Дмитрий Демешин: «Прокуратура — «последний патрон» государства в борьбе с беззаконием»

Какие законы мы нарушаем чаще всего? Об этом и многом другом мы беседуем с прокурором Калужской области Дмитрием Викторовичем ДЕМЕШИНЫМ.

В детективном романе братьев Вайнеров «Эра милосердия», по которому поставлен знаменитый фильм «Место встречи изменить нельзя», в одном из эпизодов упоминается некое африканское племя со своей собственной системой летоисчисления. По их календарю сейчас на Земле — эра милосердия, в рассвете которой мы все сможем искренне ощутить себя друзьями, товарищами и братьями. Правда, если братья имели в виду не африканцев, а нас (роман­то про нас), то они ошиблись. Милосердие — категория отнюдь не сентиментальная. Это — стремление и умение жить по закону. Мы же в повседневной жизни изворотливо сопротивляемся правилам и требованиям правоохранительных органов жить милосердно, то есть соблюдать законы.

Спорить с этим утверждением — занятие бесполезное. Это понимают все, в том числе и прокуроры, главное предназначение которых — обеспечивать законность.

— Чаще всего мы нарушаем наш главный закон — Конституцию. И нарушения эти носят характер повсеместный и поголовный. Почему?

Потому что, за редким исключением, у наших граждан нет основополагающего, базового нравственного императива. То есть в массе своей мы не понимаем, не хотим согласиться с тем, что наши права заканчиваются там, где начинаются права другого человека. «Мне надо», «Я хочу» — для большинства из нас это главное. Только при таких эгоистических позывах наша энергия в достижении своей личной цели бурлит без границ и тормозов. Этакий сугубо личностный, шкурный эгопупизм.  На втором месте по массовости нарушений — Кодексы уголовный и об административно­правовых нарушениях, в основе которых — все тот же эгоизм. Грабят, захватывают заложников. Дают и берут взятки. Садятся за руль пьяными, переходят дорогу там, где удобно. Ночью орут, палят, пьяные, в жилых кварталах, готовы убить — и убивают сделавшего замечание…

Век назад Дзержинский сказал: «Отсутствие у вас судимости — это не ваша заслуга, это наша недоработка». В этой фразе не только ретивость пламенного чекиста. Сегодня, при таком нашем повальном нарушении законодательства, очевидно, что Феликс Эдмундович был не так уж и не прав…

— Разгул беззакония — явление столь бесспорное, сколь и странное. Все годы советской власти, а это без малого сто лет, мы жили либо по законам военного времени, либо в атмосфере чрезвычайной ситуации — ведь именно так строили страну. Даже анекдот ходил: «Мы идем к построению светлого будущего по самой короткой дороге — по прямой. Потому что у нас шаг влево, шаг вправо — расстрел». Казалось бы, такая дисциплина должна была внедрить в массовое сознание законопослушание…

— Вы ошибаетесь. Насильно, с помощью «товарища маузера», сделать человека, а тем более — общество, законопослушным невозможно. Это одна из злостных утопий «советского правосудия». У революционного поэта (коли уж мы упомянули Дзержинского), самозваного «гражданина мира» Велимира Хлебникова есть стихо­творение «Свобода приходит нагая». Понимаете, свобода всегда приходит голая и весьма соблазнительная этой своей наготой. Такой она пришла и вслед за развалом СССР. Но она сама по себе не кормит, не одевает и уж тем более не обеспечивает законность и безопасность личности и государства. Более того, голая свобода как раз и ведет к беспределу. Этот вывод сделан не здесь и не сейчас. Это понял еще Спиноза, который сказал: «Свобода есть осознанная необходимость». Иначе говоря, каждый из нас обязан осознать, что жить и поступать необходимо только по закону. Достижение этой государственной цели в конечном итоге и есть главная цель органов прокуратуры. Так что работы у нас — непочатый край…

— Давайте поговорим о вашей конкретной работе. На сайте областной прокуратуры я прочитал, что в 2013 году ваше ведомство проверит 48 органов власти районов, городов и поселений области. Обращает на себя внимание масштаб этой предстоящей прокурорской работы. Что подсказало необходимость таких массовых проверок? Что именно будут проверять прокуроры?

— Это расходование бюджетных средств, порядок использования государственной и муниципальной земли, лесопользование, ведение охраны природы, бизнес чиновников — в общем, самые болевые точки. Здесь больше всего предпосылок к нарушению закона и самих нарушений.

— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! Особенно в части бизнеса чиновников…

— Мы внимательно изучили сферу потребления товаров премиум­класса — это машины, недвижимость, мебель, дорогие аксессуары — и обнаружили, что большую долю указанной роскоши в обществе имеют и потребляют не бизнесмены, работающие, так сказать, в поте лица своего, не производители продукта, а люди, получающие от государства несравнимо меньшие деньги, и только в виде зарплаты. Это, как вы догадались, чиновники и члены их семей, часто не работающие и декларирующие «нулевки» — пустые налоговые балансы. Впору воскликнуть: откуда у массы госклерков деньги? Реально богатые бизнесмены в регионе есть, но, если судить по их налоговым декларациям, их совсем немного. Так вот, цель намеченных проверок — выяснить, откуда у мало зарабатывающих много денег…

— Учитывая «контингент», понятно, что атмо­сфера, в которой придется работать прокурорам, не будет безоблачной.

— Естественно, с радостным нетерпением нас нигде не ждут. Прокурор не Дед Мороз с мешком подарков. Тем более что практически во всех органах власти, куда приходит с проверкой прокурор, он выявляет бездействие при исполнении закона либо само нарушение. И тотчас начинаются стенания проверяемых: пришел тут, мешает работать, дестабилизировал обстановку в нашем слаженном коллективе, придирается, вяжется к людям… Чаще всего приходится работать именно в такой, мягко говоря, недружественной атмосфере.

Общеизвестно, что чиновники в силу своего сановного самомнения не переносят критику, особенно когда ставится под сомнение их способность управлять эффективно, соблюдая законодательство, не говоря уже о тех случаях, когда прокурор обнаруживает явные злоупотребления. Тут идет в ход все — и заявления: «Вы что, издеваетесь? Да это же два вагона бумаг!», и попытки просто спрятать затребованные прокурором документы. Но мы умеем работать в атмосфере жесткого противодействия. И видим: как только прокурор начинает что­то выявлять — вокруг него возникает всяческая грязная суета: от подношений «борзыми щенками» до облыжной дискредитации его моральных качеств. Мол, да ты на себя посмотри! Кто ты такой?! Сам дурак!

Все это мы знаем, предвидим, и нас этими выходками не смутишь. Более того, хочу напомнить: в УК предусмотрено наказание за воспрепятствование профессиональной деятельности тех, кто обеспечивает законность.

— В одном из своих публичных выступлений вы сказали, что основная масса коррупционных преступлений выявляется в результате именно прокурорских проверок. Так и должно быть? Или прокурорская проверка — «последний патрон» в обойме государственных инструментов восстановления законности? То есть преступления могли быть выявлены на более ранней стадии и если да, то кем?

— Могли. Более того, они могли быть даже не совершены. Ведомственный контроль есть везде и у всех. Это должностная обязанность, регламентированная во всех документах: от федеральных законов до должностных инструкций.

Простой пример: организация покупает мебель. Честный чиновник купит подешевле. Но такой путь коррупционера не увлекает. Ему интересно заплатить продавцу максимально дорого и за это получить от него взятку, как сейчас выражаются, откат. Именно по этой схеме была проведена нашумевшая закупка томографов и другой медицинской техники. Могли другие, ведомственные, инстанции выявить данный коррупционный интерес на более ранней стадии? Вполне могли. Обязаны были. Но… «проглядели».

Вот другая, явно коррупционная, схема, которую упорно «не видят» на более ранней, допрокурорской стадии. Это намеренное бездействие при потере предприятием производственной эффективности. То есть дела на предприятии идут все хуже и хуже, а чиновник все спокоен и спокоен… И вот, наконец, объявляется приватизация намеренно доведенного до ручки предприятия, которому якобы грош цена. Но купить за грош это специально заморенное производство сможет только «свой человек» — тот, кто «откатит».

Второй допрокурорский фильтр — так называемые органы внешнего контроля: счетная палата, налоговая инспекция.

Еще один фильтр — те, кто получает зарплату за оперативно­розыскную работу. Причем эффективная работа данных органов — это далеко не только расследования уже состоявшихся преступлений, а устранение причин и условий, способствующих их совершению.

И, если все вышеперечисленные рычаги не включились, приходит черед, как вы выразились, «последнего патрона» — прокуратуры. Именно прокурорская проверка и обнаруживает, что все фильтры на более ранних стадиях преступления не сработали.

— Все мы на себе испытываем качество массового медицинского обслуживания. Одна из причин этого «качества» — разнузданная коррупция в системе оте­чественной медицины. Вот и калужское министерство здравоохранения «засветилось». В чем, если коротко, суть этого коррупционного преступления?

— Здесь суть в следующем. Министр закупил медоборудование по явно завышенным ценам и причинил этим многомиллионный ущерб государству. А поскольку он не мог не знать, что почем, мы вправе усматривать признаки личной корысти. Вдобавок это оборудование по сей день не работает. Этим вопросом мы сейчас тоже занимаемся.

— Недавно в Дзержинском районе земельный участок кадастровой стоимостью более 100 млн. рублей был продан в 200 раз дешевле — всего за 500 тысяч. Такой разнузданный демпинг прямо указывает на то, что покупатель хорошо «прогрел» чиновника­продавца. Кстати, это было установлено? Сколько чиновник получил? Имеются в виду и сумма отката, и срок…

— Да, был установлен факт, как вы выразились, разнузданного демпинга, что повлекло за собой возбуждение уголовного дела. Вот теперь, когда дело возбуждено, у нас есть возможность посмотреть: кто, кого и как «прогревал».

— А если факт отката доказать не удастся?

— Выявлять и доказывать это, действительно, непросто. Но в данном случае дело возбуждено по статье «Зло­употребление служебным положением», которая предусматривает наказание до 7 лет лишения свободы. А здесь злоупотребление служебным положением явное!

Чиновник должен защищать интересы территории, а не собственные.

— Еще пример из вашей практики. Арбитражный суд удовлетворил иск прокуратуры о возвращении в госсобственность 1300 га земли в Козельском районе, которую бывший глава местной администрации продал за 4 млн. вместо 25,6 млн., то есть в 6 раз дешевле, без конкурса и в пользу именно аффилированного этому чиновнику юрлица. Тут невольно возникает вопрос рыночного свойства, но принципиально важный и для органов прокуратуры. Кто и как вообще определяет цену на землю? Кто и по каким критериям решил, что эти 1300 га стоят именно столько?

— Начну с цены. Ее определяет как раз и существующая для этого служба регистрации и кадастра. И никому, а чиновнику в первую очередь, не позволено подвергать эту цену сомнению, да еще таким хищническим способом. Как говорится, «закон суров, но это закон». Этот чиновник был обязан стоять на страже интересов своей территории. Решение продать землю принято, цена названа — проводи торги, ищи покупателя. Не можешь найти покупателя — ищи арендатора. Нет арендатора — ищи инвестора для организации производства на данной земле. В этом, и только в этом, состоит эффективная работа чиновника. А он самовольно занизил цену муниципальной земли в 6 (!) раз и «откатил» ее подконтрольной ему же фирме!

Прошу понять: это не дело прокуратуры — подвергать сомнению стоимость тех или иных муниципальных земельных угодий, объектов недвижимости. Как раз наоборот, дело органов прокуратуры отстаивать их кадастровую стоимость. Так что факт коррупции здесь очевиден.

— На одной из своих пресс­конференций вы сказали, что в 11 районах не выявлено ни одного факта получения взяток, а в 7 районах число фактов их получения значительно снизилось. Первое, что приходит в голову: а может, взяток и не было, потому и не выявлено? Или не выявлено — опять же за взятку?

— У нас есть оперативная информация, что взятки берут, но органы не ловят с поличным. В минувшем году в области ни одного крупного чиновника с поличным при получении взятки не задержали. И причина не в том, что все вдруг перестали брать и давать, а в непрофессиональной работе органов. Хотя надо признать, что дача и получение взятки — это одно из самых трудно выявляемых и трудно доказуемых преступлений, поскольку, как вы понимаете, стороны не заинтересованы в афишировании таких своих отношений.

— Дмитрий Викторович, известно, что депутаты Госдумы ратуют за то, чтобы приравнять коррупцию к госизмене и внести соответствующие поправки в УК РФ. Звучит грозно!

— Что касается предлагаемого знака равенства между госизменой и коррупцией, то это не такой уж простой вопрос, хотя предложение и звучит эффектно с точки зрения самопиара.

Госизмена — преступление против конституционных основ государства в ущерб внешней безопасности страны. А коррупция — вопрос внутренней безопасности… 

И, чтобы эта внутренняя безопасность в стране была обес­печена, не надо сажать чиновников и кормить­-одевать-­обувать их 20 лет. Важно на пушечный выстрел не подпускать к власти замаравших себя чиновников, активно использовать институт увольнения по утрате доверия. Вызвала сомнение честность, эффективность работы чиновника — до свидания! Не надо ждать момента, когда его уже просто поймают за руку. Ведь такого момента можно и не дождаться, если он умен, осторожен, изворотлив, если он уже сколотил себе «команду единомышленников», в которой все понимают друг друга с полуслова и готовы к взаимному удовольствию «красиво распасовать» любой скользкий вопрос.

У нас принято считать наличие команды достоинством, часто говорят: «Он — молодец, у него есть своя команда!» А между тем достоинство ли это? Тут палка о двух концах. Любая команда обязательно — это неизбежно — вырабатывает сугубо свою корпоративную мораль, систему ценностей и интересов, свой корпоративный дух, свое корпоративное взаимопонимание. Сыгранная команда, в которой все чуют друг друга спиной, хороша в футболе, но не в управлении государственными деньгами и недвижимостью. В этом деле главный критерий — только соблюдение законности.

Дмитрий Викторович ДЕМЕШИН, 36 лет. Образование — высшее юридическое. Старший советник юстиции. Почетный работник Прокуратуры РФ. Имеет знак отличия «За верность закону».

За 15 лет практической работы в органах Прокуратуры России прошел карьерный путь от рядового следователя до прокурора Калужской области.

Характер: неизменно выдержан. С собеседником всегда корректен. Умеет внимательно слушать, никогда не «давит авторитетом». Не бюрократ. В достижении цели последователен, настойчив.

Категорически не приемлет людей малодушных, скользких. Судит о человеке не по словам, а только по делам. Высоко ценит, уважает неравнодушных, тех, кто в первую очередь думает не о себе, а о деле.

Любимое занятие — чтение серьезной, талантливой литературы. Детективы не любит.

Гастрономические пристрастия отсутствуют. По личному признанию, всеяден. Со студенческих времен главное — быть сытым.

Мастер спорта по боксу. Весовая категория — второй полусредний. Провел 30 квалификационных боев, в 26 одержал победу.

По гороскопу — Лев.

Супруга — Елена Александровна Демешина. Образование — высшее юридическое, банковское законодательство.

В семье Демешиных растет сын — Тимур Дмитриевич, которому уже полтора годика. Назван в память о погибшем друге Дмитрия Викторовича.