«Делай, что должно, и будь что будет»
Начало истории Калужского драматического театра теряется в глубине XVIII века.
Начало истории Калужского драматического театра теряется в глубине XVIII века. Но, несмотря на принадлежность к старейшим театрам России, наша драма пульсирует и звучит на современной волне. И в этом заслуга его главного режиссера, заслуженного деятеля искусств России Александра ПЛЕТНЕВА, которому 10 января исполняется 50 лет!
Такие его спектакли, как «Лодка», «Если любишь — найди…», «Двенадцатая ночь», «Ревизор», «Похождения Шипова», «Плоды просвещения», «Дом восходящего солнца», вызывали и вызывают порой неоднозначный, но всегда повышенный интерес как публики, так и искушенных столичных критиков.
— Александр Борисович, а неудачные спектакли у вас были?
— «Зойкина квартира», например. Там все было грамотно по актерскому и режиссерскому мастерству, но не было души спектакля, не было любви. Без этого театра не бывает. С холодным сердцем спектакля не поставишь. Можно делать его только тогда, когда не можешь не делать. Без своей личной болевой точки в этом материале не бери его ни в коем случае!
— Самый успешный, конечно, «Дом солнца»! А самый нежно любимый вами?
— Наверное, «Похождения Шипова» Булата Окуджавы и «Игроки» Николая Гоголя.
— Вы творите вопреки или благодаря?
— Чаще — вопреки.
— С какими мыслями приступаете к новой постановке?
— Каждый раз думаю, что этим спектаклем переверну мир. Конечно, это иллюзия. Но она необходима.
— Как вы воспринимаете театр?
— Как миссию, как философскую штуку, которая воспитывает людей, просвещает, а потом уже развлекает. Театр — это мой дом, а я в нем зажигаю фонари. Я знаю, без него будет темнее в душах и на улицах.
— Ваши интересы и привязанности кажутся странными, далеко отстоящими друг от друга. Вы обожаете Петра Мамонова и Гарика Сукачева и в то же время слушаете серьезную классическую музыку. Много лет являетесь главным постановщиком фестивалей «Мир гитары». В выборе драматургического материала — тоже сумасшедший разброс: от Шекспира до Гайдара…
— Просто более всего, вне зависимости от жанровой принадлежности, меня интересует мир человеческой души, космос человеческих страстей и их проявление — тот отблеск, который отбрасывают они на окружающую действительность.
— Вы свой человек в социальных сетях. У вас есть собственный сайт, в «Фейсбуке» вы не гость…
— Нормальное человеческое желание — быть в центре событий. Интернет дает возможность моментальной оценки твоих мыслей и чувств. Никому не хочется быть серым и незаметным в толпе. Интернет — тоже толпа. Это та же ярмарка тщеславия.
— Вы готовы идти на компромиссы, чтобы привлечь зрителя?
— Вся моя работа в театре — это хождение по грани и постоянный поиск компромиссов. Критерий оценки — мнение зрителя. Если зрителю скучно и неинтересно — грош цена тебе как художнику. В театре — так. Потому что театр живет здесь и сейчас. Но идти на поводу у зрителя я не готов. Поэтому постановки, в которых первоначально заложено желание аплодисментов, этакие безумные шоу мне отвратительны. Сожалею, что такие у нас появлялись. И за это я несу ответственность как главный режиссер.
— Почему зрители идут в театр? Что хотят там увидеть?
— Не знаю о других. Я как зритель прихожу на спектакль для того, чтобы стать очевидцем. Это момент безусловности — то, что Станиславский называл жизнью человеческого духа. Даже если я знаю исход пьесы, для меня все равно важно, как это именно сейчас происходит, вот в эту именно минуту. Мне любопытно, как меняется живой человек. Обстоятельства вокруг него выдуманные, а он — живой. Я ничему никогда не поверю в театре, кроме живого человека. Только он безусловен.
— Кого или что продолжаете для себя открывать?
— Продолжаю открывать для себя актеров. Игоря Постнова все открываю и открываю! Кладезь!
— Как отбираете пьесы для постановки?
— Большинство произведений в жанре драматургии мне не нравится. Когда я читаю пьесу, мне с первого же слова хочется закричать: «Не верю!» Пьеса начинает жить только тогда, когда какой-то ее элемент мне вдруг становится небезразличен. Тогда я становлюсь одержимым.
— Что нынче не дает покоя?
— Хочу поставить «Чука и Гека» Аркадия Гайдара с Машненковым и Дериновым в главных ролях. А сейчас на повестке — «Сестры» Андрея Убогого.
— Но ведь эта пьеса из жизни провинциальной больницы, написанная нашим земляком — писателем и врачом Андреем Убогим, вашим другом, кстати, — лежит у вас давненько…
— Да. Более того: Любовь Слепова, будучи тогда еще завлитом, ездила с ней на семинар столичного критика Риммы Кречетовой. Пьеса прошла через этот семинар и получила не просто положительный отзыв, а рекомендации к постановке. Главные героини — три подруги, медсестры областной клинической больницы. Пьеса душещипательная, смотрибельная. Там есть что играть. И тема милосердия раскрыта сильно. Но я долго, видимо, дозревал до нее.
— Ваше кредо?
— «Делай, что должно, и будь что будет».
— На какой вопрос вы до сих пор не можете найти ответа?
— Зачем я живу? Посадить дерево, вырастить сына, построить дом… Ничего этого я до сих пор не сделал. У меня дочь, живу я в обычной квартире. А земля ведь в Подмосковье есть. Может, еще успею и дерево посадить, и дом построить… Но сначала надо поставить пару пьес… Это важно — чему ты посвящаешь свою жизнь. Иногда просыпаюсь ночью и думаю: чему я отдаю свою жизнь? Все мы очень многое упускаем, занимаясь только своей профессией. Но, даже когда отдыхаю, мои мысли остаются с театром. Видимо, я так устроен.
Фото автора.
Такие его спектакли, как «Лодка», «Если любишь — найди…», «Двенадцатая ночь», «Ревизор», «Похождения Шипова», «Плоды просвещения», «Дом восходящего солнца», вызывали и вызывают порой неоднозначный, но всегда повышенный интерес как публики, так и искушенных столичных критиков.
— Александр Борисович, а неудачные спектакли у вас были?
— «Зойкина квартира», например. Там все было грамотно по актерскому и режиссерскому мастерству, но не было души спектакля, не было любви. Без этого театра не бывает. С холодным сердцем спектакля не поставишь. Можно делать его только тогда, когда не можешь не делать. Без своей личной болевой точки в этом материале не бери его ни в коем случае!
— Самый успешный, конечно, «Дом солнца»! А самый нежно любимый вами?
— Наверное, «Похождения Шипова» Булата Окуджавы и «Игроки» Николая Гоголя.
— Вы творите вопреки или благодаря?
— Чаще — вопреки.
— С какими мыслями приступаете к новой постановке?
— Каждый раз думаю, что этим спектаклем переверну мир. Конечно, это иллюзия. Но она необходима.
— Как вы воспринимаете театр?
— Как миссию, как философскую штуку, которая воспитывает людей, просвещает, а потом уже развлекает. Театр — это мой дом, а я в нем зажигаю фонари. Я знаю, без него будет темнее в душах и на улицах.
— Ваши интересы и привязанности кажутся странными, далеко отстоящими друг от друга. Вы обожаете Петра Мамонова и Гарика Сукачева и в то же время слушаете серьезную классическую музыку. Много лет являетесь главным постановщиком фестивалей «Мир гитары». В выборе драматургического материала — тоже сумасшедший разброс: от Шекспира до Гайдара…
— Просто более всего, вне зависимости от жанровой принадлежности, меня интересует мир человеческой души, космос человеческих страстей и их проявление — тот отблеск, который отбрасывают они на окружающую действительность.
— Вы свой человек в социальных сетях. У вас есть собственный сайт, в «Фейсбуке» вы не гость…
— Нормальное человеческое желание — быть в центре событий. Интернет дает возможность моментальной оценки твоих мыслей и чувств. Никому не хочется быть серым и незаметным в толпе. Интернет — тоже толпа. Это та же ярмарка тщеславия.
— Вы готовы идти на компромиссы, чтобы привлечь зрителя?
— Вся моя работа в театре — это хождение по грани и постоянный поиск компромиссов. Критерий оценки — мнение зрителя. Если зрителю скучно и неинтересно — грош цена тебе как художнику. В театре — так. Потому что театр живет здесь и сейчас. Но идти на поводу у зрителя я не готов. Поэтому постановки, в которых первоначально заложено желание аплодисментов, этакие безумные шоу мне отвратительны. Сожалею, что такие у нас появлялись. И за это я несу ответственность как главный режиссер.
— Почему зрители идут в театр? Что хотят там увидеть?
— Не знаю о других. Я как зритель прихожу на спектакль для того, чтобы стать очевидцем. Это момент безусловности — то, что Станиславский называл жизнью человеческого духа. Даже если я знаю исход пьесы, для меня все равно важно, как это именно сейчас происходит, вот в эту именно минуту. Мне любопытно, как меняется живой человек. Обстоятельства вокруг него выдуманные, а он — живой. Я ничему никогда не поверю в театре, кроме живого человека. Только он безусловен.
— Кого или что продолжаете для себя открывать?
— Продолжаю открывать для себя актеров. Игоря Постнова все открываю и открываю! Кладезь!
— Как отбираете пьесы для постановки?
— Большинство произведений в жанре драматургии мне не нравится. Когда я читаю пьесу, мне с первого же слова хочется закричать: «Не верю!» Пьеса начинает жить только тогда, когда какой-то ее элемент мне вдруг становится небезразличен. Тогда я становлюсь одержимым.
— Что нынче не дает покоя?
— Хочу поставить «Чука и Гека» Аркадия Гайдара с Машненковым и Дериновым в главных ролях. А сейчас на повестке — «Сестры» Андрея Убогого.
— Но ведь эта пьеса из жизни провинциальной больницы, написанная нашим земляком — писателем и врачом Андреем Убогим, вашим другом, кстати, — лежит у вас давненько…
— Да. Более того: Любовь Слепова, будучи тогда еще завлитом, ездила с ней на семинар столичного критика Риммы Кречетовой. Пьеса прошла через этот семинар и получила не просто положительный отзыв, а рекомендации к постановке. Главные героини — три подруги, медсестры областной клинической больницы. Пьеса душещипательная, смотрибельная. Там есть что играть. И тема милосердия раскрыта сильно. Но я долго, видимо, дозревал до нее.
— Ваше кредо?
— «Делай, что должно, и будь что будет».
— На какой вопрос вы до сих пор не можете найти ответа?
— Зачем я живу? Посадить дерево, вырастить сына, построить дом… Ничего этого я до сих пор не сделал. У меня дочь, живу я в обычной квартире. А земля ведь в Подмосковье есть. Может, еще успею и дерево посадить, и дом построить… Но сначала надо поставить пару пьес… Это важно — чему ты посвящаешь свою жизнь. Иногда просыпаюсь ночью и думаю: чему я отдаю свою жизнь? Все мы очень многое упускаем, занимаясь только своей профессией. Но, даже когда отдыхаю, мои мысли остаются с театром. Видимо, я так устроен.
Фото автора.
