Алексей КУЗНЕЦОВ: «Я не мечтал о карьере ресторатора»
Основатель «Бара Мажор», директор «Восьми чашек» и «Сластены» Алексей Кузнецов — о жизни, театре, ресторанном бизнесе и рыцарских турнирах.
Основатель «Бара Мажор», директор «Восьми чашек» и «Сластены» Алексей Кузнецов — о жизни, театре, ресторанном бизнесе и рыцарских турнирах.
— Алексей, у тебя отец — замечательный, любимый калужанами актер. Среди друзей — много артистов, и жену ты выбрал из этой среды. А сам пошел в ресторанный бизнес…
— Ну, может быть, ресторатором я тоже стал не случайно… В детстве частенько захаживал в ресторан!
— Это как же???
— Моя мама по профессии — эстрадная певица. Мы жили в Москве. И, чтобы заниматься моим воспитанием, она ушла из филармонии. Пела в ресторане гостиницы «Россия». Иногда брала меня с собой. Кстати, с женой (актрисой драмтеатра Елизаветой Лапиной. — прим. авт.) я познакомился еще до того, как она стала студенткой ГИТИСа.
— Ты начинал официантом?
— Хотелось обеспечивать себя самому, а не зависеть от родителей. Тогда я думал: это — временно. Но и прфессиональным актером быть не хотел. Я рос, как принято сейчас говорить, в лихие и голодные девяностые. Видел тогда пустой холодильник отца и решил, что моя семья бедствовать не будет — надо выбирать другую профессию. Хотя театр мне нравился всегда.
— Я знаю, что ты в нашем драмтеатре играл в одном из самых интересных спектаклей — народной драме «Лодка».
— Я обожаю этот спектакль! Смотрел его много-много раз и выучил наизусть, наверное, все роли. Когда Захар Машненков решил покинуть театр, Александр Борисович Плетнев предложил мне его заменить. И я согласился, конечно! C упоением играл каждый спектакль. А потом Захар вернулся, и все встало на свои места — Калуга вновь обрела талантливого актера…
— …а любители хорошо покушать и красиво отдохнуть — талантливого ресторатора…
— Именно так (смеется)! Пусть театр остается в моей жизни сказочным счастьем. Он же всегда рядом со мной, в лице любимых людей — жены и отца. А у меня есть непреходящее увлечение ролевыми историческими играми-реконструкциями — это тоже своеобразный театр.
— И часто тебе нынче удается выезжать на игры?
— В этом году принял участие в двух крупных проектах. Под Тверью провели игру «Умереть в Иерусалиме», а в Челябинске разыгрывали цикл романов Джорджа Мартина. Этого вполне хватило, чтобы от души себя потешить. Чаще не получается — работа. И Лиза с нашими двухгодовалыми двойняшками Сеней и Васей — я без них не могу долго.
— Участие в таких забавах — дорогое удовольствие. Хорошее снаряжение стоит больших денег.
— Раньше мы мастерили своими руками — мечи, кольчуги. Даже рубахи и штаны сами шили. Теперь любые доспехи можно купить. Самый дешевый шлем стоит 5000 рублей. Я могу себе позволить и более дорогие. Но от этого романтики меньше не стало. У меня два классных комплекта одежды и снаряжения: один —для игр XI–XII веков, другой — для позднего средневековья.
— Что для тебя значат эти ролевые игры?
— Это испытание. Вызов всем и самому себе. У нас же все по-настоящему — с синяками и кровоподтеками. Рубимся от души, по-взрослому.
— А в ресторанном бизнесе что привлекательного — помимо денег, конечно?
— Деньги в этом деле не так легко достаются, как может показаться человеку непосвященному. Это специ-фический бизнес, капризный.
Ресторанное дело очень человекозависимо. Все держится на людях. И вот от этого тонкого взаимодействия тех, кто сидит в зале, и тех, кто к ним выходит, все и зависит. Ресторатор должен обладать неким магнетизмом, быть человеком, к которому тянет. Меня вот всегда привлекало общение с людьми.
— Ты вмешиваешься в работу кухни?
— Регулярно! Я сам умею готовить и получаю удовольствие, когда люди кушают. Слышать «Как вкусно!» или «Как здесь хорошо!» мне намного приятнее, чем то, что я успешный бизнесмен или что у меня хорошая машина.
— А что, по-твоему, есть успех?
— Успех — это делать то, что у тебя лучше всего получается. Для меня ресторанный бизнес — это игра. Но какого-то определенного стиля игры у меня нет: мое желание выиграть делает меня агрессивно работоспособным, иногда — консервативным. Чаще полагаюсь на свою интуицию. Не мыслю категориями «тяжело» — «легко». Есть проблема — решаю. Вот захотелось мне сделать «Бар Мажор» этаким рок-кафе, и я приложил все усилия, чтобы осуществить модель моей юношеской мечты. Мир покоряется не деньгами, а желаниями и умением.
— И чем же намерен дальше покорять? Каковы планы?
— Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Не могу сказать, каким я стану через несколько лет, что меня будет интересовать. Но знаю точно: хочу по-прежнему любить отца, жену и детей — так же, как я люблю их сейчас. Кормить их. Хочу, чтобы они были здоровы и счастливы. Чтобы рядом были мои друзья. И меня держали мои ценности и взгляды на эту жизнь.
В гостях у Алексея Кузнецова — одна из его любимых групп «Хоронько оркестр».
Фото из архива семьи КУЗНЕЦОВЫХ.
— Алексей, у тебя отец — замечательный, любимый калужанами актер. Среди друзей — много артистов, и жену ты выбрал из этой среды. А сам пошел в ресторанный бизнес…
— Ну, может быть, ресторатором я тоже стал не случайно… В детстве частенько захаживал в ресторан!
— Это как же???
— Моя мама по профессии — эстрадная певица. Мы жили в Москве. И, чтобы заниматься моим воспитанием, она ушла из филармонии. Пела в ресторане гостиницы «Россия». Иногда брала меня с собой. Кстати, с женой (актрисой драмтеатра Елизаветой Лапиной. — прим. авт.) я познакомился еще до того, как она стала студенткой ГИТИСа.
— Ты начинал официантом?
— Хотелось обеспечивать себя самому, а не зависеть от родителей. Тогда я думал: это — временно. Но и прфессиональным актером быть не хотел. Я рос, как принято сейчас говорить, в лихие и голодные девяностые. Видел тогда пустой холодильник отца и решил, что моя семья бедствовать не будет — надо выбирать другую профессию. Хотя театр мне нравился всегда.
— Я знаю, что ты в нашем драмтеатре играл в одном из самых интересных спектаклей — народной драме «Лодка».
— Я обожаю этот спектакль! Смотрел его много-много раз и выучил наизусть, наверное, все роли. Когда Захар Машненков решил покинуть театр, Александр Борисович Плетнев предложил мне его заменить. И я согласился, конечно! C упоением играл каждый спектакль. А потом Захар вернулся, и все встало на свои места — Калуга вновь обрела талантливого актера…
— …а любители хорошо покушать и красиво отдохнуть — талантливого ресторатора…
— Именно так (смеется)! Пусть театр остается в моей жизни сказочным счастьем. Он же всегда рядом со мной, в лице любимых людей — жены и отца. А у меня есть непреходящее увлечение ролевыми историческими играми-реконструкциями — это тоже своеобразный театр.
— И часто тебе нынче удается выезжать на игры?
— В этом году принял участие в двух крупных проектах. Под Тверью провели игру «Умереть в Иерусалиме», а в Челябинске разыгрывали цикл романов Джорджа Мартина. Этого вполне хватило, чтобы от души себя потешить. Чаще не получается — работа. И Лиза с нашими двухгодовалыми двойняшками Сеней и Васей — я без них не могу долго.
— Участие в таких забавах — дорогое удовольствие. Хорошее снаряжение стоит больших денег.
— Раньше мы мастерили своими руками — мечи, кольчуги. Даже рубахи и штаны сами шили. Теперь любые доспехи можно купить. Самый дешевый шлем стоит 5000 рублей. Я могу себе позволить и более дорогие. Но от этого романтики меньше не стало. У меня два классных комплекта одежды и снаряжения: один —для игр XI–XII веков, другой — для позднего средневековья.
— Что для тебя значат эти ролевые игры?
— Это испытание. Вызов всем и самому себе. У нас же все по-настоящему — с синяками и кровоподтеками. Рубимся от души, по-взрослому.
— А в ресторанном бизнесе что привлекательного — помимо денег, конечно?
— Деньги в этом деле не так легко достаются, как может показаться человеку непосвященному. Это специ-фический бизнес, капризный.
Ресторанное дело очень человекозависимо. Все держится на людях. И вот от этого тонкого взаимодействия тех, кто сидит в зале, и тех, кто к ним выходит, все и зависит. Ресторатор должен обладать неким магнетизмом, быть человеком, к которому тянет. Меня вот всегда привлекало общение с людьми.
— Ты вмешиваешься в работу кухни?
— Регулярно! Я сам умею готовить и получаю удовольствие, когда люди кушают. Слышать «Как вкусно!» или «Как здесь хорошо!» мне намного приятнее, чем то, что я успешный бизнесмен или что у меня хорошая машина.
— А что, по-твоему, есть успех?
— Успех — это делать то, что у тебя лучше всего получается. Для меня ресторанный бизнес — это игра. Но какого-то определенного стиля игры у меня нет: мое желание выиграть делает меня агрессивно работоспособным, иногда — консервативным. Чаще полагаюсь на свою интуицию. Не мыслю категориями «тяжело» — «легко». Есть проблема — решаю. Вот захотелось мне сделать «Бар Мажор» этаким рок-кафе, и я приложил все усилия, чтобы осуществить модель моей юношеской мечты. Мир покоряется не деньгами, а желаниями и умением.
— И чем же намерен дальше покорять? Каковы планы?
— Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Не могу сказать, каким я стану через несколько лет, что меня будет интересовать. Но знаю точно: хочу по-прежнему любить отца, жену и детей — так же, как я люблю их сейчас. Кормить их. Хочу, чтобы они были здоровы и счастливы. Чтобы рядом были мои друзья. И меня держали мои ценности и взгляды на эту жизнь.
В гостях у Алексея Кузнецова — одна из его любимых групп «Хоронько оркестр».
Фото из архива семьи КУЗНЕЦОВЫХ.
