Тревел-блогер рассказал калужанам, как стал штурмовиком в «Ахмате»
Пешком, на велосипеде, на машине, на яхте Курбатьян посетил десятки стран мира. Добрался даже до Австралии и Антарктиды.
Путевые заметки публиковал в газетах и журналах, издал десять книг.
Но его одиннадцатая книга посвящена не заморской экзотике, а реалиям самой масштабной войны XXI века, которую автор увидел воочию.
Время важных решений
Встреча с гостем из Питера прошла в творческой гостиной калужской Торгово-промышленной палаты. Визит в город космонавтики стал для Григория частью небольшого путешествия по городам Центральной России.
Кубатьян мог бы бесконечно рассказывать о захватывающих поездках по дальним странам, но свое выступление посвятил в основном самой острой теме сегодняшнего дня – специальной военной операции.
- С начала 2022 года я начал искать возможность заняться военной журналистикой, - вспоминает Григорий. – Просто понял, что не могу оставаться в стороне. Обращался в разные редакции, просил отправить меня в зону СВО. Наконец, хотя и с трудом, удалось получить аккредитацию для работы в ДНР.
Начали выходить первые репортажи с войны, которые сразу изменили состав подписчиков на интернет-страничках Григория – многие ушли, но еще больше новых читателей пришло.
Но ход истории вновь заставил изменить планы. Осенью в стране была объявлена частичная мобилизация. Военкор решил стать добровольцем в рядах своей армии. И это несмотря на полное отсутствие боевого опыта – он ведь даже не служил. Да и возраст фактически закрывал возможность заключить контракт через военкомат.
Но тут свою роль сыграли социальные сети, в которых военкор к тому моменту набрал серьезную популярность. Григория нашел бывший одноклассник:
- Мы в «Ахмате», давай к нам!
- Я ничего не знаю, не умею…
- Всему научим., все расскажем.
В пехоту
Новобранец Кубатьян полагал, что окажется со своим скудным опытом на каких-то вспомогательных ролях, что-то вроде «подай-принеси». Но командир сразу назначил на боевую должность в штурмовую пехоту.
- Никогда не думал, что стану чеченским спецназовцем, - с грустью улыбается Григорий. – Впрочем, оказалось, что 80 процентов бойцов в подразделении – это русские, буряты, калмыки, татары - кто угодно. Вся Россия оказалась спрессована в тесном пространстве казармы. Люди совершенно разных культур, национальностей, языков, профессий, жизненного опыта - все они пошли за Россию воевать и, может быть, умирать.
На этом писательская жизнь приостановилась и началась военная. Свободного времени не было, подразделение то и дело меняло дислокацию, оказываясь то в развалинах, то в окопах, а то и в чистом поле.
Везде нужно было приспосабливаться к условиям, искать стройматериалы, возводить укрытия, устраивать спальные места, готовить пищу. Но тут бойцам помогал жизненный опыт – кто-то ловко обращался с молотком, а кто-то с поварешкой. Военная биография Григория оказалась недолгой – около месяца. На Соледарском направлении «Ахмат» бросили в бой против наступающего противника с задачей удержать позиции. Схватка была жаркой, участвовали танки, подразделение несло потери. Многие наши парни были ранены. Среди них оказался и воин-доброволец Кубатьян.
Истекающего кровью, его доставили в госпиталь.
Новая жизнь, как новая глава
Врачи сделали свое дело, поставив на ноги раненого Григория. А он прямо на больничной койке смог вернуться к своему привычному делу. Свободного времени, чтобы писать, здесь было достаточно.
Как правило, бойцы оказываются в госпитале фактически голыми и с пустыми руками. Форменную одежду с них сразу срезают, а заботиться о их личных вещах в горячке боя некому.
Помогает взаимовыручка. Кто-то дает тапочки, кто-то жертвует рубашку, кто-то бритвенный станок.
Григорий Кубатьян таким образом стал обладателем не только вещей первой необходимости, но и тетради, авторучки и телефона.
В эту тетрадь и были записаны первые фронтовые заметки, которые легли в основу будущей книги «Осень добровольца». А телефон помог этим воспоминаниям встретиться со своими читателями на страничках социальных сетей. И, надо сказать, отклик на публикации был более, чем живой. Люди желали знать, что действительно происходит за «ленточкой» - не из сводок, а от первого лица.
- Я писал о том, как выглядит изнутри военная жизнь, - говорит Григорий. - Как люди обустраивают свой быт, о чем они говорят, о чем они думают, как едят или моются. Меня интересовали истории людей – откуда и почему они пришли воевать, какие бывают характеры, как проявляют себя в разных ситуациях. Допустим, ранение – что происходит дальше? Как тебя выносят из боя, как доставляют, лечат, и как может сложиться жизнь после госпиталя.
Но вот окончен курс лечения, пройдена реабилитация. И Григорий Кубатьян вновь возвращается на передовую, но уже в новом качестве. Теперь он военкор «Комсомольской правды». Предложение об этой работе поступило, еще когда он еще лежал на больничной койке.
Мы должны оставаться собой
На улице уже давно стемнело, а участники творческой встречи никак не хотели отпускать гостя. И взрослые слушатели, и школьники из клуба юных журналистов пришли с множеством вопросов, и на каждый Григорий Кубатьян ответил подробно, доступно и максимально откровенно.
Вот лишь их малая часть.
- Чем может закончиться эта война – полным истощением Украины или капитуляцией глобального врага на развалинах Вашингтона?
- Этот конфликт многослойный и имеет несколько измерений. Он между нами и украинцами, между Россией и Западом, а также между некими глобальными силами, которые хотят полностью переделать мир.
В их новом обществе человек перестает быть собой, в него хотят встроить иные механизмы, лишить традиционных вещей и заменить их чем-то синтетическим. По большому счету, не важно, где и как закончится война - на поле боя или на переговорных площадках. Нам важно в этих обстоятельствах сохранить себя, свою самобытность, человечность. Это и будет наша главная победа.
Можно ли в принципе победить мировое зло – не знаю, оно очень сильно. А вот вспугнуть, отогнать на время – можно, и наша страна примерно раз в сто лет этим занимается.
Видимо, стоять на защите общечеловеческих ценностей наше историческое предназначение.
- Сильно ли различаются ощущения военкора и бойца-добровольца СВО?
- Очень сильно. Как военкор, я должен выполнить задание и вернуться. У меня нет обязанности рисковать жизнью, если я сам не вижу в этом большой нужды. Ведь снять репортаж можно, не покидая расположения, а просто поговорив людьми. Рисковать, конечно, приходится – но это мой личный выбор.
Если же я военнослужащий, то я выполняю приказ. Куда меня пошлют, туда я иду. Сказали на штурм, я иду на штурм. Сказали наступать, я наступаю. У меня вообще нет права рассуждать, осмысливать, оценивать риск. Я выполняю, даже если вижу, что приказ неразумный - такое тоже бывает.
Кроме того, моя миссия, как журналиста, совсем другая – не участвовать, а наблюдать. От этого и взгляд на многие вещи совсем иной.
- За плечами Южная Америка, Индия, Тибет, Непал, Африка… Почему вас больше тянуло за границу, почему не Россия?
- Я начинал путешествовать в 90-е, а тогда все были одержимы заграницей. Мне лично хотелось посетить места, где никто не был. Я не искал счастья в богатых странах, ездил в основном по странам третьего мира. И ощущал себя первооткрывателем.
Но должен сказать, что в 90-х ездил и по России. Был на Командорах, на Камчатке, на Сахалине, на Байкале, на Алтае, на Кольской полуострове.
Сейчас мне очень нравится смотреть, как моя страна меняется. С большим удовольствием путешествую по России и ее заново для себя открываю. Мне это страшно интересно.
