Пушкин поклонился первой любви
По преданию, в начале мая 1829 года великий русский поэт по пути на Кавказ поменял лошадей на почтовой станции в Калуге.
Известное пушкинское произведение «Путешествие в Арзрум» так и начинается: «Из Москвы я поехал на Калугу, Белев и Орел и сделал таким образом 200 верст лишних; зато увидел Ермолова». Это была официальная версия для царя.
Ночь в Белкино
Пушкин отправился на Кавказ в действующую армию на русско-турецкий фронт. 1 мая 1829 года на тройке казенных лошадей он поехал не по прямому старинному Тифлисскому тракту (Москва–Ставрополь), а по дороге на Курск и Харьков.
Дорога из Москвы до Орла шла по старому Калужскому тракту. Об этом свидетельствует «Почтовый дорожник, или Описание всех почтовых дорог Российской империи, царства Польского и других присоединенных областей».
В то время путники проезжали за день не больше 50–70 верст. Была весна, и дороги еще не подсохли от растаявшего снега. Пушкин не любил постоялые дворы и не захотел останавливаться в Боровске и Малоярославце. Есть предание, что он заночевал в хорошо известном ему селе Белкино (сейчас это городская черта Обнинска). Усадьба принадлежала сначала крестному отцу Александра Пушкина — сенатору Артемию Воронцову, а позже — графу Дмитрию Бутурлину, который дружил с отцом поэта Сергеем Львовичем. Родители Пушкина нередко проводили летний отдых в Белкинских владениях, еще мальчишкой там бывал и Александр Сергеевич. Есть даже легенда, что родители Пушкина зачали его именно в Белкино. Через четыре года после путешествия на Кавказ появились знаменитые «Повести Белкина».
«Мосты гниют, дороги плохи…»
«До Ельца дороги ужасны. Несколько раз коляска моя вязла в грязи, достойной грязи одесской», — писал Пушкин.
2 мая поэт ненадолго остановился в Калуге на Ямской почтовой станции, которая располагалась на улице Мясницкой (ныне — здание на ул. Достоевского, 41 (на фото)). Так как Пушкин ехал по подорожной без разрешения царя, ему слишком долго меняли лошадей. В это время через Калугу и Орел шли срочные донесения в Петербург с театра военных действий. Станционный смотритель, услышав звон колокольчика, был обязан мигом подать готовую тройку лошадей только военным курьерам.
Строки из «Евгения Онегина» были написаны под впечатлением от южного путешествия. «Теперь у нас дороги плохи. Мосты забитые гниют. На станциях клопы и блохи заснуть минуты не дают. Трактиров нет, в избе холодной высокопарный, но голодный для виду прейскурант висит. И тщетно дразнит аппетит…»
Гулять по Калуге у поэта времени не было, но нашим городом он живо интересовался. Пушкин хорошо помнил из «Истории государства Российского» Николая Карамзина, как здесь в Смутное время обрел бесславную кончину самозванец Лжедмитрий II.
Родом из Калуги был и его давний приятель — бравый поручик-гусар, а позже — подполковник в отставке Петр Каверин, сын калужского губернатора Павла Каверина.
«Елизавету тайно пел…»
Поэт спешил попасть в Белев к 4 мая. Ровно три года назад при загадочных обстоятельствах там скончалась русская императрица Елизавета Алексеевна — супруга тогда уже покойного императора Александра I. Пушкин был в нее влюблен еще с юношеских лицейских времен: «Я, вдохновенный Аполлоном, Елизавету тайно пел».
В калужском Троицком кафедральном соборе было устроено Царское место с образом Марии Магдалины. Оно появилось в память о 2 мая 1826 года, когда здесь стояла на поминальной литургии Мария Федоровна (супруга убитого императора Павла I), прибывшая в Калугу для встречи возвращавшейся из Таганрога императрицы Елизаветы Алексеевны. Здесь она и узнала скорбную весть о том, что по дороге в Петербург ее невестка скоропостижно скончалась в Белеве, в доме купца Дорофеева.
Внезапные смерти императора и императрицы не могли не показаться Пушкину странными. В Петербурге ходили разные слухи. Якобы Елизавета не умерла, а тайно ушла в монастырь, отказалась от мирской жизни, став Верой Молчальницей. А еще поговаривали, что популярную в русских войсках императрицу то ли убили, то ли отравили, чтобы она не могла претендовать на трон вместо Николая I.
Внутренние органы императрицы, изъятые при бальзамировании, захоронили в склепе купца Дорофеева в Белеве. Старожилы еще долгое время показывали этот монумент с крестом. Майским теплым днем 1829 года Пушкин поклонился своей первой любви — Елизавете Алексеевне, урожденной немецкой принцессе Гессен-Дармштадтской. Вот зачем на самом деле поэт сделал дорожный крюк через Калугу в 200 верст!
Ночь в Белкино
Пушкин отправился на Кавказ в действующую армию на русско-турецкий фронт. 1 мая 1829 года на тройке казенных лошадей он поехал не по прямому старинному Тифлисскому тракту (Москва–Ставрополь), а по дороге на Курск и Харьков.
Дорога из Москвы до Орла шла по старому Калужскому тракту. Об этом свидетельствует «Почтовый дорожник, или Описание всех почтовых дорог Российской империи, царства Польского и других присоединенных областей».
В то время путники проезжали за день не больше 50–70 верст. Была весна, и дороги еще не подсохли от растаявшего снега. Пушкин не любил постоялые дворы и не захотел останавливаться в Боровске и Малоярославце. Есть предание, что он заночевал в хорошо известном ему селе Белкино (сейчас это городская черта Обнинска). Усадьба принадлежала сначала крестному отцу Александра Пушкина — сенатору Артемию Воронцову, а позже — графу Дмитрию Бутурлину, который дружил с отцом поэта Сергеем Львовичем. Родители Пушкина нередко проводили летний отдых в Белкинских владениях, еще мальчишкой там бывал и Александр Сергеевич. Есть даже легенда, что родители Пушкина зачали его именно в Белкино. Через четыре года после путешествия на Кавказ появились знаменитые «Повести Белкина».
«Мосты гниют, дороги плохи…»
«До Ельца дороги ужасны. Несколько раз коляска моя вязла в грязи, достойной грязи одесской», — писал Пушкин.
2 мая поэт ненадолго остановился в Калуге на Ямской почтовой станции, которая располагалась на улице Мясницкой (ныне — здание на ул. Достоевского, 41 (на фото)). Так как Пушкин ехал по подорожной без разрешения царя, ему слишком долго меняли лошадей. В это время через Калугу и Орел шли срочные донесения в Петербург с театра военных действий. Станционный смотритель, услышав звон колокольчика, был обязан мигом подать готовую тройку лошадей только военным курьерам.
Строки из «Евгения Онегина» были написаны под впечатлением от южного путешествия. «Теперь у нас дороги плохи. Мосты забитые гниют. На станциях клопы и блохи заснуть минуты не дают. Трактиров нет, в избе холодной высокопарный, но голодный для виду прейскурант висит. И тщетно дразнит аппетит…»
Гулять по Калуге у поэта времени не было, но нашим городом он живо интересовался. Пушкин хорошо помнил из «Истории государства Российского» Николая Карамзина, как здесь в Смутное время обрел бесславную кончину самозванец Лжедмитрий II.
Родом из Калуги был и его давний приятель — бравый поручик-гусар, а позже — подполковник в отставке Петр Каверин, сын калужского губернатора Павла Каверина.
«Елизавету тайно пел…»
Поэт спешил попасть в Белев к 4 мая. Ровно три года назад при загадочных обстоятельствах там скончалась русская императрица Елизавета Алексеевна — супруга тогда уже покойного императора Александра I. Пушкин был в нее влюблен еще с юношеских лицейских времен: «Я, вдохновенный Аполлоном, Елизавету тайно пел».
В калужском Троицком кафедральном соборе было устроено Царское место с образом Марии Магдалины. Оно появилось в память о 2 мая 1826 года, когда здесь стояла на поминальной литургии Мария Федоровна (супруга убитого императора Павла I), прибывшая в Калугу для встречи возвращавшейся из Таганрога императрицы Елизаветы Алексеевны. Здесь она и узнала скорбную весть о том, что по дороге в Петербург ее невестка скоропостижно скончалась в Белеве, в доме купца Дорофеева.
Внезапные смерти императора и императрицы не могли не показаться Пушкину странными. В Петербурге ходили разные слухи. Якобы Елизавета не умерла, а тайно ушла в монастырь, отказалась от мирской жизни, став Верой Молчальницей. А еще поговаривали, что популярную в русских войсках императрицу то ли убили, то ли отравили, чтобы она не могла претендовать на трон вместо Николая I.
Внутренние органы императрицы, изъятые при бальзамировании, захоронили в склепе купца Дорофеева в Белеве. Старожилы еще долгое время показывали этот монумент с крестом. Майским теплым днем 1829 года Пушкин поклонился своей первой любви — Елизавете Алексеевне, урожденной немецкой принцессе Гессен-Дармштадтской. Вот зачем на самом деле поэт сделал дорожный крюк через Калугу в 200 верст!
Свежий номер газеты «Калужский перекресток» на день раньше и всего за 5 рублей.
