Исторические события происходят не на Украине, а в самой России
Почти год Незалежная приковывает к себе внимание: Майдан, беспорядки, война... Но всё это заслоняет перемены в нашем собственном обществе
Что, по большому счету, сегодня происходит в соседнем государстве? США с сателлитами провели военный переворот и вступились за новую — прозападную — власть. Россия вынуждена принять ответные меры. Присоединить Крым и помочь регионам юго-востока отстоять свои права. Чем это закончится? Не знаю. Но с точки зрения учебника истории всё умещается в пять строк.
В то же время за происходящим мало кто замечает кардинальные сдвиги в сознании русского народа.
Во-первых, наша страна, долгое время болтавшаяся без руля и ветрил, обозначила вектор развития. Окончательно приняла триаду «Православие. Самодержавие. Народность». И возвращается к традиционным ценностям.
Во-вторых, русский вопрос получил новый статус. Лет 10 — 15 назад поднимать его было небезопасно. А сегодня он снова встал во всей красе. И президент нашего многонационального государства заявляет: будем защищать русских и у нас, и за рубежом.
Ещё недавно это было немыслимо. Либеральная верхушка не позволяла коренному большинству выражать свои чаяния. Но теперь события заставляют власть думать и говорить иначе. Как следствие — высокий рейтинг Путина и эмоциональный подъём в обществе.
Но почему русский вопрос проявился так ярко? Как показали украинские события, Россия ещё не растратила пассионарность. Когда в 1991-м империя рассыпалась, русские везде оказались изгоями и не могли заявить о себе даже в своей стране. Сознание собственной ущемлённости долго накапливалось, и вот теперь прорвало. Народ, который с 1945 года управлял половиной земного шара, не мог мириться с приниженным положением — отсюда и сегодняшний всплеск патриотизма.
Но что видим на другой стороне?
Запад абсолютно не понимает Россию. США, похоже, вообще не особо представляют, как устроен этот мир.
Раньше СССР старался навязать свою идеологию. И порой даже становилось смешно: когда какое-нибудь африканское племя заявляло, что строит социализм.
А теперь Америка пытается силой насадить «тоталитарную демократию» (так я её называю). И при этом не учитывает ни ментальность народов, ни уровень развития производительных сил, если говорить в терминах марксизма.
Они считали, что сметут режим в Ираке, Ливии — и там расцветут права и свободы. Но оказалось, в патриархальном обществе так не получается: вместо прежних диктаторов к власти приходят исламисты со своими жестокими порядками.
В моём представлении, некоторые страны способны сами дорасти до демократии. Но здесь всё опять же происходит по Марксу: появляется буржуазия, которой жизненно необходим новый порядок. И если она становится могучей силой — добивается своего. Например, в Испании много лет правил Франко, но, как ни старался, после его ухода тоталитарный режим смели. Причём испанское общество не свалилось в родоплеменные отношения, а построило вполне демократическое государство.
А есть страны, которые никак не могут выйти на этот уровень. Например, в Афганистане настолько скудные условия жизни, что роста производительных сил нет, и, как мы ни хотели затащить их в социализм, а американцы — в капитализм, всё равно они остаются в средневековье.
На Украине сегодня тоже нет производственной буржуазии, стремящейся к западной демократии. Зато сильны постсоветские олигархические кланы, семейные связи. Общество не созрело. И вместо демократии раз за разом получается «майдан».
Но и мы во многом ещё продолжаем витать в облаках, и в связи с кризисом на Украине нам нужно избавляться от многих иллюзий в отношениях с Западом.
В чём мы заблуждаемся?
Наши официальные представители твердят: референдум в Крыму прошёл в соответствии с международными конвенциями. Однако на их визави это никак не действует. Сама правовая система, к которой мы апеллируем, возникла как следствие противостояния блоков — когда равновесие силы в любой момент могло взорваться войной. Но раз былого баланса уже нет, зачем исполнять прежние законы? Всё равно за их попрание ничего не будет. Кто сильный, тот и прав. Что можно Юпитеру, то не дозволено быку. Что разрешено Косово — нельзя Крыму. Вывод: международной правовой системы, возникшей после Второй мировой, больше нет.
Во-вторых, мы привыкли считать, что на Западе есть независимая пресса. Здесь я даже не буду вспоминать, как сотрудник «Зюддойче Цайтунг» пару лет назад брал у меня интервью в связи с выходом книги «Русский вопрос» на немецком языке, а потом признался, что текст не опубликуют: «хорошо про Путина они не пишут». Сегодня более показательных примеров пруд пруди. Включаю европейские каналы и вижу, какими нитками всё шьётся. То показывают какой-нибудь танк, и некий эксперт тут же заявляет: российский! Причём где он снят и когда — непонятно. Или 1 сентября пускают сюжет о том, как добрый Порошенко идёт в школу в Славянске. А вот в Донецке, мол, «сепаратисты» учебные заведения не открыли. Хотя о том, что людей там утюжат бомбами и артиллерией, упомянуть «забывают».
Раньше казалось, что на международной арене у России врагов нет: со всеми мы старались дружить, соглашались и в рот заглядывали. Но чуть заикнулись о собственных интересах — сразу стали плохими. Вывод: конечно, США являются нашим геополитическим врагом.
Ещё, наверное, нужно воспеть осанну ядерному оружию. Со времён прежней холодной войны оно ассоциируется со страхом тотального уничтожения. Однако в нынешних условиях это едва ли не единственная наша гарантия.
Плюс пора отказаться от понятия братских стран. Вот, к примеру, Болгария. Российская элита накупила там особняков. А тамошние чиновники не дают нам строить «Южный поток», хотя их собственную страну в Евросоюз не пускают. Два раза — в Первую и Вторую мировую — они выступали против нас. Этим летом памятник Алёше раскрасили в жёлто-голубые цвета. Мы же всё носимся: «Братушки…»
Идём дальше. Сегодня много разговоров о либералах. Да и сами они подняли вой — жалуются на попрание свобод. Привыкли последние два десятилетия помыкать русскими и окрашивать нас в разные цвета: то фашисты, то националисты, то недоделанные, то недоношенные. А сейчас, когда пошла ответная реакция, пишут президенту: царь, спаси. Нет уж, попробуйте теперь и вы того, чем нас потчевали! Однако это не значит, что их нужно уничтожать. Всерьёз считаться с мнением Ксюши Собчак или воспринимать Макаревича (признан иноагентом) как истину в последней инстанции, конечно, смешно. Но, как я уже говорил, такие «вирусы» помогают поддерживать общественный иммунитет.
К чему приводят эти размышления?
Россия уже не будет такой, как предыдущие 23 года. Сделав оборот в сто лет — с 1913-го по 2013-й, — мы движемся в новом направлении. Сегодня трудно заглянуть в завтра: если раньше я говорил, что буржуазия соберётся с силами — и произойдёт смена вектора, то теперь стране предстоит большая работа просто по укреплению суверенитета.
Нас несколько раз ударили санкциями — показали, кто есть кто. А значит, не только на словах нужно создавать свою независимость: строить заводы, повышать продовольственную и военную безопасность. Путь будет тернистым. Народу нужно понять, готов ли он терпеть. Но и награда соответствующая: Россия в конечном итоге вернёт себе статус великой державы.
В то же время за происходящим мало кто замечает кардинальные сдвиги в сознании русского народа.
Во-первых, наша страна, долгое время болтавшаяся без руля и ветрил, обозначила вектор развития. Окончательно приняла триаду «Православие. Самодержавие. Народность». И возвращается к традиционным ценностям.
Во-вторых, русский вопрос получил новый статус. Лет 10 — 15 назад поднимать его было небезопасно. А сегодня он снова встал во всей красе. И президент нашего многонационального государства заявляет: будем защищать русских и у нас, и за рубежом.
Ещё недавно это было немыслимо. Либеральная верхушка не позволяла коренному большинству выражать свои чаяния. Но теперь события заставляют власть думать и говорить иначе. Как следствие — высокий рейтинг Путина и эмоциональный подъём в обществе.
Но почему русский вопрос проявился так ярко? Как показали украинские события, Россия ещё не растратила пассионарность. Когда в 1991-м империя рассыпалась, русские везде оказались изгоями и не могли заявить о себе даже в своей стране. Сознание собственной ущемлённости долго накапливалось, и вот теперь прорвало. Народ, который с 1945 года управлял половиной земного шара, не мог мириться с приниженным положением — отсюда и сегодняшний всплеск патриотизма.
Но что видим на другой стороне?
Запад абсолютно не понимает Россию. США, похоже, вообще не особо представляют, как устроен этот мир.
Раньше СССР старался навязать свою идеологию. И порой даже становилось смешно: когда какое-нибудь африканское племя заявляло, что строит социализм.
А теперь Америка пытается силой насадить «тоталитарную демократию» (так я её называю). И при этом не учитывает ни ментальность народов, ни уровень развития производительных сил, если говорить в терминах марксизма.
Они считали, что сметут режим в Ираке, Ливии — и там расцветут права и свободы. Но оказалось, в патриархальном обществе так не получается: вместо прежних диктаторов к власти приходят исламисты со своими жестокими порядками.
В моём представлении, некоторые страны способны сами дорасти до демократии. Но здесь всё опять же происходит по Марксу: появляется буржуазия, которой жизненно необходим новый порядок. И если она становится могучей силой — добивается своего. Например, в Испании много лет правил Франко, но, как ни старался, после его ухода тоталитарный режим смели. Причём испанское общество не свалилось в родоплеменные отношения, а построило вполне демократическое государство.
А есть страны, которые никак не могут выйти на этот уровень. Например, в Афганистане настолько скудные условия жизни, что роста производительных сил нет, и, как мы ни хотели затащить их в социализм, а американцы — в капитализм, всё равно они остаются в средневековье.
На Украине сегодня тоже нет производственной буржуазии, стремящейся к западной демократии. Зато сильны постсоветские олигархические кланы, семейные связи. Общество не созрело. И вместо демократии раз за разом получается «майдан».
Но и мы во многом ещё продолжаем витать в облаках, и в связи с кризисом на Украине нам нужно избавляться от многих иллюзий в отношениях с Западом.
В чём мы заблуждаемся?
Наши официальные представители твердят: референдум в Крыму прошёл в соответствии с международными конвенциями. Однако на их визави это никак не действует. Сама правовая система, к которой мы апеллируем, возникла как следствие противостояния блоков — когда равновесие силы в любой момент могло взорваться войной. Но раз былого баланса уже нет, зачем исполнять прежние законы? Всё равно за их попрание ничего не будет. Кто сильный, тот и прав. Что можно Юпитеру, то не дозволено быку. Что разрешено Косово — нельзя Крыму. Вывод: международной правовой системы, возникшей после Второй мировой, больше нет.
Во-вторых, мы привыкли считать, что на Западе есть независимая пресса. Здесь я даже не буду вспоминать, как сотрудник «Зюддойче Цайтунг» пару лет назад брал у меня интервью в связи с выходом книги «Русский вопрос» на немецком языке, а потом признался, что текст не опубликуют: «хорошо про Путина они не пишут». Сегодня более показательных примеров пруд пруди. Включаю европейские каналы и вижу, какими нитками всё шьётся. То показывают какой-нибудь танк, и некий эксперт тут же заявляет: российский! Причём где он снят и когда — непонятно. Или 1 сентября пускают сюжет о том, как добрый Порошенко идёт в школу в Славянске. А вот в Донецке, мол, «сепаратисты» учебные заведения не открыли. Хотя о том, что людей там утюжат бомбами и артиллерией, упомянуть «забывают».
Раньше казалось, что на международной арене у России врагов нет: со всеми мы старались дружить, соглашались и в рот заглядывали. Но чуть заикнулись о собственных интересах — сразу стали плохими. Вывод: конечно, США являются нашим геополитическим врагом.
Ещё, наверное, нужно воспеть осанну ядерному оружию. Со времён прежней холодной войны оно ассоциируется со страхом тотального уничтожения. Однако в нынешних условиях это едва ли не единственная наша гарантия.
Плюс пора отказаться от понятия братских стран. Вот, к примеру, Болгария. Российская элита накупила там особняков. А тамошние чиновники не дают нам строить «Южный поток», хотя их собственную страну в Евросоюз не пускают. Два раза — в Первую и Вторую мировую — они выступали против нас. Этим летом памятник Алёше раскрасили в жёлто-голубые цвета. Мы же всё носимся: «Братушки…»
Идём дальше. Сегодня много разговоров о либералах. Да и сами они подняли вой — жалуются на попрание свобод. Привыкли последние два десятилетия помыкать русскими и окрашивать нас в разные цвета: то фашисты, то националисты, то недоделанные, то недоношенные. А сейчас, когда пошла ответная реакция, пишут президенту: царь, спаси. Нет уж, попробуйте теперь и вы того, чем нас потчевали! Однако это не значит, что их нужно уничтожать. Всерьёз считаться с мнением Ксюши Собчак или воспринимать Макаревича (признан иноагентом) как истину в последней инстанции, конечно, смешно. Но, как я уже говорил, такие «вирусы» помогают поддерживать общественный иммунитет.
К чему приводят эти размышления?
Россия уже не будет такой, как предыдущие 23 года. Сделав оборот в сто лет — с 1913-го по 2013-й, — мы движемся в новом направлении. Сегодня трудно заглянуть в завтра: если раньше я говорил, что буржуазия соберётся с силами — и произойдёт смена вектора, то теперь стране предстоит большая работа просто по укреплению суверенитета.
Нас несколько раз ударили санкциями — показали, кто есть кто. А значит, не только на словах нужно создавать свою независимость: строить заводы, повышать продовольственную и военную безопасность. Путь будет тернистым. Народу нужно понять, готов ли он терпеть. Но и награда соответствующая: Россия в конечном итоге вернёт себе статус великой державы.
Александр ЛАПИН, писатель.
