Разыграли поэтическую блюз-мистерию и умчались в Москву
Полный зал филармонии каждую песню, как мантру, пел вместе с Романовым и Сапуновым.
Не раз распадаясь, меняя музыкантов и воскресая, эта культовая группа, исполняющая блюз и психоделику, вот уже 35-й год продолжает собирать полные залы старых и новых поклонников и терзать вопросами: «Кто виноват?». На то они и «Вокресение».
Они, как и многие другие российские рок-группы, появились вопреки системе и засилью эстрадных ВИА. И сегодня, когда повсюду вновь властвуют попса и шансон, интерес к ним не иссякает. Напротив, даже увеличивается.
Во главе — поэзия
А они продолжают гастролировать, радуются каждой своей песне, как дети, передавая эту радость в зал. Причем радость не безумную и беспочвенную, а осмысленную, облаченную в философские поэтические строки. Музыка для них, безусловно, важна. Но поэзия, по словам Алексея Романова, первична.
— Для меня все самое интересное происходит в языковой сфере, — так Алексей говорил не раз. Так считает и сегодня. — Как музыка устроена, я в курсе, а крепко сделанная строчка и без детального знания языка цепляет.
На одном дыхании
30 января полуторачасовой концерт в одном отделении из 18 песен прошел на одном дыхании. Полный зал филармонии каждую песню, как мантру, пел вместе с Романовым и Сапуновым. Начали гениальной «Радуюсь, еще осталось много впереди счастливых долгих лет…» и завершили музыкально-поэтический экскурс еще более гениальной «Кто виноват, что ты устал, что не нашел, чего так ждал…». По заявкам не желающих расходиться разыграли в тему «Слепили бабу на морозе» и в конце концов удалились со счастливыми лицами: зрители — по домам, а квартет — по гримеркам.
И поэт с поэтом говорил
Сквозь толпу журналистов с диктофонами и поклонников с плакатами-афишками и «Рок-энциклопедиями» в руках, скучившихся за сценой, в гримерку Романова и Коробкова с задумчивой улыбкой на лице прошествовал поэт министров или министр поэтов (точно не знаю как) Вадим Терехин.
О чем разговаривали поэты, неизвестно. Поговорить с Вадимом Федоровичем не представлялось возможным. С неизменным хитрым прищуром загадочных глаз он вышел из гримерки, проплыл мимо, ничего и никого не замечая вокруг. И исчез в лабиринтах закулисья.
Коротко о главном
Минут 20 музыканты переводили дух. Переоделись, перекусили строго по райдеру: бутербродами с рыбой, икрой, фруктами. Чуть взбодрились коньячком. И без жеманства, напыщенности, заигрываний, умствований о великом предназначении искусства и своей роли в нем, с юмором и самоиронией «отдались» журналистам. Правда, ненадолго. Под окнами уже нетерпеливо рычал микроавтобус. К полуночи «воскресники» надеялись вернуться в Москву.
— Алексей (вопрос Романову. — Прим. ред.), откуда черпаете вот эти неожиданные замысловатые, неземные инструментальные вступления и проигрыши?
— Все извилистые линии уже прописаны в самой древней народной музыке. Если мы неожиданно отлетаем от блюзового, рок-н-ролльного шаблона, можно считать это какой-то медитацией, наверное. Мы воспринимаем информацию, энергию не из газет и краткого курса ВКПБ, а прямо вот оттуда (показывает пальцем в небо и смеется). Из ноосферы. (И шепотом.) Там все есть! Если Всевышний дает возможность на какое-то время отключить мозги и побыть 30 секунд хорошим человеком — то обязательно получится великолепное соло.
— Вы уже 10 лет не выпускали новых альбомов...
— За последние 40 лет написано и записано такое количество плохой музыки! Под этой грудой мусора отыскать что-то хорошее уже почти невозможно. Мы живем в такой эпохе, когда ежесекундно всплывает информация и тут же тонет… Зачем засорять пространство? Надо какие-то новые вибрации ловить. Сейчас мутное время. Переходное. Музыка уже есть, больше не надо. А ее все делают и делают. Зачем? Все кончилось в восьмидесятом году. После «Полис» ничего значительного в музыке не произошло. Никаких достижений с тех пор нет. Великая рок-музыка уже состоялась.
— Ну, может быть, на каком-то новом витке реинкарнируется?
— Нет! Только в виде инсталляций, фрустраций и перформансов. То же самое происходит и, скажем, в живописи. Что, появились новые Рафаэли и Кандинские? Нет! Только их последователи и подражатели. Копии и карикатуры.
— Но шоу-бизнес пытается это опровергнуть…
— А шоу-бизнес с искусством ничего общего не имеет. Ему все равно чем торговать. Главное — сформировать спрос. Для этого существуют разные технологии. И все, что происходит в шоу-бизнесе, не имеет ни малейшего отношения ни к церковной музыке, ни к светской, ни к народным праздникам. Только к «бабкам». Упадок Римской империи продолжается. История… Понимаете, вся эта фигня, то есть мир, стоит на Древнем Египте, арифметике, геометрии. Дальше — Птолемей, Аристотель, Коперник, Гегель, Маркс, Ленин, онанизм, сифилис, смерть.
— Как-то не очень оптимистично…
— А чего уж тут оптимистичного? — вступает в разговор Алексей КОРОБКОВ. — Ну исчезла же, и не так давно, великая Персидская империя, которая держала в руках весь этот Средний Восток! А там была такая музыка! Такой рок! И где это все?
— Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что вы даже не меняете в плейлисте песни местами. Хотя бы аранжировки как-то совершенствуете?
— У нас аранжировок вообще нет, — радуется Коробков. — Играем в зависимости от настроения. Что-то может измениться прямо во время концерта.
— Алексей (вопрос Романову. — Прим. ред.), вы в последнее время зачастили в Испанию. Там нашли что-то особенное?
— Воздух, горизонт, силуэты гор, цветущий миндаль, улыбки дружелюбных людей. Мне там весело, смешно. Там есть что-то забытое… Из прошлого… Из далекого-далекого детства…
C Алексеем Коробковым и Алексеем Романовым.
Фото Игоря РУЛЕВА.
Они, как и многие другие российские рок-группы, появились вопреки системе и засилью эстрадных ВИА. И сегодня, когда повсюду вновь властвуют попса и шансон, интерес к ним не иссякает. Напротив, даже увеличивается.
Во главе — поэзия
А они продолжают гастролировать, радуются каждой своей песне, как дети, передавая эту радость в зал. Причем радость не безумную и беспочвенную, а осмысленную, облаченную в философские поэтические строки. Музыка для них, безусловно, важна. Но поэзия, по словам Алексея Романова, первична.
— Для меня все самое интересное происходит в языковой сфере, — так Алексей говорил не раз. Так считает и сегодня. — Как музыка устроена, я в курсе, а крепко сделанная строчка и без детального знания языка цепляет.
На одном дыхании
30 января полуторачасовой концерт в одном отделении из 18 песен прошел на одном дыхании. Полный зал филармонии каждую песню, как мантру, пел вместе с Романовым и Сапуновым. Начали гениальной «Радуюсь, еще осталось много впереди счастливых долгих лет…» и завершили музыкально-поэтический экскурс еще более гениальной «Кто виноват, что ты устал, что не нашел, чего так ждал…». По заявкам не желающих расходиться разыграли в тему «Слепили бабу на морозе» и в конце концов удалились со счастливыми лицами: зрители — по домам, а квартет — по гримеркам.
И поэт с поэтом говорил
Сквозь толпу журналистов с диктофонами и поклонников с плакатами-афишками и «Рок-энциклопедиями» в руках, скучившихся за сценой, в гримерку Романова и Коробкова с задумчивой улыбкой на лице прошествовал поэт министров или министр поэтов (точно не знаю как) Вадим Терехин.
О чем разговаривали поэты, неизвестно. Поговорить с Вадимом Федоровичем не представлялось возможным. С неизменным хитрым прищуром загадочных глаз он вышел из гримерки, проплыл мимо, ничего и никого не замечая вокруг. И исчез в лабиринтах закулисья.
Коротко о главном
Минут 20 музыканты переводили дух. Переоделись, перекусили строго по райдеру: бутербродами с рыбой, икрой, фруктами. Чуть взбодрились коньячком. И без жеманства, напыщенности, заигрываний, умствований о великом предназначении искусства и своей роли в нем, с юмором и самоиронией «отдались» журналистам. Правда, ненадолго. Под окнами уже нетерпеливо рычал микроавтобус. К полуночи «воскресники» надеялись вернуться в Москву.
— Алексей (вопрос Романову. — Прим. ред.), откуда черпаете вот эти неожиданные замысловатые, неземные инструментальные вступления и проигрыши?
— Все извилистые линии уже прописаны в самой древней народной музыке. Если мы неожиданно отлетаем от блюзового, рок-н-ролльного шаблона, можно считать это какой-то медитацией, наверное. Мы воспринимаем информацию, энергию не из газет и краткого курса ВКПБ, а прямо вот оттуда (показывает пальцем в небо и смеется). Из ноосферы. (И шепотом.) Там все есть! Если Всевышний дает возможность на какое-то время отключить мозги и побыть 30 секунд хорошим человеком — то обязательно получится великолепное соло.
— Вы уже 10 лет не выпускали новых альбомов...
— За последние 40 лет написано и записано такое количество плохой музыки! Под этой грудой мусора отыскать что-то хорошее уже почти невозможно. Мы живем в такой эпохе, когда ежесекундно всплывает информация и тут же тонет… Зачем засорять пространство? Надо какие-то новые вибрации ловить. Сейчас мутное время. Переходное. Музыка уже есть, больше не надо. А ее все делают и делают. Зачем? Все кончилось в восьмидесятом году. После «Полис» ничего значительного в музыке не произошло. Никаких достижений с тех пор нет. Великая рок-музыка уже состоялась.
— Ну, может быть, на каком-то новом витке реинкарнируется?
— Нет! Только в виде инсталляций, фрустраций и перформансов. То же самое происходит и, скажем, в живописи. Что, появились новые Рафаэли и Кандинские? Нет! Только их последователи и подражатели. Копии и карикатуры.
— Но шоу-бизнес пытается это опровергнуть…
— А шоу-бизнес с искусством ничего общего не имеет. Ему все равно чем торговать. Главное — сформировать спрос. Для этого существуют разные технологии. И все, что происходит в шоу-бизнесе, не имеет ни малейшего отношения ни к церковной музыке, ни к светской, ни к народным праздникам. Только к «бабкам». Упадок Римской империи продолжается. История… Понимаете, вся эта фигня, то есть мир, стоит на Древнем Египте, арифметике, геометрии. Дальше — Птолемей, Аристотель, Коперник, Гегель, Маркс, Ленин, онанизм, сифилис, смерть.
— Как-то не очень оптимистично…
— А чего уж тут оптимистичного? — вступает в разговор Алексей КОРОБКОВ. — Ну исчезла же, и не так давно, великая Персидская империя, которая держала в руках весь этот Средний Восток! А там была такая музыка! Такой рок! И где это все?
— Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что вы даже не меняете в плейлисте песни местами. Хотя бы аранжировки как-то совершенствуете?
— У нас аранжировок вообще нет, — радуется Коробков. — Играем в зависимости от настроения. Что-то может измениться прямо во время концерта.
— Алексей (вопрос Романову. — Прим. ред.), вы в последнее время зачастили в Испанию. Там нашли что-то особенное?
— Воздух, горизонт, силуэты гор, цветущий миндаль, улыбки дружелюбных людей. Мне там весело, смешно. Там есть что-то забытое… Из прошлого… Из далекого-далекого детства…
C Алексеем Коробковым и Алексеем Романовым.
Фото Игоря РУЛЕВА.
