Грустная как бы комедия в двух действиях с антрактом
В драмтеатре состоялась премьера деревенской пьесы Владимира Гуркина - любителя смачных характеров и сальных шуток.
И начинаются как бы комические приключения семейных пар и одной незамужней односельчанки, ворующей у соседа кирпичи. По законам жанра в кадрили пары обмениваются партнерами. Отсюда – множество как бы веселых музыкально-танцевальных фрагментов, рассчитанных на отзывчивых зрителей. Обмен, модный в свое время у американцев в высшем свете, происходит, естественно, на как бы российский лад и сопровождается розыгрышами, семейными «базарами», выпивонами, философско-деревенскими разговорами и уже шутка оборачивается драмой, а драма разряжается смехом.
Однако смеются чаще актеры на сцене, чем зрители в зале.
Спектакль по пьесе известного воспевателя и бытописателя «глубинных народных пластов» Валерия Гуркина поставил Олег Зарянкин. Почему театр выбрал именно эту пьесу для постановки? Наверное, в расчете на успех у определенной категории зрителей.
Этот спектакль идет во многих театрах России и не по одному сезону. А в репертуаре сахалинского чеховского центра выдержал аж восемь сезонов, говорят, с неизменными аншлагами. Видимо, там, далеко от Калуги, неприхотливых театралов притягивает сочный колоритный язык и народный юмор. И режиссер решил привлечь в калужский театр новую публику, деревенскую. Может быть.
Однако искушенную и избалованную постоянную публику такой спектакль может и отвадить. По крайней мере, уже на премьере после первого акта часть зрителей потянулась к выходу.
В желании отобразить деревенские быт и характеры, артисты, как показалось, немного перестарались. Если актер берется за характерную роль (а в данном случае даже острохарактерную), красок должно быть в меру. Перебор в данном случае очевиден и у таких замечательных исполнителей, какие заняты в спектакле. Да и с искрометным юмором - та же история. Зачем понадобились, например, такие шутки, как: «..бегала собачка, хвост поджала, нафуняла, вот и вся задачка»? Неужели от неуважения к зрителю?
Добрый, веселый юмор автора пьесы лишь в редкие моменты заставлял зрителей смеяться. В основном же увиденное и услышанное, повергало в состояние недоумения, разочарования и жалости.
Последний раз подобное чувство возникло у меня лет двенадцать назад при посещении заезжего цирка-шапито, когда на арену выскакивал клоун, изображавший автомобиль с рулем в руках и выхлопной трубой в ж...е. Тогда мой четырехлетний сын печально так спросил: «Папа, а он что – дурак?» И я не знал, что ему на это ответить.
Лубочный деревенский быт декораций, какое-то неестественное поведение актёров и неуместные порой шутки к веселью почему-то не располагали. Все вроде бы есть и все – псевдо. После спектакля один уважаемый калужанин, театральный завсегдатай и известный спонсор, с грустью констатировал: «Что-то в театре не так. Ни одной стоящей премьеры с начала сезона».
Да. Не получилось красивой, легкой, ироничной сказки, навевающей светлую грусть, позволяющей и расслабиться, и улыбнуться. А, может быть, режиссер хотел сказать о чем-то другом? Возможно. Но непонятно, что.
