Кто готовит государственный переворот в России

В этой истории у каждого своя роль, но у всех одна цель.

Часть 1. Зоозащитники

Венские дворняги
Я был в недоумении, когда, приехав из Западной Европы, узнал о новейшей деятельности российских зоозащитников. Дело в том, что тамошнее общепринятое понимание этого вида общественной активности предполагает защиту диких животных в их естественной среде обитания.
Ещё есть радикалы, которые устраивают пикеты у магазинов, где продают пушнину, а также бросаются на улицах на женщин в шубах и заливают их красной краской. Но даже эти, абсолютно маргинальные элементы, защищают песцов и норок, но никак не бродячих собак.
К теме дворняг на Западе имеет отношение разве что движение хиппи. Грязные и вонючие, они целыми днями сидят на асфальте людных улиц с такими же питомцами на привязи. Это их идеология, другие люди её разделяют, называя это толерантностью. Но никому не приходит в голову называть их зоозащитниками.

Пчёлы против мёда
Такое отношение западного общества связано в том числе и с тем, что бродячие собаки — как раз злейшие враги дикой природы. В пригородной зоне они разоряют гнёзда, пожирают птенцов и детёнышей лесных и полевых зверьков. Не говоря уже о том, что они главные переносчики бешенства из леса в городскую среду.
Тем не менее на постсоветском пространстве появился парадоксальный феномен — люди, которые называют себя зоозащитниками, но занимаются делом строго противоположным. Они рьяно защищают городских паразитов — бродячих собак. Причём делают это с самоотверженностью фанатиков, проявляя агрессию по отношению к тем, кто не разделяет их невежества. Назовём их деликатно «новыми зоозащитниками».

Как в сказке
«Люди имеют право на собственное мнение», — скажет иной читатель. Однако это не просто мнение человека, а целенаправленные действия организованной группы лиц. Но и тут на первый взгляд нет ничего плохого: в конце концов общественные организации для того и существуют, чтобы отстаивать свои групповые интересы.
Чёрт кроется в нюансах. Новые зоозащитники не просто отстаивают собственное мнение — они навязывают нашему обществу новую форму морали, не имеющую ничего общего ни с православием, ни с традиционными российскими ценностями, ни просто с рациональными нормами человеческого общежития.
В доисторическую эпоху древние люди наделяли животных человеческими качествами — это называется антропоморфизмом. Впоследствии это нашло своё отражение в сказках, а затем мутировало в голливудские игровые фильмы. Кто бы мог подумать, что это раннее донаучное восприятие природы вернётся в веке XXI, уже в форме ответв­ления либеральной идеологии?

Cделать закон незаконным
Но даже в этой «морали для себя» не было бы (почти) ничего плохого, если бы не социальный закон, гласящий, что общественная мораль рано или поздно находит своё отражение в праве. И вот тут мы приходим к феномену, характерному для всех обществ, в которых в последнее время были совершены государственные перевороты: «незаконная законность».
Её суть в том, что, если некая малочисленная, но крайне активная группа считает нечто противоречащим их собственным представлениям о справедливости и морали, она провозглашает это незаконным. Затем она при помощи СМИ привлекает на свою сторону общественное мнение и принципиально отказывается соблюдать те законы и распоряжения властей, которые сама для себя считает незаконными.

Таран государства
Разумеется, сами «защитники животных» так глубоко не мыслят — они всего лишь несчастные, разочаровавшиеся люди. Но при должной работе в информационной среде они становятся одним из инструментов, используемых для осуществления государственных переворотов.
Сами зоозащитники не будут в нём участвовать. У них другие задачи — разрушить традиционные моральные устои общества, способствовать развитию правового нигилизма, подорвать доверие к правовой системе и государственным органам, служить источником информационных поводов для активистов внесистемной оппозиции. И тут они свою роль играют замечательно, давя на эмоции неискушённой публики.
Их сила в том, что существующая правовая система не рассчитана на такой тип угроз, поэтому зоозащитники практически беспрепятственно пробивают брешь в государственной системе, чтобы затем в неё устремились другие. Кто именно — об этом пойдёт речь в следующих материалах.

(Продолжение следует.)