Дмитрий поехал вместе с соседом по палате, которого направили из Малоярославецкого района для такого же обследования на предмет годности к службе.
От соседа Дмитрий и услышал, что для спасительного диагноза его бабушка положила доктору в карман две крупные купюры. Всего-то и требовалось вместо легкой степени бронхиальной астмы указать в документах среднюю, после чего молодой человек освобождался от армии.
Наконец, долгожданное заключение пульмонолога в руках. Дмитрий отправился с ним в военкомат, совершенно не подозревая, какой его там ждет сюрприз.
«Ты же умный…»
Военно-врачебная комиссия внимательно изучила документы и… предложила Дмитрию собирать вещи в дорогу. Из вывода пульмонолога следовало, что его состояние здоровья не препятствует службе в вооруженных силах.
- Как же так? – изумился Дмитрий. – Мне за последние годы только хуже стало, и вдруг стал годен к армии?
Но медицинский вердикт был безжалостным: по данным финального исследования, подтвержденного подписями и печатями нескольких врачей, показатели дыхательной системы пациента в норме.
Ошарашенный призывник отправился к главному пульмонологу Емелину с закономерным вопросом: как случилось, что я с таким набором симптомов оказался годен к службе?
Врач пожал плечами – все в документах.
- И что же мне делать? Как я такой служить буду?
- Ну… Ты же умный, знаешь, как такие вопросы решаются?
- Как? – уточнил Дмитрий, хотя вспомнил разговор с соседом по палате и уже начал догадываться, в какую ситуацию попал.
- А ты подумай. До понедельника.
Платить или служить?
Разговор во время следующей очередной встречи доктором Емелиным был недолгим. Постановку объективного диагноза и оформление документов о негодности к службе врач оценил в 200 долларов.
Сумма может показаться незначительной на фоне громких дел о коррупции. Однако для простого калужского парня она примерно равнялась суммарному заработку за три месяца.
Еще дважды Дмитрий приходил к Емелину и умолял уменьшить сумму. Даже приносил наличные, которые удалось собрать, но их было мало. Врач оставался непреклонен и говорил пациенту, что тот несерьезно относится к вопросу.
Наконец Дмитрий пришел в его кабинет с полной суммой.
- Положи сюда, - Емелин приподнял стопку документов.
Одного не знал нечистоплотный доктор: купюры помечены, каждое его слово слышат скрытые микрофоны, а за кабинетом наблюдает камера. Отчаявшийся призывник принял единственно верное решение: обратился в антикоррупционный отдел калужского Управления по организованной преступности.
Выйдя в коридор, доктор столкнулся с людьми в штатском.
- Гражданин Емелин? Пройдемте…
«Простое дело»
Свою вину задержанный взяточник на допросах упорно не признавал. Говорил, что парень сам настоял на взятке, а он отказался и выставил из кабинета. Что касается изъятых денег, то их Дмитрий якобы оставил на столе и ушел, а доктор бросился его догонять, чтобы вернуть.
Не убедили его и записи с камер и микрофонов. Собственные слова он пытался трактовать по-своему, придавая им безобидный смысл. Например, говоря о деньгах, он якобы имел в виду альтернативное платное обследование. А слова «положи сюда» вообще относились к бланку сперограммы.
И даже дачную историю он представил в радужном свете: мол, так сдружился с пациентом, что привез на участок, чтобы тот нарвал яблок.
Впрочем, эти жалки уловки следствие не впечатлили. Доказательная база в деле была железной: начиная от показаний потерпевшей стороны, заканчивая записями с камер и микрофонов, а также рядом специальных экспертиз. Дело представлялось достаточно простым.
Однако, эта простота оказалась обманчивой.
Не просто взятка
Дело Емелина было передано в производство следователю калужского УОП Андрею Мучкину.
- Еще в начале расследования, я обратил внимание на одну неясность, - вспоминает Андрей Павлович. – Для чего Емелин затеял лечение, которое от него совершенно не требовалось? Ведь единственной задачей было только обследование пациента. Более того, терапия во время подобных исследований не только нежелательна, но и строго противопоказана – она может исказить общую диагностическую картину.
В поисках ответов пришлось обратиться к коллегам задержанного – профильным специалистам по пульмонологии. Следователь называл им препараты, которые Емелин прописал Дмитрию, а те поясняли их назначение.
- Врачи народ сплоченный, всегда стоят друг за друга, - отмечает Андрей Мучкин. – Но в этом деле консультанты полностью шли мне навстречу и добросовестно помогали.
Возможно, причина столь единодушной поддержки крылась в одной строке, внесенной в уголовное дело Емелина: «По месту работы характеризуется отрицательно».
Быстро выяснилось, что хлористый кальций, тиосульфат натрия, ампициллин и бромгексин способны вызвать ремиссию у больного, но лишь временную. Емелин не лечил пациента, а лишь подгонял диагностическую картину под нужный ему результат.
А это означало буквально следующее: следствие имело дело не с получением взятки, а с ее вымогательством. Соответственно тяжкое преступление переходило в разряд особо тяжких.
В начале двухтысячных о коррупции много говорили, но еще мало делали. Отходящее от лихой ельцинской эпохи общество еще не осознало всю опасность и масштабность этого зла. В этом смысле Емелину крупно повезло – суд признал его виновным и приговорил к семи годам лишения свободы, однако подсудимый не поехал на зону. Срок был назначен условно.
Но времена менялись, разоблачать взяточников стали лучше, а наказывать куда строже. Об этом будет наша следующая история.
