Павел Бардин: «Хотим попасть во Владимирский централ и снять фильм о гопниках»
Наш корреспондент беседовал с режиссером, который на прошлой неделе
показывал в Калуге свой скандальный фильм об отечественных фашистах
«Россия-88».
Наш корреспондент беседовал с режиссером, который на прошлой неделе показывал в Калуге свой скандальный фильм об отечественных фашистах «Россия-88».
- Павел, где вы уже успели показать фильм?
- Сейчас был длинный перерыв, потому что мы снимали новый фильм. А до него были с «Россией- 88» в Питере, Нижнем Новгороде, Барнауле, Воронеже…
- Какое мнение о фильме для вас было самым неожиданным?
- Неожиданных мнений не было, потому что, когда мы его начали снимать, уже было ясно, какие мнения он вызовет. Для меня неожиданными были, скорее, эмоции – не в том плане, что они какие-то удивительные. Просто приятно, что он вызывает эмоции, эмоциональный отклик, и это наша творческая удача.
- Это первый российский фильм о фашистах…
- Мы много фильмов вспоминали, когда начинали делать свой, в том числе - «Луна-парк», «Бакенбарды» - из русских фильмов. Я себя первооткрывателем темы и метода съемки не считаю. Никаких открытий мы не сделали, просто соединилось одно, второе и третье – идеология, человеческая история и приемы.
Тут еще такая штука. Когда видел относительно старые фильмы, снятые с помощью субъективной камеры, то ведь тогда не было Youtube – мощного самопиара с помощью интернет-технологий. Поэтому в нашем случае такой прием вполне оправдан. Мы следовали за реальностью.
- Фильм показали на «Берлинале». Это принесло какие-то творческие дивиденды?
- Да, мы нашли деньги на новое кино, и нашли на родине, а не за границей. Я думаю, что не в последнюю очередь повлияло «Берлинале».
- А о чем будет новый фильм?
- Он называется «Гоп-стоп». Он о русском национальном «герое» – гопнике. Возникла мысль продолжить исследование той среды, которую называют маргиналами. У этих людей есть собственные чувства, культура какая-то. Естественно, в каких-то проявлениях они смешны. Поэтому захотелось над этим посмеяться.
- Но иногда они в этих проявлениях искренни…
- Да, искренность для нас была ключевым понятием. Если любовь – то настоящая, если дружба – тоже настоящая.
- А как ваш отец относится к вашему творчеству? (Отец Павла Бардина – выдающийся режиссер-мультипликатор Гарри Бардин. Он снял такие известные мультфильмы, как «Пиф-паф, ой-ой-ой!», «Приключения Хомы», «Веселая карусель» выпуск №8 и другие – прим. ред.)
- Пока хорошо. Но он свежего материала еще не видел (смеется). Мы недавно с ним беседовали, и нам показалось, что мы делаем кино об одном и том же, только разным языком. И разными средствами. Естественно, и профессиональный уровень у нас разный, у отца он выше.
- В «России-88» была вымышленная история и настоящая фактура. А в новом фильме?
- Полностью вымышленная история. Там нет ни одного документального кадра и вообще это комедия.
Собственно, здесь стояла задача выйти в прокат и сделать зрительское кино. К сожалению, с «Россией 88» сделать зрительское кино не получилось, потому что проката не было. И есть мнение, что мы артхаусом занимаемся. Мне это неприятно и даже в какой-то степени оскорбляет. Поэтому мы провели своеобразную работу над ошибками.
- Сделать зрительское кино, наверное, очень сложно. Тот зритель, что поумнее, все-таки сидит в Интернете…
- Не факт. Зритель, который любит кино, пойдет в кино вне зависимости от уровня образования, потому что некоторые фильмы лучше смотреть в зале. И каждый киношник старается сделать кино на большой экран, под театрально-киношный звук. А то, что на DVD уже по остаточному принципу.
- А фестивальное кино?
- Я не очень верю в фестивальное кино. Есть некоторые режиссеры, которые заработали себе право заявлять позицию, и даже если никто не понимает, как это сделано и зачем, они попадают на фестивали. Я не уверен, что есть какая-то технология, по которой можно снимать фильмы для фестиваля. Хотя некоторые творческие команды рассуждают примерно так: наш фильм подошел бы для Венеции. А наш – для Канн. И у некоторых это получается. Но это не значит, что получится второй раз.
Мне кажется, зрительское кино делать сложнее. В нем сложнее наврать. Я очень хорошо представляю, как сделать псевдоартхаусное кино. Я не уверен, что его возьмут на фестиваль, но выглядеть оно будет заумно, интеллектуально, как полагается. Но зрителя не обманешь. Он либо чувствует эмоцию, либо нет. Если ему скучно, он уходит, если интересно, то остается. Зрительское кино интересно делать, но при этом нужно оставаться самим собой.
- А как вы относитесь к тому, что ваш фильм многие скачали в Интернете?
- Тут сложная ситуация. С одной стороны, многие люди вложили деньги в фильм, и деньги не вернулись. Поэтому с точки зрения продюсера смотреть фильм через Интернет не очень хорошо. С точки зрения автора – в какой-то момент мы решили, что это хорошо. Потому что мы его делали не только для того, чтобы порадоваться во время съемок, но и чтобы сделать продукт и показать его. Благодаря всем этим пиратским технологиям, мы все-таки получили какую-то отдачу, люди его увидели. И это приятно, потому что людям это действительно интересно.
Опять же, если бы весь фокус был только в скандале, то скачивания бы прекратились, пришлось бы быть режиссером фильма, который никто не видел. Значит, дело не только в скандале. Конечно, звук там не совсем… У нас была идея выпустить фильм на всех носителях: в кино, на DVD, в Интернете. Но без кинотеатрального проката вся эта конструкция смысл потеряла.
- Как, по-вашему, велика ли опасность, что влияние таких маргиналов, как герои вашего фильма, будет нарастать?
- Это уже свершившийся факт. Их влияние достаточно велико, они есть и в публичной сфере, и в силовых органах… К сожалению, среди своих знакомых я очень часто слышу какие-то слова, которые характеризуют их как бытовых расистов. И в этом, по-моему, главная опасность – в том, что огромное количество людей как бы приличных и как бы интеллигентных позволяют себе вещи для интеллигентного человека недопустимые.
- А что по поводу гопников, их ведь тоже становится все больше?
- Мне кажется, и раньше был слой людей, которым никто не занимался. Они никому не нужны, им никакая перспектива не открыта. Взять и сделать сразу нельзя ничего. Единственное, что можно сделать – поменять к ним отношение. У нас элита сама маргинализирует этих самых маргиналов, ставя их на их маргинальное место. И общая установка медийной политики получается такая, что для зрителей и слушателей надо все разжевать пожиже. Мне кажется, что начинать какую-то работу с людьми надо как раз с этого.
- Каким образом вам удалось привлечь в фильм серьезных продюсеров – Александра Роднянского, Анну Михалкову?
- Тут было какое-то движение навстречу. Когда сделали черновой монтаж, дали посмотреть его нескольким людям, которых знали. Они передавали его по рукам. Так в какой-то момент нашли продюсеров. К счастью, нам дали возможность сделать фильм так, как мы считаем нужным. Продюсерской руки там нет. Это было очень ценно.
- А Никита Сергеевич Михалков фильм видел?
- Насколько я знаю, да. Но я рядом не присутствовал.
- Саундтрек у вас к «России-88» интересный получился. А что за музыка будет в «Гоп-стоп»? Наверное, рэп?
- Нет. Рэпа там будет совсем немного – две композиции Ногано. А доминирующим будет «Сектор Газа». Я в детстве слушал близкую к этому музыку. Но сейчас неожиданно для себя их открыл. Это очень сильно по аранжировкам, а часто и по текстам.
- Где вы еще планируете показать «Россию-88»?
- Хотим попасть во Владимирский централ. У нас там, к сожалению, сидит один из исполнителей фильма – там был такой человек со свастикой на шее. У него очень сложная судьба. Я не вникал в суть дела, почему он сел, но ему с этой дороги свернуть очень тяжело. Ему никто не хочет помогать, его все толкают обратно. А мы хотим туда приехать и как-то поддержать.
