«Вражеские самолёты узнавали по звуку моторов»
Ветерану Великой Отечественной войны Анне Петровне БАРАНОВОЙ 92 года. О своей жизни она говорит: «Посчитать годы долго, а я их прожила честно, верно, трудно, счастливо — всё испытала».
В 1942 году объявили первый призыв женщин в армию. В числе 33 девушек села Верхний Карачан Воронежской области была и юная Аня, ей шёл тогда 19‑й год.
— Нас направили в 4‑й полк воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). Прошли ускоренные курсы обучения, приняли присягу и приступили к боевой работе.
Вместо кукол — пули и пулемёты
18–20‑летним хрупким девочкам пришлось испытать на себе все тяготы войны. Полк был прифронтовой линией, он базировался в районах крупных железнодорожных узлов под Курской дугой, под Сталинградом, Ленинградом.
Сначала фронтовики не воспринимали девушек-связисток всерьёз.
— Они говорили: «А зачем их-то призвали? В куклы играть? Так у нас только пулемёты и пули, — вспоминает Анна Петровна.
Девчонки на деле доказали, чего они стоят. Сами рыли окопы и траншеи, прокладывали линии связи. Готовили на буржуйках, жили в землянках, освещавшихся плошками. Зимой спасались от нашествия мышей, а летом украшали жилища полевыми цветами.
— Войска противовоздушной обороны тогда не имели такого технического оборудования и таких станций слежения за самолётами, как сейчас. Полагались на наше зрение и слух. Вражеские самолёты мы узнавали по звуку моторов и внешнему виду. Для этого на возвышенностях устанавливали вышки с наблюдательными постами, в каждом по 5–6 девушек. Сведения от них поступали ко мне. А я в закодированном виде по рации передавала их в штаб. После этого в воздух поднимались наши, по врагу стреляли зенитчики… До сих пор помню, как на моих глазах сбили немецкий самолёт.
О том, как гибли боевые подруги, Анна Петровна и спустя больше 70 лет не может говорить без слёз..
Партбилет
Даже несмотря на войну, девушек готовили для вступления в партию. Год они учили устав, а затем их отправили в Воронеж, на комиссию.
— Едем мы с однополчанкой Шурой в поезде на открытой платформе. А вагоны заполнены мадьярами. Летит самолёт — говорят: не бойтесь, это наш. Как он стал бомбить, железная дорога разлетелась, поезд остановился. Мы побежали в лес. Видимо, бомбы кончились, людей стали обстреливать трассирующими пулями, только и слышно кругом: дзи‑и‑и. А Шура мне и говорит: «Аня, давай ложиться голова к голове, если убьют, то обоих разом». Но Бог миловал, живы остались.
«Когда война закончится, мы поженимся»
— Приходилось часто слышать: «Девушки в армии — это ППЖ: полевая передвижная жена». Может, и рады бы мы были, да из мужчин у нас только командир роты да командир взвода, остальные — девушки. И вдруг на меня обратил внимание командир роты — Николай Баранов. Но жениться в армии не разрешали, в его роту 
воевать не пускали. Меня взяли в батальон, потом в полк. И два года мы с ним встречались только тогда, когда командиров рот вызывали на совещания. А чтобы вместе пройтись под руку, а уж тем более поцеловаться — ни в коем случае. Он мне говорил: «Как война кончится, мы поженимся». Так и вышло: 21 июля 1945 года наш брак зарегистрировали в полуразрушенном подвале. В тот день мы были 17‑й парой.
Мирная жизнь
Николай Баранов продолжил военную службу. Анна Петровна вместе с двумя детьми ездила за мужем по гарнизонам Советского Союза. Закончить учёбу, начатую до войны, так не получилась, предпочла быть рядом с супругом. Семья долгие годы ютилась по съёмным квартирам, лишь в 1958-м получили своё жильё в Калуге.
— Я в гражданке никогда не работала, почти 30 лет отдала воинской части, — говорит Анна Петровна.
Её супруг вышел в отставку в должности начальника штаба полка, в звании подполковника. Долгие годы работал инженером-конструктором на Машзаводе. В 1984 году его не стало. Вместе они отыскали однополчанок. В их семейных альбомах — десятки фотографий с ежегодных встреч 9 Мая. Теперь к Анне Петровне приезжают уже дети её боевых подруг. Им она неизменно показывает главный документ своей жизни — красноармейскую книжку.
— 9 Мая — самый дорогой для меня праздник. Никогда не забуду, как в Старой Руссе в 4 утра в общежитие прибежали с дежурной смены, крича: «Девчонки, война кончилась!» Кто плакал, кто смеялся, кто пел — нашей радости не было предела.
