Почему трудно быть Шутом по-шекспировски

12 декабря в Москве прошла торжественная церемония вручения четвертой ежегодной Премии Центрального федерального округа в области культуры и искусства. Ее лауреатами стали два представителя нашего региона — актриса Калужского театра драмы Ольга Петрова и директор Трубинской сельской библиотеки Жуковского района Надежда Лесина. Поощрительным дипломом наградили учащуюся калужской музыкальной школы Полину Кузнецову.
– Ольга,  какое место на вашем личном стенде наград занимает Премия ЦФО?
– Это моя самая «крупная» награда, серьезных наград у меня нет. Это все-таки уровень: 18 областей, 212 номинантов, 21 премия. Уровень высокий, и поэтому было волнительно. Очень порадовало, что коллектив в большинстве своем с радостью, по-дружески принял новость о моем награждении.
– Как получилось так, что студентка педагогического института Ольга Петрова оказалась на сцене?
– Я пела всегда и всегда знала, что хочу быть на сцене. Я с гитарой лет с 14. Хотя в учебе смысла и не видела, решила, что высшее образование получить надо, и оказалась... на тогда еще литературном факультете педагогического института. Язык мне нравился всегда, и на первых двух курсах я даже искренне считала, что хочу быть учителем. А театральный вуз заочно окончила, когда уже стала работать в театре.
Первые две роли — в «Вишневом саде» и в музыкальном спектакле «Русские потешки» — с разницей в неделю у меня появились во время учебы в институте.
Тогда я умела только петь. А саму работу театрального артиста совсем не знала.
Я хорошо была знакома с театром, любила его, часто ходила, весь репертуар знала. А как играть, вообще не представляла. Но театр — особая структура. Один раз попав туда, уйти сложно.
Я своей маме очень благодарна за то, что она, когда у меня родилась дочь, взяла всю заботу о ней на себя. Только поэтому вскоре после появления ребенка я снова могла вернуться в театр.
– Ваши последние работы сразу в двух премьерах сезона не остались незамеченными. Поделитесь своими впечатлениями от них?
– Скажу честно, в роли Шута в «Двенадцатой ночи» мне сложно существовать. Поначалу у меня с Шутом вообще ничего не получалось: просто не знала, с какой стороны к роли приступить. За весь спектакль я говорю только в трех сценах и два раза пою. Все остальное время — наблюдение, оценка и т.п., это называется «зоной молчания». Для меня она оказалась самой сложной ипостасью в театре. По большому счету, все, что накапливается во мне два с половиной часа, я отдаю в финальной песне Шута. Сама атмосфера спектакля мне очень нравится. Там есть свобода, простор для внутреннего полета. Наверное, дело в условиях игры, предложенных режиссером.
«Над кукушкиным гнездом» был для меня серьезным испытанием. Сложная роль. Отзывы о спектакле разные, поэтому я судить не буду.
– А отказаться от роли, которая вам кажется несвоей, нельзя?
– Роли в театре назначает режиссер. И, наверное, он что-то в этом понимает. Отказаться от роли — значит расписаться в собственном непрофессионализме или плохом характере. Можно отказаться разве что по религиозным причинам. Других аргументов нет.
– Получается, что сомневаться в себе запрещено.
– Нельзя только в собственных силах сомневаться. А вообще сомнения — неотъемлемая часть профессии. Ведь каждый раз, когда роль получаешь, не знаешь, сделаешь ли все хорошо. Никакой опыт тут не помогает, а сомнения как раз помогают найти нужное решение. Все сложнее, когда сыграно достаточно: путей известно много, а нужны всегда новые. Но находишь их не всегда. Тогда и идешь по накатанному.
– Считается, что каждая роль, если над ней работать с настоящей самоотдачей, способна изменить что-то в самом актере. Замечали ли вы нечто подобное?
– Сказать, что какая-то одна роль дала лично мне что-то, чего не дала другая, не могу. Каждая из них поз-воляет проявиться тому, что в нас есть, но о чем, может быть, мы сами и не подозреваем. Бывает, что после некоторых работ начинаешь даже немного по-другому к себе относиться.
Получается, чем более разные роли играешь, тем больше сам себя узнаешь. Обидно, когда используются только определенные актерские качества. Амплуа — это беда актера, но его вины тут нет. А самое интересное, что зритель, которому навязан какой-то образ, может просто не принять другого.
Есть поверье, что определенные роли влияют на судьбу. Пару раз я испытала что-то подобное на себе. А потом поняла, что с меня хватит, и начала защищаться.
– А это правда, что каждый артист, мечтает о каких-то ролях?
– У меня такие точно есть. Две. Миссис Хэшебай из «Дома, где разбиваются сердца» Бернарда Шоу – это мечта с детства. Как только прочитала в первый раз, подумала: «Это мое!» А сейчас у меня появилась еще одна мечта — это Аркадина из чеховской «Чайки». Правда, сейчас мне Аркадину играть еще рано. Они очень разные, но обе женщины неординарные.
– У вас есть любимые роли?
– Безумно люблю роль Графини в «Женитьбе Фигаро». В новогоднем представлении я играю Кикимору, и вы знаете, Кикимора и Баба-Ежка мои любимые роли! В них есть свобода для фантазии и необязательность. Хочешь хулиганить — хулигань, хочешь иронизировать над собой — пожалуйста. Это вообще в жизни полезно, ведь, если не иронизировать по поводу себя, по поводу того, что происходит вокруг, по поводу окружающих, то можно всю жизнь прострадать, а не прожить.
Татьяна ПАРАНОСЕНКОВА.