Свинство с фигами в кармане показали в калужском драмтеатре
Премьера спектакля «Недоросль» в калужском драмтеатре, показанная 3 и 4 ноября 2023 года, вызвала противоречивые эмоции зрителей.
Поставленный режиссером Кириллом Солёновым спектакль по пьесе Дениса Фонвизина классической постановкой назвать сложно.
В антракте входные двери драмтеатра как-то особенно раздраженно хлопали, выпуская недоуменную публику в осеннюю непогоду Калуги. Уходили в основном люди старшего поколения.
- Где здесь Фонвизин? Сплошное кривлянье, - возмущался пожилой театрал, застегивая пальто.
- Слушайте, а прикольно, я думала, что Фонвизин – это душнила какой-то, - делилась впечатлениями с подругами молодая девушка, прогуливаясь в антракте между снующих с бокалами коньяка и бутербродами с красной икрой записных театралов.
Так что же показал Кирилл Солёнов привыкшей к понятным действам калужской театральной публике? Давайте разбираться.
Русская дурь
Если бы Денис Иванович Фонвизин сел в карету времени и переместился из осени 1782 года в начало ноября 2023-го и пристроился на стульчике сбоку в темном уютном зале калужского театра, то его на 10-й минуте спектакля хватил бы как минимум апокалиптический шок. Не спасли бы большого русского драматурга даже модные в его время лавровишневые капли.
И действительно, на сцене творится чудовищная фантасмагория вперемешку с зоофилией. Его забитый женой Терентий Простаков то строит из себя энтомолога и ловит бабочек, нежно прижимая к старческой груди собранную коллекцию. Этакий лепидоптерофил – божий одуванчик. То, вдруг он с топором в руках носится по сцене и рубит фамильный дубовый стол. А в промежутках, на авансцене прихлебывает из припасенной в кармане фляжечки что-то явно горячительное.
Сама госпожа Простакова тайно, да и почти открыто, вожделеет учителя французского языка Вральмана, выписанного из столицы. Кстати, в спектакле к Вральману неровно дышит вся женская часть действующих лиц. Разве что Софья ходит мимо.
На заднем плане два других учителя, Кутейкин и Цыфиркин, дубасят от души Митрофанушку. Тарас Скотинин угощает всех чем-то сыпучем, похожем на сухой корм для свиней. Кстати, в то время, как женская половина желает соития с Адам Адамычем Вральманом, некоторые представители мужского населения этого сумасшедшего дома заглядываются на свинок. Благо их – больших муляжей – на сцене полным-полно.
Тайный зоофил Тарас, похоже, приучил к своей страсти и Митрофана. Тот даже репетирует соитие со свиньей прямо у всех на виду.
Такой дури Фонвизин, как и часть калужского зрителя, явно не ожидали. А если прибавить сюда кривые колонны дома, где разворачивается эта вакханалия, кособокую карету с чемоданами на крыше и заднюю часть сцены из сбитых кое-как досок, то реально создается впечатление шабаша в сумасшедшем доме. В выходной день, когда санитаров нет рядом. Хорошо хоть, что все эти "непотребства" не показаны в стиле Серебренникова или Богомолова, но все же маркировку спектакля можно было поднять с 12+ до 16+.
«Не ведают, что творят»
Эта фраза звучит в спектакле ближе к концу постановки. Дословно ее в пьесе нет. Однако, она – ключ ко всему, что, вероятно, хотел донести режиссер. Фонвизин описывал нравы своего времени, Солёнов – нравы сегодняшние. Если посмотреть на «Недоросль», представленный калужскому зрителю, под этим углом зрения, то многое становится понятным, точным и немного жутковатым.
Жизнь напоказ. Снесенные ветрами «либерализма» порядочность, скромность, чувство стыда. Эти распахнутые давно и хлопающие, как дверцы покосившейся кареты в спектакле, пресловутые окна Овертона. Нынешние нравы и не снились Денису Ивановичу в его чопорные времена. Однако, и тогда, и сейчас остаются люди, которым претит открытое восхваление пороков.
С этой стороны понятен и образ Терентия Простакова (Михаил Кузнецов). Пожилой человек не может принять обрушившийся на него мир. Он уходит в свой мир бабочек. А когда не выдерживает – взрывается. Нет, конечно, скачки с топором в руках не стоит воспринимать дословно. Это взбунтовавшаяся душа пожилого человека.
Кстати, все эти «кривлянья», на которые сетовали многие зрители, скорее всего визуальный показ, через пластику и жест, того, что внутри человека. Его внутренняя реакция на события. И здесь стоит отметить отличную работу режиссера по пластике Филиппа Каплана. Его решение спектакля, нарочито за гранью привычного, с немыслимыми выкручиваниями рук, с этими то ли танцами, то ли мистическими хороводами бьют в точку.
Мы действительно, ошалев от возможностей того же интернета, от псевдосвободы собственного самовыражения, не ведаем, порой, что творим. Все эти недалекие ролики в Тик токе, все эти одинаковые холеные лица с надутыми губами и манерой разговора умственно-отсталых, но довольных своей жизнью бесполых существ – это те же недоросли XVIII века. Нам просто показали зеркало. А уж, задуматься или ругать его, каждый решает для себя сам.
Сквозь дым дурдома
То, что все эти дикие пляски и кривляния не просто так, начинаешь понимать уже минут через двадцать после начала спектакля. Происходит это неожиданно и заставляет буквально откинуться в кресле. Госпожа Простакова (Елизавета Лапина) вдруг резко меняет тон, сбрасывает выкрутасы и говорит несколько фраз в зрительный зал. Говорит то, что скопилось на душе у этой несчастной женщины. Тут и боль за своего сына-дурачка, и неизбывное желание хоть как-то обустроить его будущее. Она на минуту снимает маску свиньи и затем вновь ее надевает. Этот микроскопический выход из чада кутежа ставит все на свои места.
А ее короткий финальный монолог заставляет ёкнуть сердце даже закоренелого циника. И это не Фонвизин. В его пьесе Простакова кондовый отрицательный персонаж жены-матери властительницы, тирана, беспринципного существа. Попытка увидеть за маской живого человека в таком материале дорогого стоит.
Неожиданные откровения режиссер несколько раз вставляет в общий шалманный тон спектакля. А точку ставят все исполнители уже на поклоне, когда, выйдя все в этих свиных масках, снимают их. Это посыл: ребята, оглянитесь вокруг, задумайтесь, вам не надоело жить с пластмассовыми лицами?
По-иному видится и образ Тараса Скотинина (Кирилл Бессонов). А ведь и правда, чем жить с оскотинившимися людьми, не лучше ли любить милых хрюшек? Ешьте их корм, быть может станете такими же безобидными как свиньи. Говоря о работе Кирилла Бессонова, нельзя пройти мимо его прелестного общения со своей ручной хрюшкой. Скотинин держит куклу на руках, и она ему отвечает. На самом деле, это Скотинин разговаривает с ней отвечая за нее сам измененным голосом. Это его защита, его уход из человеческого дурдома.
Лекарями всей этой палаты номер шесть становятся Правдин (Валерий Смородин), Стародум (Сергей Вихрев) и отчасти Милон (Дмитрий Трифонов). Аналогии последних лет жизни России здесь настолько реальны, что просто диву даёшься. Написанная Фонвизиным 250 лет назад фраза, обращенная к Митрофану: «С тобой, дружок, знаю что делать. Пошел-ко служить...» будто взята из текстов политологов телеграма.
И ещё про фиги
Есть в «Недоросле» Кирилла Солёнова моменты, в которых режиссер, возможно, подшучивает и над своими коллегами по цеху. Их там несколько, например, эпизод с топором. После Протасова, этот предмет реализации своих желаний хватает Скотинин, да так и застывает с ним в руках в кроваво-красном свете театрального фонаря. Почему-то сразу возникает ассоциация с прошлой премьерой калужского драмтеатра – спектаклем «Борис Годунов», поставленным в классическом стиле. Там эти «топоры в красном» присутствуют в достаточном количестве.
Конечно, между «Недорослем» и «Борисом Годуновым» бездна. Эти два спектакля нельзя никоим образом сравнивать. Они про разное. И если на «Бориса» можно идти, даже не читая Пушкина, то перед «Недорослем» все же стоит заставить себя открыть книжку Фонвизина.
