Модель открытых инноваций

Ни крупный, ни средний бизнес не пойдут на запредельные риски в надежде на получение дополнительной прибыли. Рисковать могут лишь малые предприятия.
Малому бизнесу присуща инновационная составляющая, которая столь часто декларируется сегодня в высших эшелонах власти. Следует признать, что малый бизнес является площадкой для венчурного инвестирования. А это — залог мультипликативного роста внутреннего валового продукта.
Каков потенциал российского малого бизнеса по сравнению с зарубежными аналогами?
На рынках индустриально развитых стран инновационная активность в последнее десятилетие проходит под знаком «модели открытых инноваций», обозначенной в исследованиях профессора Калифорнийского университета Генри Чесбро. Систематизированная им концепция предполагает, что компания при разработке новых технологий и продуктов не только рассчитывает на собственные внутрикорпоративные НИОКР, но и активно привлекает инновации извне.
Это положение дел обусловлено объективными причинами. Ведь жизненный цикл продукта на рынке постоянно сокращается. В конкурентной борьбе выигрывает тот, кто быстрее выводит новые продукты. А значит, малые технологические компании получают преимущество перед корпоративными конгломератами.

Венчурный капитал
Одним из инструментов обеспечения рабочей модели открытых инноваций на Западе служат корпоративные венчурные фонды. Так, в Западной Европе сейчас действует свыше 8,2 тысячи различных программ корпоративного венчурного бизнеса. При этом от 7 до 10% от общего объема европейских венчурных инвестиций также носят корпоративный характер.
К примеру, немецкая компания Siemens за прошлый год через свои фонды проинвестировала более чем 150 стартовых этапов на сумму свыше 800 млн евро. Кроме того, корпорация участвует капиталом еще в сорока венчурных фондах в качестве ограниченного партнера, получив таким образом доступ к разработкам сотен малых компаний.
Существует три основные стратегии корпоративного венчурного финансирования: инвестиции в экосистему продукта или услуги; получение доступа к технологиям через инвестирование в стартовые этапы; обычный венчур с целью получения прибыли. Первые два направления как раз и призваны поддержать систему модели открытых инноваций.
При инвестировании в стартовые этапы одна из сильных сторон корпоративных венчурных фондов — наличие авторитетной экспертизы и мощной технологической базы. Дополняют эту комплексную систему корпоративные бизнес-инкубаторы и специализированные фонды, позволяющие создать новые технологические проекты в виде отдельных компаний и финансировать их.
Открытая инновационная модель — это своего рода «народный фронт» в науке, призванный заменить аутсорсинг на более эффективный и масштабный краудсорсинг1.
К сожалению, в России корпоративные венчурные фонды в малом бизнесе можно на сегодняшний день пересчитать по пальцам. Да и эффективность их оставляет желать лучшего. Малым технологическим фирмам места в сложившейся системе корпораций, как правило, не находится. Поэтому отечественным ученым гораздо проще и выгоднее продавать свои инновационные наработки на Запад. В качестве одной из причин подобного положения дел можно обозначить высокую степень монополизации российского рынка.
Между тем ценность новой модели заключается в синхронизации эффекта от внутренних и внешних НИОКР, а также увеличении коэффициента полезного действия от расходов. Общий тренд для крупных корпораций при этом — смещение акцента с НИР на ОКР и переход на модель открытых инноваций. Данная схема особенно хороша, если надо догонять ушедшие вперед другие страны. К примеру, для тех российских компаний, которые никогда не имели в своей структуре корпоративных НИОКР.
Можно, конечно, возразить, что существуют и другие модели инновационного развития государства. К примеру, не по догоняющему, а по опережающему сценарию. Но возьмем в качестве примера то же сельское хозяйство. 40% продовольствия в Россию импортируется. Если в 1945 году страна имела 41 млн голов крупного рогатого скота, то в наше время — едва ли 8 млн Россия продает на 3 млрд долларов сельскохозяйственной продукции, а закупает — на 15 млрд долларов. А те же американцы ежегодно продают за рубеж продовольствия на 100 млрд долларов.
Ничем не лучше показатели и в любой другой отрасли. В промышленности 75% оборудования используется более 25 лет, современного оборудования — менее 5%, коэффициент обновления — не более 1% в год. Объемы производства металлообрабатывающего оборудования в России меньше, чем в Японии, в 82 раза, чем в Германии — в 30 раз, чем в Китае — в 31 раз.


Двигать бизнес умело
Развитие малого бизнеса зависит во многом и от поддержки, оказываемой государством. Однако Налоговый кодекс РФ в отношении предпринимательства не регламентирует персональную систему льгот, апробированную во всех без исключения индустриально развитых странах. Сами ставки налога не стимулируют развития бизнеса. Можно сколько угодно декларировать на административно-политическом уровне уход от «серых» заработных плат. Однако при соблюдении существующих в нашей стране «правил игры» более половины предприятий малого бизнеса автоматически ликвидируется в течение ближайшего полугода. В этом контексте стоит вспомнить, как в свое время большевики боролись «цивилизованными методами» с Новой экономической политикой (НЭПом): они просто подняли шкалу налогового потенциала, и нэпманам не осталось ничего другого, кроме как включиться в процесс огосударствления своих фирм.
Весомый регулятор — структура прибыли. Быть предпринимателем, производящим реальную услугу или товар, порой невыгодно. Во всем цивилизованном мире конкретный производитель получает от реализации продукта от 60 до 80% прибыли. У нас зачастую — от 20 до 40%.
В Калужской области функционируют восемь центров поддержки малого предпринимательства, которые оказывают предприятиям реальную помощь. Однако необходимо активнее обучать предпринимателей цивилизованным формам ведения бизнеса: учить их грамотно вести документацию, продвигать свой бизнес на рынке. Ведь сегодня непродуманный подход к построению своего бизнеса зачастую приводит к избыточным расходам, что требует постоянного привлечения ресурсов. А в конечном итоге это ведет к удорожанию продукции на выходе и, соответственно, ударяет по кошелькам потребителей.
После вступления нашей страны в ВТО ситуация только обострится. Для построения эффективной конкурентной политики необходима поддержка по тем направлениям, где «не работает» средний и крупный бизнес.
Среди таких направлений можно выделить:

• поддержку производства на малых предприятиях товаров, которые в настоящее время ввозятся из других регионов;
• поддержку субъектов малого предпринимательства, производящих товары, предназначенные для экспорта;
• поддержку организации производства по принципу субконтрактации и аутсорсинга, направленного на обеспечение занятости работников, высвобождаемых на средних и крупных предприятиях.

Максимум эффекта
В конечном итоге при принятии надлежащих мер в ближайшее время ожидается устойчивый рост малого бизнеса в калужском регионе. Усилится влияние малого предпринимательства на социально-экономическое развитие депрессивных муниципальных образований, активизируется вовлечение в сферу малого предпринимательства социально незащищенных слоев населения и молодежи.
Инновации тесно связаны с инвестиционным процессом. И, если инвестиции без инноваций возможны, то инновации без инвестиций — вряд ли. Калужский регион по инновационному развитию в последние годы продемонстрировал неплохую динамику на фоне Центрального федерального округа. Но в академической научной среде взгляд на инвестиционные вливания отнюдь не однозначный. Ибо трактуются они не только как активы для оживления экономического развития, но и как долги для будущих поколений в пользу тех, кто вкладывает эти средства. И здесь опять-таки возрастает значение малого бизнеса: при минимуме вложений — максимум эффекта.
Поэтому решающую роль в ситуации с развитием малого бизнеса будет так или иначе играть федеральный центр в плане совершенствования законодательной базы. Власть должна окончательно определиться: являются ли представители малого бизнеса опорой государства и его основными налогоплательщиками, или же они с их экономической инициативой и требованиями — лишь «кость в горле» управленческого аппарата.