Гений и злодеи: что в творчестве Фёдора Достоевского сегодня наиболее актуально

В этом году я попал в Санкт-Петербург как раз в тот момент, когда проходили дни Достоевского. На 25 площадках организовали разные встречи, показывали отрывки из спектаклей, устраивали походы по местам, где жили его герои (по маршрутам Раскольникова, в квартиру старухи-процентщицы) и прочее.

То есть, стало понятно: Достоевский сегодня – бренд, с которым работают серьезные пиарщики. Продвигают его по всем направлениям и уже зарабатывают с него деньги.

Это важный показатель: писатель не просто ориентирован на отдельных любителей интеллектуальной литературы – ему пытаются проложить дорогу в массовую культуру.

Почему же Достоевский – бренд?

Санкт-Петербург из наших городов, пожалуй, наиболее рассчитан на иностранных туристов. А за границей Фёдора Михайловича почитают. Наверно, больше, чем Толстого и даже Пушкина.

Почему? В своих начальных произведениях он отталкивался от западной традиции. Примерно в тот же период появились похожие литературные персонажи: все эти Жаны Вальжаны, Растиньяки… И наш писатель попал в струю.

К тому же заморская публика оказалась более «продвинутой». И конечно, для неё это был свой автор. Его герои очень похожи на их людей по характеру, по своим эгоистическим проявлениям.

Ещё одна причина: по представлениям европейцев, он показывает загадочную русскую душу. Иностранцы думают, что мы такие и есть. 

Но так ли это на самом деле? Спустя почти полтора столетия можно оценить творчество писателя с позиций XXI века.

Как всегда, начинать разговор нужно с биографии. Потому что лично пережитое – то самое достояние, откуда человек черпает все свои представления о добре и зле, мысли, убеждения и прочее. А биография Достоевского, конечно, уникальна.

Во-первых, место рождения: московская больница для бедных. Отец мальчика – хирург, участник войны 1812 – лечил неимущих и жил в казённой квартире при медучреждении. Там Фёдор и появился на свет. То есть он сразу попал в ту среду, которую потом будет описывать.

Не буду пересказывать все подробности, но вторая поворотная точка, когда будущий писатель в свои 17 лет получил удар в сердце, - убийство главы семьи. Расправились с ним крестьяне из маленького поместья, которое под конец жизни он приобрел и пытался там мирно существовать. Но так как по характеру был человеком тяжёлым и сильно пьющим, с мужиками вёл себя неправильно. Кричал на них, лез драться. И однажды, выскочив скандалить, нашёл свою смерть. Хотя официально объявили, что его хватил апоплексический удар, Фёдор истинную причину знал.

Третий важнейший момент во всей его истории: он хотел стать писателем изначально. Есть такие люди. Как Ленин стремился быть революционером и перевернуть весь мир, так и Достоевский рвался к литературной славе. Это тоже очень яркий показатель.

Но отец ещё до гибели решил, что сына надо пристроить к делу, которое будет его кормить. И отправил в Главное инженерное училище, располагавшееся в Михайловском замке Санкт-Петербурга – месте, я бы сказал, мистическом.

Там он добросовестно осваивал точные науки. Всё у него шло по порядку. Однако дежурный офицер по ночам регулярно ловил его за чтением книг или написанием собственных сочинений. Прогонит спать – идёт в следующий обход через пару часов, а тот опять сидит над страницами. Такая у него была маниакальная идея.

К чему это привело?

После окончания училища Фёдор Михайлович меньше года прослужил в какой-то чертёжной конторе и бросил. Решил, что деньги от такой работы не нужны. Начал трудиться на литературном поприще. Причём весьма плодотворно. Первое произведение – роман в письмах «Бедные люди» – получило признание.

Был ли Достоевский слишком застенчив и нелюдим, или это проявлялась внутренняя гордость, но книгу свою он для публикации сразу никому не предложил. Его более смелый товарищ по училищу и литературным опытам Григорович отнёс рукопись Некрасову. Николай Алексеевич восхитился. Со словами: «Новый Гоголь явился!» - прибежал к Белинскому. Тот сначала поворчал: «У вас Гоголи-то как грибы растут». Но ознакомившись, пришел в аналогичный восторг.

Восходящую звезду стали приветствовать. А сам Достоевский, естественно, возгордился. Возомнил себя состоявшимся гением. Над ним, конечно, начали посмеиваться. Тем более что был он человеком нездоровым, страдал от припадков эпилепсии.

Следующий его роман успеха у публики не имел. И время наступило такое, когда все бредили революцией, хотели перестроить жизнь по-новому. Молодой писатель тоже попал в кружок петрашевцев. Стал вместе с ними рассуждать на соответствующие темы. Прочитал одно запрещенное письмо.

Основной целью этого сообщества революционных демократов было создать независимую прессу. Купить печатный станок и тайно выпускать газету. Но кончилось тем, что всю шайку-лейку арестовали.

Дело вроде копеечное. Однако царь  Николай I был жёстким. Он решил преподать им такой урок, чтобы запомнили. Судить по полной программе. Для этого устроил целый спектакль с расстрелом.

Подсудимых посадили в телеги, привезли на Семёновский плац. Построили там солдат. Троим арестантам завязали глаза. Служивым дали команду взводить ружья. Но тут выскочил кто-то вроде фельдъегеря и доложил, что казнь заменяют каторгой.

Один парень из первой расстрельной тройки сошёл с ума. Достоевский в их группу не попал. Но для него, конечно, это тоже стало потрясением.

Как повлиял несостоявшийся расстрел?

Говоря с современных позиций, была проведена такая шоковая терапия, которая всего человека перетряхивает. Сейчас некоторые чудаки то в могилу закапываются, то с вышки прыгают вниз головой. И проделывают другие смертельные трюки, чтобы просветлиться и духовно совершенствоваться.

Достоевского же пропустили через подобное сито против собственной воли. Но это действительно поменяло его представления о жизни. И способствовало внутреннему перерождению.

Он описал те ощущения на грани: когда оставшиеся до выстрела пять минут воспринимаются как огромная ценность. И так много можно успеть сделать и прочувствовать. Видимо, тогда же писатель перестал быть революционером.

Но в итоге ему прочитали другой приговор. Восемь лет каторги. И он отправился в Сибирь. Потом попал в Казахстан.

Отношение к каторжникам тогда было другое. Их не только жалели (как и сегодня), но и активно с ними общались. Жена декабриста Фонвизина подарила Достоевскому Евангелие, которое было потом с ним всю жизнь.

В последний день перед смертью он попросил жену, чтобы подала эту книгу, открыла на случайной странице и прочла первую попавшуюся строчку: писатель любил так заглянуть в будущее.

И вот там было написано: «Не удерживай». А далее следовали слова Христа о том, что зерно, которое останется в живых, жизни не даст, а то, которое умрет, – наоборот. Тогда Фёдор Михайлович сказал супруге, мол, ты тоже меня не удерживай – ухожу. И кстати, те евангельские слова выбиты на его могиле.

Но вернёмся к каторге, где он провёл четыре года. После неё Достоевского перевели в Семипалатинск – солдатом в полк. Там осуждённый тоже общался с необычными людьми. Был среди них почитаемый у казахов путешественник, историк, этнограф Чокан Валиханов – личность выдающаяся. И другие.

Интересно, что Фёдор Михайлович, которого по суду разжаловали, отняли дворянство и звание подпоручика, выслужился там из рядовых в унтер-офицеры. Но дальше в армии оставаться не захотел. И вместе с женой, сосватанной в тех краях, поехал обратно в Петербург. Мысль остаться писателем за эти годы его не покинула.

Пока сидел на каторге – накапливал опыт, делал наброски. А уже дома выдал повесть «Записки из мёртвого дома». И естественно, с этой историей еще раз попал в яблочко. Теперь его уже точно приняли в творческую среду. 

Какие ещё повороты заслуживают внимания?

Дальше его семейная история заключается в том, что первая жена умерла. А сам Фёдор Михайлович с братом издавал журнал. Но не слишком успешно – попал в большие долги. И уехал за границу. Что интересно: с издателем он подписал договор о том, что если ко времени не сдаст очередной роман, то попадает в кабалу – все права на его произведения девять лет будут принадлежать этому дельцу.

Оставалось меньше месяца, а надо было выполнить обещанное.

Это только нынче отдельные мастера вроде Захара Прилепина умудряются написать книгу за 25 дней. Достоевский так не умел. Но нашел выход из положения.

Ему рассказали о новой технологии – стенографировании. Когда для ускорения пишут не словами, а специальными значками, и это позволяет успевать за речью. В итоге знакомые порекомендовали молодую стенографистку Анну Сниткину. Он обрисовал ей ситуацию. И будущие муж с женой за 26 дней (Прилепина все-таки не опередили) подготовили новое произведение – роман «Игрок», списанный автором с себя.

Так Достоевский избежал кабалы. А стенографистка вскоре стала ему не просто второй супругой, а настоящей опорой. Как Софья Андреевна для Льва Толстого. Была она на 25 лет младше, и писатель, делая ей предложение, робел: сказал не напрямую, а сослался на героя своего романа. Дескать, согласилась бы, если б такой человек попросил её руки. И она ответила: «Конечно, да!».

Именно жена помогла ему стать на ноги. Он перестал играть. Со временем у них появились деньги. В конце дошло до того, что Достоевский сам уже не писал – просто наговаривал, а Анна Григорьевна стенографировала, потом расшифровывала, выписывала, и он уже правил.

А вообще, любопытно, как Фёдор Михайлович обычно работал. Он делал это по ночам. С чифиром – очень крепким чаем, которым зеки одурманивают себе мозги, заваривая целую пачку на стакан. Пил этот наркотик и к тому же много курил. Так поддерживал в себе энергию. 

Надо сказать, когда писатель после всех жизненных перипетий взялся за дело по-настоящему, пошло оно не на шутку. Если у других, даже знаменитых, авторов обычно называют пару наиболее ярких романов, то у него получилось целое пятикнижие. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы», «Подросток» принесли своему создателю не только всероссийскую, но и мировую славу.

Каждый из них пересказывать смысла нет. Но попробуем обобщить.

 

О чём эти романы?

В первую очередь – о новом, появившемся после реформы 1861 года, классе людей. Если у Тургенева мы впервые видим одного из них – Базарова, то Достоевский уже рассказывает о разночинцах обстоятельно. Не случайно его мемориальная квартира сегодня находится рядом с их музеем.

Бедный студент, больной князь, отставной генерал, содержанка или потомок купца, проматывающий его состояние в буйных загулах… Разного рода мелкие чиновники, а иной раз просто бродяги и прохвосты. Непонятные люди, которые нигде не работают, но постоянно о чём-то говорят, спорят. Вот его герои.

Вторая черта: все романы писателя по сути – детективы. Их создатель явно понимал, что глубокая философия нуждается в захватывающем сюжетном обрамлении, чтобы удержать интерес читателей.

Однако написаны они по-особенному. Обычно как? Происходит убийство – начинается расследование. Но в «Преступлении и наказании» с первых глав понятно, кто кого лишил жизни. А дальше рассказывается, как себя чувствует душегуб.    

«Идиот» – не совсем детектив. Но и здесь Рогожин зарезал Настасью Филипповну. «Бесы» – тоже классический роман, где всё завязано на убийстве: революционеры, чтобы повязать себя кровью, расправляются с одним из своих. В «Братьях Карамазовых» – отдельная интрига вокруг покойного отца семейства.

Везде присутствуют трагические происшествия. При этом вовлечённые в них персонажи – люди истеричные, конфликтные, крикливые… Я читал много критики, в которой говорилось, что  Достоевский – писатель больной. И насочинял такого, чего в жизни особо не встретишь. Сам он, кстати, на упреки в том, что не знает русского человека и пишет ерунду, поднимал брюки и показывал на ногах следы от кандалов, которые у него остались на всю жизнь. Мол: «Я не знаю? Вот, посмотрите!».

Однако при знакомстве с его героями мне и самому приходилось сомневаться: а бывают ли такие в реальности? Вроде сам я уже в возрасте, но не видел, чтобы пачки денег бросали в топку или творили что-то не менее экспрессивное. А потом просто стал вспоминать родственников и других людей, с которыми пересекался. В итоге нашёл немало совпадений.

Достоевский помогает читателю всмотреться в себя, в окружающий мир. Но всё-таки важно, что он изображает не весь русский народ, а лишь его часть.

В чём особенность его творческого метода?

Человек – во многом животное. Если Маугли оставить в джунглях, то вырастет дикий зверь. Как обезьяна или волк. После рождения в процессе воспитания, образования, наблюдения за старшими у каждого из нас появляется система табу. Запрещено гадить на улице, красть, насиловать или убивать.

Культура говорит, что так делать нельзя. Но животное начало в человеке сохраняется. И хоть с виду он вежливый и доброжелательный, думает иногда вещи не благостные. Внутренние порывы тоже имеет соответствующие.

Из некоторых потаённое прет в алкогольном угаре. Помню, в армии у меня был сослуживец: маленький, пухленький, беленький. А как напьется – властитель, Наполеон. Всю казарму гоняет. Даже бить мне его приходилось. Утром проснется: «Хорошо, что ты меня связал. Как выпью – дурею».

Тем не менее, в обычной обстановке у большинства наружу это всё не всплывает. Потому что размышлять – одно, а говорить или делать – другое.

Достоевский же в своих романах чуточку приоткрывает то, что человек переживает на самом деле. В умении вывести внутреннее на поверхность писатель действительно силен.

Надо ли подобное показывать? Спорить не готов. Но люди читают. И может быть, наслаждаются. Видят жадность, тупость, сладострастие и прочие человеческие пороки. Это одна из особенностей его стиля, раскрытия героев. Всю мерзость они из себя достают. Причём и мужчины, и дамы.

У него есть определенные их типажи. Например, женщины-вамп: Настасья Филипповна или Грушенька. Своё природное предназначение они игнорируют. Основная их задача – иметь власть над поклонниками. Унижать, заставлять кидаться в огонь, показывать низменные чувства.

Героиня «Идиота» могла в итоге стать женой и матерью, уважаемой женщиной. Получить «в приданое» капитал. Кроме того, у неё появилась возможность выйти замуж за князя Мышкина, тоже вдруг разбогатевшего. Но в итоге она говорит, что не нужен ей никакой князь: слишком святой. Над Рогожиным хочет властвовать и издеваться. Эти двое продолжили мериться своим эго. А в конце концов он ее зарезал.

Что можно сказать об идейной составляющей?

Тяжелая судьба заставила Достоевского эволюционировать. Сначала он был почти революционером, но царь преподал ему страшный урок. Кстати, Федор Михайлович Николая I за это благодарил. Как ни странно, ожидание расстрела сдвинуло его внутренние пласты в сторону традиционных ценностей.

Когда он писал свои последние романы, возьмём тех же «Братьев Карамазовых», досталось уже всем. Даже церкви. В главе «Легенда о великом инквизиторе» речь идёт о том, что ей уже и Бог не нужен. Она сама хочет властвовать и править. Но особенно автор в своих книгах проехался по революционерам.

Тут мы подходим к ещё одному важному моменту: Достоевский и современность. Актуален ли он в наше время? Что в сухом остатке?

Здесь наиболее важным романом, на мой взгляд, являются «Бесы». Это произведение о сегодняшнем моменте. Писатель первым заметил новый тип человека – слой, который постепенно развился из разночинцев. Люди мерзкие и подлые, без царя в голове, готовые на любые перевороты ради личной выгоды и власти. При этом гордящиеся собственной греховностью и пороками.

Один из героев романа – красавец и богач Ставрогин – изнасиловал девочку, которая потом повесилась (издатель Катков даже не хотел печатать тот ужасный эпизод). И вот виновник приходит к отцу Тихону, рассказывает, какой он негодяй, кается. А потом говорит: «Хочу, чтобы все об этом знали». Напечатал прокламацию, где описал своё преступление, и намерен распространить.

Когда я читаю эту историю, понимаю, что у нас такой тип умножился. Вспоминаю современных блогеров, которые в открытом эфире кого-то бьют и показывают, какие они подонки. А толпа смотрит и наслаждается. Мерзость, возведённая в ранг удовольствия. Достоевский это заметил.

Второе важнейшее качество, выявленное им у таких людей, – презрение к своей родине. Оно возникло не только у диссидентов и либералов ХХ века. Описанная в «Братьях Карамазовых» смердяковщина – классика. Когда читаю рассуждения гнусного персонажа, перед глазами встает образ Новодворской и ей подобных. Они упиваются ненавистью к стране, где родились и за счет которой живут.

Более того, грех нынче выползает наружу в массовом масштабе. Он уже не просто прячется, а диктует условия игры. Посмотрите, сколько сегодня извращенцев открыто и агрессивно выступают против Божественного замысла. Или с виду приличные люди выдают фразы о том, что лучше бы немцы нас завоевали – пили бы мы сейчас баварское пиво.

Либо так называемые деятели культуры, которые часто стремятся взять какое-нибудь классическое произведение. И изгадить. А потом в мерзости и извращённом виде показать нам. Такой собирательный типаж Фёдор Михайлович угадал.

Ещё один важный момент относительно «Бесов» касается идеалистов. Недавно я побывал в Ульяновске. Посмотрел, где вырос и как жил Ленин. Понял, что Владимир Ильич вышел из идеальной семьи. Воспитывался в чудесной обстановке. И должен был стать нежным идеалистом. Как в том же романе Достоевского – папа Верховенский. Но уже его сынок – подонок и бес.

То есть от идеализма до мракобесия один шаг, потому что это крайности. Нормальный человек принимает многообразие мира, а идеалист не может. Если в жизни что-то не так, ему надо её разрушить. И вот Ленин, когда его брата повесили, а отец умер, ударился в бесовщину. Пошёл в революцию.

В чём же главная проблема этих героев?

Они не верили в Бога. От этого и маялись. Пытались познать его разными способами, но не могли. А раз Бога нет, то всё дозволено. У человека нет мира в голове. И он считает, что мир окружающий тоже построен неправильно. Надо переделать его по своему усмотрению.

На самом же деле всё в нём на своих местах. Просто не подходит под правила, которые нам нравятся. Его законы выше. А вот эти самолюбивые люди якобы знают правду. Понимают, как сделать других счастливыми. Однако счастье у каждого своё.

Революционеры же принять этого не могут. Ненавидят всех, кто радуется по-своему. Так идеалисты в какой-то момент слились с бесами, и появилась страна под названием Советский Союз. Но теория, которую они пытались нам насадить, рухнула через 70 лет, а люди пошли дальше. Сейчас мы уже можем всё спокойно оценивать.

Не зря Владимир Ильич ненавидел Фёдора Михайловича. Конечно, он увидел себя как в зеркале. Хотя в СССР писателя не запрещали – просто не печатали.

Пушкин в своё время написал, что гений и злодейство несовместимы. Достоевский сумел доказать обратное. Можно быть великим ученым или политиком, но при этом исчадием ада. Ленин, Сталин, Берия – в определённом смысле гениальные люди, но их злодейств не уменьшишь.

Сам он жил в то время, когда страна была взбаламучена после реформ 1861 года. Общество начало расслаиваться. Писатель видел, что люди жаждут перемен. И понимал опасность. Через 150 лет, когда вроде бы всё закончилось, бесы уже не имеют такого влияния.

Для меня главный итог недавнего вооруженного мятежа: никто не пошёл за бунтовщиками свергать власть. Значит, психологическое здоровье нашего народа налаживается. И возможно, это самый важный результат того, что Достоевский показывал его болезни. Сегодня они проходят.

Чем хотелось бы завершить?

При оценке любого писателя я задаю себе простые вопросы. Вот они.

Все ли в его книгах понятно? Наверное, в данном случае – не для каждого. Но при определённой зрелости тексты воспринимать можно.

Ещё один важнейший момент: запоминаются ли герои? Если нет – это не классика. Конечно, персонажи Достоевского абсолютно незабываемы. Раскольников, князь Мышкин, Сонечка Мармеладова – любой из них, как сказали бы сегодня, настоящий мем.

Идём дальше. Вливается ли в вас при чтении позитивная энергия? По-моему, нет. Радуешься, что книга закончилась. И ты освободился от необходимости продираться через сложные предложения, докапываться до глубокого смысла. Может быть, если дать тексты Федора Михайловича искусственному интеллекту, чтобы он переписал длинноты, то произведения могли бы стать любопытными для массового читателя. А так, конечно, трудновато.

Наконец, есть ли у автора своя философия? У Достоевского она, безусловно, присутствует.

Значит, по совокупности качеств он достоин того, чтобы считаться гением и сегодня.

А вообще, классики вместе создают портрет нашего народа в разные эпохи. Каждый окучивает свой уголок: Лермонтов пишет об одних, Толстой или Тургенев – о других, Шолохов – о третьих. Разве что Александр Сергеевич сумел охватить всех.

Этот общий портрет необходим, чтобы понимать широту русской души. И если читать разных мастеров, собирается объёмная мозаика. Достоевский вносит в неё свои яркие и очень важные краски.