Чушь, только чушь: после «Онегина» в Калуге Константин Тришин взялся за гения абсурда Даниила Хармса
Самой нашумевшей премьерой этого года в Калуге можно смело назвать спектакль «Онегин» 26-летнего столичного режиссёра Константина Тришина.
Постановка стала самой обсуждаемой и скандальной.
Не все зрители приняли такую версию классики, где Татьяна взлетает от чувств, Ольга танцует с самоваром, а Ленский умирает под «Лебединое озеро».
Константину досталось и от калужских театралов, и даже от Маши Шукшиной, которая в соцсетях написала: «Спрут, конечно, пускает свои щупальца, поэтому в спектакле (речь о калужском драмтеатре) летающая Татьяна, жующий жвачку Онегин и играющий в попрыгунчики Ленский. Показать классику без «голых пупков», видимо, режиссёры уже не в состоянии».
В Калугу Шукшина, разумеется, не приезжала, зато ей близка позиция: не смотрел, но осуждаю.
На самом деле, спектакль необычный, такого на калужской сцене вы ещё не видели. Это отличный пример, что классику можно сделать нескучной и современной, при этом полностью сохранив текст Пушкина. И на спектакль надо ещё попасть: билетов не достать.
На этой неделе, 30 и 31 мая, на Малой сцене – новая премьера Константина Тришина «Хармссюита». И если молодой креативный режиссер взялся за гения абсурда Даниила Хармса, жди невероятного.
Как сказано в аннотации к спектаклю: на сцене – клоунада, сдобренная чёрным юмором и нелепицами.
По абсурдистским правилам
С Константином Тришиным мы встретились в скверике за драмтеатром. Он, как всегда, пришёл со своим псом Брютом. Они неразлучны и дома, и в театре.
Только что закончилась репетиция нового спектакля, у Константина час на перерыв, а вечером – «Онегин», даже пообедать некогда.
Констинтин и Брют уже почти полгода вместе.
- Константин, в нашем театре вы первый, кто ставит Хармса, расскажите про спектакль.
- Это постановка по произведениям Даниила Хармса: только чушь в одном действии. Идёт полтора часа с некой интермедией вначале, пока рассаживаются зрители. Как только зритель попадает на площадку, он погружается в атмосферу спектакля, чтобы понять определённые правила игры.
- Там есть определённые правила?
- Как в любом спектакле. В нашем они тоже будут, очень чёткие и абсурдистские: чушь, только чушь.
- Заинтриговали, ждём чего-то невероятного.
- Конечно будет что-то невероятное, на мой взгляд, сюрпризы там каждые 10 минут. Я не ставлю перед собой цель шокировать, моя задача – вывести зрителя на какие-то эмоции. Ни в коем случае не эпатажем, а актерской игрой и нашими придумками (плохое слово, но это так).
Мне важно, что бы артисты приносили свои идеи, я приверженец этюдного метода. И, наконец, на спектакле «Хармссюита» мне удалось заразить артистов, они стали приносить свои работы.
Изначально спектакль шёл 4 часа. Но я понял, что не имею права держать зрителя столько времени на Малой сцене, это физически сложно, а уйти практически невозможно, придется сидеть до конца.
И я с болью в сердце отрывал, резал, артисты плакали, кидали в меня ножи... Но мы сделали полтора часа.
- Это микс из произведений?
- Абсолютный микс. Но я ставил задачу, чтобы это было не попурри: одно, второе, третье. А все-таки какая-то единая линия. И нас объединяет грим. У всех актеров есть грим, который на протяжении спектакля каким-то образом трансформируется, как судьба персонажа.
- Зачем сейчас читать, ставить Хармса? У этого автора своеобразный мир, хаотичный, необъяснимый и очень болезненный, где люди друг другу отрывают конечности, выпадают из окна, отец хоронит дочь, она вылезает из могилы и приходит домой…
- И всё это есть у нас в спектакле. Не смотря на весь присущий Хармсу безумный юмор, неразрывно с ним идёт трагедия и боль человека. Хармс не равнодушен ни к одному из своих персонажей.
Сюр Хармса - это лишь попытка не сойти с ума, как-то продолжать жить в этом мире, а не существовать. Потому что существовать надоедает, хочется жить и дышать.
А когда кислород начинают передавливать, мы не понимаем, как себя вести, возникают вопросы: как выжить и остаться человеком, что может нас спасти, чтобы мы не превратились во что-то ужасное. Именно на эту тему мы пытаемся общаться со зрителем.
У некоторых режиссеров есть такое понимание, что бытовое надо ставить как абсурд, а абсурд - как бытовое.
Мало кто поспорит, что мы с вами живём в абсурдистском мире и ежедневно, просто идя из дома в театр и видя что-то, мы думаем: ну это же абсурд. В моём понимании абсурд - это абсолютно реалистичный жанр.
Когда всем нравится – это фастфуд
- Читаете отзывы о ваших спектаклях? Расстраиваетесь, когда пишут негатив?
- Как бы мне ни хотелось, читаю всё, что пишут. Совру, если скажу, что не расстраиваюсь. Но меня это сильно не задевает. Полярное мнение, скорее, радует, значит, удалось. Вот если бы все говорили, что это очень хорошо, меня бы сильно напрягло, потому что, когда нравится всем - это фастфуд.
Такого «Онегина» вы нигде не увидите - только в Калуге!
- Хотите стать известным режиссером?
- С мной уже в Калуге фотографируются, узнают. Однажды я шёл на день рождения к приятельнице и потерялся. Спросил у девушек на скамейке, куда идти. Одна их них разворачивается и говорит: «Как ваша постановка идёт?»
А позавчера со мной фотографировались на улице. Я слукавлю, если скажу: нет, не хочу. Но это не самоцель. Вот вчера я разваривал с одним артистом о наших репетициях. Это был искренний разговор, после которого я подумал: значит, всё не зря.
И когда есть что-то живое, настоящее, когда артисты зажигаются, а не просто идут на репетицию, хочется наплевать на все «Золотые маски», награды, грамоты.
- Ваши родные видели ваши калужские спектакли?
- Да, стараются приезжать – мама, бабушка, двоюродная сестра. Им нравится. Бабушке в «Онегине» особенно понравился танец Ольги с самоваром. Она сказала: «У меня есть самовар на даче, пришли мне видео танца, буду учить». Летом приеду к ней, будут спрашивать, где танец с самоваром.
- Танец с самоваром на многих произвёл впечатление, некоторых шокировал.
- Вот понимаете, меня это не шокирует. У меня большая насмотренность, я застал много фестивалей, когда приезжали режиссеры со всего мира. И я в этом танце не вижу пошлости.
За танец Ольги Лариной с самоваром на режиссера обрушилось больше всего критики.
Посвящаю ушедшим от нас
- Когда вы впервые приехали в Калугу?
- В конце 2020 года начал работать над «Шинелью» Гоголя, и в 2021 выпустил спектакль. Это была моя дипломная работа. Этим спектаклем я защищался, получил пятерочку, выпендрился.
Но работаю не только в Калуге, здесь процентов 60 моих спектаклей. Есть некие антрепризные вещи, хотя не люблю слово «антреприза», оно несколько опошлилось сейчас.
Когда приехал в Калугу, не планировал становиться штатным режиссером. У меня было чёткое убеждение, что это стагнация: ты оседаешь, привыкаешь к артистам, артисты привыкают к тебе, ты на что-то закрываешь глаза, машешь рукой.
Но когда мне поступило это предложение не смог отказаться. Артисты в Калуге стали мне интересны. Мне интересно с ними работать и, как мне показалось, им стало интересно работать со мной.
У нас получился неплохой коннект, и мне жалко его разрывать, захотелось здесь остаться. Насколько? Не знаю, посмотрим.
- Почему вы всегда берете классику?
- Мне хочется общаться с великими авторами. Я постоянно нахожусь в поиске современных пьес, читаю их, но мало что нравится. Стараюсь следить за книжными новинками, фестивалями современной драматургии. Буквально в следующем сезоне не в Калуге буду ставить пьесу прекрасного современного драматурга Даши Че.
На Малой сцене идёт мистический спектакль «Бобок» по Достоевскому, который поставил Тришин. Главное, чтобы ночью потом такое не приснилось.
- Какой жанр у ваших спектаклей?
- Жанр - Тришин. Я противник, чтобы называть, например, трагедия или комедия. Вот какой жанр у вашей жизни? Вы сегодня проснулись, у вас комедия началась. Вышли из дома и попали под проливной дождь – трагедия. Наша жизнь – это постоянное смешение жанров. И я искренне не понимаю, как искусство может существовать в рамках одного жанра.
- В ваших спектаклях интересное музыкальное оформление. А какую музыку вы любите?
- Я меломан, у меня в плейлисте и рэп, и классическая музыка, и рок 1980-х… Люблю живую музыку. Играю на гитаре и пришлось немного освоить фоно. Музыка в принципе для меня важна.
Почему для меня ценен «Онегин»? Мне нравится, когда спектакль – авторская вещь. Вся музыка в «Онегине», за исключением Чайковского, авторская, её написала Екатерина Фастовец. Всё придумано нами… под руководством Александра Сергеевича Пушкина.
В «Хармссюите» весь спектакль построен на классической музыке и чуть-чуть моей. Мне показалось очень важным такую абсолютно абсурдическую вещь, как Хармс, забытовить классической музыкой, чтоб хоть что-то в нашем спектакле было нормальное.
- Вы говорите, «Онегин» ценен для вас?
- Для меня все спектакли ценны. В какой-то момент я внутренне стал посвящать спектакли людям, которые уходили из жизни. «Ревизор», которого я ставил в Киргизии, - это внутреннее посвящение моему дедушке, «Онегин» – посвящение моему мастеру Леониду Хейфецу. А «Хармссюиту» я пока посвящаю просто всем нам.
Театральный пёс
- Вы сначала учились на актёра, сейчас на сцену не хотите выйти?
- Нет. Но в «Онегине» я бы с удовольствием сыграл несколько ролей.
Была идея запустить помощника режиссера Брюта в «Онегине» и в «Хармсе». Брют - умный парень, знает много команд, но выпендривается. И каждый раз я себя отговариваю, иначе зритель будет смотреть только на него.
Как пошутила одна артистка: «Константин, вы скоро поставите спектакль, где будет играть Брют, а мы все - в массовочке».
- Как у вас появился Брют?
- Он у меня появился 5 месяцев назад, сейчас ему 7 месяцев. Вообще, я с детства собачник. Мы с собаками как-то друг друга понимаем.
Я пока не женат и все время езжу по городам, поэтому долго выбирал породу, которой будет комфортно в путешествиях. Остановил выбор на бостонском терьере.
И совершенно случайно оказалось, что в Калуге родилось три щенка. Я сразу позвонил, приехал, посмотрел на этого паренька и сказал: «Это мой!»
Брют абсолютно театральный пёс, он знает, в какой момент гавкнуть, в какой промолчать. Вот на генеральной репетиции «Онегина» в сцене дуэли он решил высказаться.
- Хоорошее имя - Брют.
- Нужно было имя на букву «Б», и у меня был очень длинный список. В итоге, однажды я с сидел с другом, посмотрел на стоящую бутылку брюта, и подумал: он – Брют. И ему, кстати, подходит: сухой и игристый.
- Вы живет в Подмосковье, не тяжело постоянно приезжать?
- Устаю, если честно. Театр - сложный механизм. Очень много репетиций параллельно проходит и надо стараться, чтобы все могли работать. Поэтому я приезжаю на неделю, иногда на месяц. Живу в гостинице. Мы красиво улыбнулись, пёс мило гавкнул, и нас пустили.
- Как добираетесь до Калуги?
- На двухэтажном поезде, который два часа идет. Брюту покупаю дополнительное место, и мы едем вдвоем. Мне нравится, что со мной рядом никто не сидит. Я не суперобщительный человек, не душа компании. Больше молчу, чем говорю, не чистый интроверт, но больше в ту сторону.
«Шинель». Это был дипломный спектакль Константина Тришина.
Вжаться в кресло
- В Москве удаётся ходить в театр?
- Если честно, в последнее время так замотался, мало на что хожу. Как-то было четыре выходных, и друг пригласил меня на спектакль «Мандат» в театр «Et Cetera». Чудесный спектакль! Я два дня ходил, и это было новым дыханием для меня.
- Можете смотреть спектакли, как простой зритель?
- У меня уже случилась такая профессиональная деформация, что сложно. Знаете, какой у меня внутренний показатель, что такое хороший спектакль: если во время него меня хотя бы один раз энергетически вжало в кресло.
Вот во время спектакля Юрия Бутусова «Сын», я дважды или трижды вжался в кресло и подумал: как давно в театре не получал этого ощущения. Потому у меня режиссерский взгляд, я от этого устаю, хочу просто посмотреть спектакль и не получается.
Гитара и Брют
- Идеальный зритель какой для вас?
- Зритель, мне кажется, должен быть открытым. Нельзя изначально идти на спектакль в закрытой позе, иначе тебе даже самое гениальное произведение не понравится.
Самое лучшее, когда ты ничего не ожидаешь, просто рассчитываешь на хороший вечер и открыт тому, что тебе покажут. Чем отличается кино от театра? В кино тебе показывают, а в театре ты смотришь.
- Кстати, в кино не хотите поработать?
- Я очень люблю кинематограф. Иногда после сложных репетиций я выхожу вниз покурить и думаю: какого ж я не пошел в режиссуру кино, где можно снять несколько дублей, а тут приходишь и всё заново начинаешь делать. В кино мне очень интересно поработать, чуть позже я к нему приду.
- Как стресс снимаете после сложных репетиций?
- Брют очень помогает. С того времени, как он у меня появился, я стал менее вспыльчивым. В Москве для меня медитацией является игра на гитаре. Иногда я приходил домой и минут 15 беспрерывно играл, иногда мимо нот, орал что-то. Потом выдохнул, и можно идти дальше.
А здесь выпиваю бокал белого сухого вина. Это не слишком красиво звучит, зато правда.
- Отпуск у вас бывает?
- Я сейчас заплачу. На море не был более 10 лет. Мне вода безумно важна, я очень хочу на море. И каждый год думаю, что в следующем году отдохну. Но так получается, что сейчас я заканчиваю «Хармссюиту» и приступаю к постановке по Маяковскому в Москве, а потом - к следующему проекту.
Но надеюсь, что у меня будет хотя бы две недели, чтобы съездить на дачу, увидеть родных, пожарить шашлык и побегать с Брютом.
Константин Тришин – вылитый Даниил Хармс.
