Второе крещение Руси

В этом году на Крещение мне удалось съездить в путешествие по Святой земле. Но, окунаясь в воды Иордана, шагая по Гефсиманскому саду, стоя в очереди к Гробу Господню и вглядываясь в гладь Галилейского озера, я думал о том, что же происходит у нас на родине. Какая духовная работа идет в народе, который, несмотря ни на что, по-прежнему упорно ищет свой путь.
Кстати, это была уже вторая моя поездка в те края. Соответственно я был менее взволнован и всматривался в происходящее более рационально.

Что я при этом заметил?
Конечно, состав паломников из России по сравнению с 1990-ми изменился. Раньше поклониться святыням в основном ехали люди глубоко верующие. Просто богатых туристов среди них было не так уж много.
Само паломничество было тогда явлением несильно распространенным, и в тех местах нечасто можно было услышать русскую речь. Те же, кто все-таки приезжал, относились ко всему, что видели вокруг себя, с особым пиететом. Для них это было как путешествие на другую планету. Как откровение, что Христос реально существовал, а не является вымышленной фигурой: вот сад, где он находился, вот озеро, вот гроб...
Но прошло несколько лет, и поток туристов резко увеличился: для наших соотечественников настал период открытия мира. Соответственно и в святые места многие ехали не по вере, а по моде.
Так, гид рассказал мне буквально анекдотическую историю. В конце 1990-х в их края тянулось немало новых русских, в том числе натуральных бандитов. И вот снял один такой браток целый экскурсионный автобус. Едет: пальцы веером, глаза по полтиннику — достопримечательности разглядывает. А ему, значит, рассказывают: здесь Христос проповедовал, тут встречался с учениками, а в этом месте находилось его тело после того, как Он был распят на кресте. Правда, судя по лицу нашего туриста, особого отклика эти слова в его душе не находят. И видя, что он ровным счетом ничего не понимает, экскурсовод решил пошутить. Когда их автобус проезжал мимо монастыря Святого Герасима, он на полном серьезе обратился к братку: «Рассказ Тургенева «Му-му» в школе читали? Герасима помните? Так вот, он после описанных событий с горя ушел в монахи и построил эту обитель». «Да-да, помню!» — оживился наш герой. И в глазах его впервые за все время путешествия проявился неподдельный интерес.
Тут уж хотите верьте — хотите нет, но реальную ситуацию тех лет этот рассказ действительно иллюстрирует.
Сегодня же я увидел несколько иную картину. Достаточно было просто понаблюдать, как по-разному ведут себя представители тех или иных народов на берегу Иордана. Католики пришли, вместе спели несколько песен, помочили в реке ноги. Крещеные корейцы ограничились общением с проповедником. И только русские надели специальные рубахи и уже под вечер стали купаться в холодной воде. В этом действе ощущалась какая-то истовость. Какое-то стремление. Видно было, как люди ищут веры. И чувство того, что народ находится в по-иске чего-то важного, осталось для меня главным после этой поездки.
Сейчас мы видим, как и внутри России многие потянулись к святым местам. Очереди у прорубей на Крещение тоже растут с каждым годом. Несмотря на мороз, тысячи наших соотечественников с энтузиазмом окунаются в ледяную воду.

Что это: вера или все-таки мода?
Раньше все было понятно: вера передавалась от отца к сыну, от деда к внуку. А потом эта связь времен прервалась на четыре поколения. Плюс усиленная пропаганда атеизма в советское время. Сам я в 1992 году, честно говоря, не знал толком, как и креститься.
Многие тогда смеялись и над бывшими коммунистами, которые тоже потянулись в церковь. Мол, как же так: еще недавно отрицали «опиум для народа», а тут вдруг прозрели. Но для кого-то это было не столько лукавство, сколько попытка найти опору в изменившемся мире. В конце концов, каждый идет своим путем. И глупо было бы обвинять людей в том, что они чего-то еще не знают или не умеют.
Пусть сегодня очередной неофит покупает рядом с великой святыней украшенный бриллиантом крест паломника за 500 у. е. Но, может быть, завтра он поймет, что дело не в стоимости крестика, висящего у тебя на шее, и не в том, где ты его купил. Однако, чтобы дойти даже до такого простого осо-знания, многим нужны своего рода костыли в виде простых и привычных вещей, знакомых обрядов.
Поэтому я не согласен с высоколобыми интеллектуалами, которые через губу смотрят на устаревшие, по их мнению, ритуалы, считают их непонятной современному человеку архаикой. Признаться, я и сам раньше так думал. Но теперь понял, что менять привычный ход богослужений или, например, переводить с древнего языка священные тексты не нужно.
Приобщение к традиции предков дает людям необходимую духовную опору. Именно эта религия, сложившаяся за тысячи лет, наиболее соответствует нашему менталитету. И пытаться реформировать ее в угоду меняющимся вкусам современников, а то и вовсе заменять чем-то другим смерти подобно для народного сознания, которое только пробуждается на пути к Богу, к Святой Руси. Ведь мы сравнительно недавно начали восстанавливать храмы. Только-только состоялось воссоединение Православных Церквей: Русской и Зарубежной. Да и нормальное взаимодействие РПЦ с государством наладилось лишь в последние годы.

Впрочем, сегодня взаимоотношения светской власти и духовенства нередко вызывают критику. Справедливую ли?
Путешествуя по святым местам, я вспоминал равноапостольную Елену — мать римского императора Константина. В четвертом веке именно она приехала в Иерусалим, точно установила, где разворачивались драматические события последних дней земной жизни Христа, и разыскала Крест Господень. Сын Елены, используя свои государственные полномочия, также приложил немало усилий для поддержки христианства.
То есть власть, когда она находится в хороших руках, способна сделать очень многое и в духовном плане. Как сделал это император Ашока для буддизма или ряд халифов для мусульманства.
Поэтому мне кажутся не совсем обоснованными те упреки, которые раздаются сегодня в адрес церкви по поводу ее взаимодействия с государством. Мол, по закону-то они отделены друг от друга, а на деле — не разлей вода.
Да и от кого мы чаще всего слышим нечто подобное? Не от тех ли самых людей, которые выступают за торжество либеральных ценностей в виде проведения гей-парадов на Красной площади? Или в штыки встречают введение в российских школах факультативного курса «Основы православной культуры»?
Наблюдая за этим яростным сопротивлением, еще отчетливей осознаешь, что строительство национального государства (о необходимости его создания я уже говорил и еще обязательно к этому вернусь) не может проходить отдельно от поддержки православия. Наши противники, в отличие от многих из нас, прекрасно понимают: имея духовную основу в виде православной веры, русские станут несоизмеримо сильнее, чем были в период утраты своих исконных ценностей. Более того, сегодня понятно, что и само возвращение к русскому взгляду на мир возможно именно через нашу традиционную религию.
Когда-то в одной из статей я написал, что русский — значит, православный. Тогда это было сказано скорее интуитивно. Но сейчас могу совершенно осмысленно повторить: именно признание себя православными является важнейшей частью процесса нашей самоидентификации. (Неслучайно, кстати, те же евреи определяют принадлежность к своему народу в первую очередь по религии.) Да и выделять русских исключительно по крови, к чему призывают крайние националисты, сегодня было бы занятием весьма затруднительным. Если не сказать, просто бессмысленным.
Поэтому в плане духовного движения русского народа на пути создания национального государства едва ли можно переоценить важность того процесса, который мы наблюдаем сейчас. Я имею в виду возрождение православных традиций. Возвращение русских людей к Богу. Второе (и хочется сказать, окончательное!) крещение Руси.

Александр ЛАПИН.