Александр КРИВОВИЧЕВ: «Мне интересно жить ярко!»

«В галстуке и без галстука» – таким будет формат общения со статусными гостями этого блога. Поэтому, когда я пришла к директору Калужского драматического театра Александру КРИВОВИЧЕВУ, первым вопросом, естественно, был: «А любите ли вы галстуки?»

Александр Анатольевич открыл дверцу шкафа и вытащил целую связку! Таким же элегантным движением, как Чингачгук Большой Змей – связку трофейных скальпов. Конечно, их было не столько, сколько платьев в гардеробе у большой модницы давних времён – императрицы Елизаветы (напомню – 15 тысяч), но, мне показалось, что только чуть меньше. В связке были галстуки и в квадратик, и в цветочек, и в лошадки – самые разные, которые, как он сказал, изысканно сочетаются со всеми его шестью костюмами.  Всё-таки до Елизаветы ему далеко. Да и не надо! Говорят, она оставила после себя недостроенный Зимний дворец и кучу неоплаченных счетов. А у Александра Анатольевича  и нашего театра все счета оплачены. Я в этом не сомневаюсь.

– Я не приверженец субкультуры спецодежды чиновников и каких-нибудь одинаковых в диагональную полоску галстуков. Одеваюсь по настроению. Сегодня оно – радужное.

Он был без галстука.

– Вы проходили курсы у Эвелины Хромченко, как одеваться?

– Зачем? Театр сам по себе школа эстетики. А потом Ленинградский государственный институт музыки и кинематографии. Все 5 лет – Эрмитаж, Русский музей, история искусства, архитектуры, история костюма...  Я был отличником. Вообще я люблю дизайн, обожаю делать красивые интерьеры. Своей супруге построил красивый дом. Не сам кирпичи клал, но сам разрабатывал эскизы.

– Это хобби?

– Не только. В свое время оно давало деньги. Это часть моей профессии. Я художник-технолог по образованию. Очень люблю ландшафтный дизайн. Сам лично около театра выкладывал плиткой надпись – «Мы вас любим и ждём».  Вот этими руками. Там хотели просто серое положить. Меня эта серость…

– … достала, – подсказываю я.

– Фильм «Стиляги» помните? Там все показано. Я сейчас приезжаю в замечательный город Минск, захожу в этот магазин и вспоминаю советское прошлое, а там все серое, серое и серое!

– О! Помню этот ужас серо-коричневый!

– Вот поэтому я сегодня оделся в жёлтое с синим. Мне говорят – ярко! Почему ярко? Это всего два цвета. Ещё сверху синий пиджак и жёлтая куртка. Мне нравится так. Я просто создаю себе настроение. Но надо, чтобы всё сочеталось. Даже на даче не могу надеть что-то разного цвета. Быть может, это отголоски моего босоного детства, в котором не было ни черта…

«Вот этими руками». На фото – одна из них.

Я пролетарий. Из простой рабоче-крестьянской семьи. У меня нет в родне аристократов, которых сейчас в России столько развелось, что  я не пойму, кто раньше землю пахал. У меня на даче мастерские есть. Я все делаю сам: копаю, пилю, строгаю… И дома. И в театре. Интерьеры у нас, буфеты, даже мебель, которая там – моими собственными мозгами – я сам эскизы делал.

– То есть, вы любите красивое?

– Люблю, но не барочно красивое. Я много интерьеров смотрю, а они иногда, как сублимация пролетарская – богато (с фрикативным «г»)! Этого не люблю.  Мне нравится лофт, минимализм, сдержанные тона, хайтек. Я – хайтешник. И, как говорил Махмуд Эсамбаев, я человек публичный, поэтому даже дома, когда я один, я должен выглядеть хорошо. Я, конечно, не Махмуд Эсамбаев, но всё же…

В этом месте нашего разговора, должно быть, какая–то подсознательная мысль мелькнула у меня внутри в виде вопроса, который Александр Анатольевич тут же уловил своими внутренними радарами.

– Я вот думаю – скромный я или не скромный? Я никогда не звездился. Это точно. Никогда не было короны, бронзовения, пьедестала. Нет. Мне просто интересно жить. Жить ярко! Хочется по Горькому, уж лучше тридцать лет сырым мясом питаться, чем триста лет – падалью!

– Ну, с этим не поспоришь. А к вам часто приходят просители? Вот я, когда договаривалась об интервью, вы сказали – просить что-нибудь будешь…

– Очень часто. Всегда. Просят помощи каким-то организациям, пригласительные – постоянно просят! Никто, наверное, столько благотворительностью не занимается. Лично я провожу все аукционы благотворительные. Для малоимущих. Вот скоро 28 февраля мы опять будем аукцион проводить. Я люблю делать людям добро.

Тут Александр Анатольевич помедлил и поправился:

– Добро – нет. Это Господь! Он наверху, Он моими руками что-то делает. А мне в жизни очень нравится делать людям приятное! Я вот хожу по театру и смотрю. Если женщина приходит в платье красивом, я могу подарить ей розу. Вот как-то после первого акта женщина сидела в фойе и плакала. Так её пьеса тронула. Говорит, тут всё в пьесе, как у меня в жизни. Я подарил ей розочку, кофе угостил, 50 грамм коньяка.  Я люблю делать такие жесты. Может, это пижонство?

– Если и пижонство, то приятное, – сказала я, вспомнив, как Александр Анатольевич  однажды угостил перед спектаклем кофе и меня. Наверное, я тоже тогда в платье была.

– Моя мама меня приучила к этому. Говорила – отдавай,  и будешь получать от этого удовольствие. Это даже в Евангелии написано, отдавая, ты получаешь. Я получаю удовольствие от того, что я дарю.

– Денежный мешок – ваш подарок калужанам?

– Во-первых, это не денежный мешок, а памятник Удаче.  Да, не моими деньгами, но моими усилиями. Я находил спонсоров. И, когда меня долбали (литературно – критиковали) с этим памятником, я сказал – давайте его уберём. Что вы предлагаете поставить? Предложений было море, вплоть до двухспальной кровати. Отличная идея – воплощайте! Но никто, кроме трындежа (литературно – болтовни), ничего не сделал. А я пошёл, думаю, скажу банку-спонсору  – давайте перенесём. И увидел бабушку лет семидесяти с сумками. Она поставила сумки, потёрла мешок…  Люди надеются на удачу! Почему это плохо?

Моими усилиями, без вложений со стороны государства, поставлены: девушка около театра – памятник Зрителю, единственный в мире; голуби на фонтане; Циолковский с велосипедом; памятник в сквере Матери.  До этого там помойка была. Чертежи фонтана, который у Медсестер, я сделал… И за всё это я никогда ничего не брал и не имел. Кроме геморроя и плевков. Но привыкли, и сейчас уже Циолковский – бренд города.

– То есть, вы прирожденный менеджер?

– По театру разве не видно? Мы зарабатываем небюджетных денег больше, чем все учреждения культуры вместе взятые. Просто мы работаем хорошо. Это не моя, это общая заслуга нашего театра, в котором двадцать пять лет назад отменяли спектакли, потому что не было зрителей в зале.

– И каков секрет?

– Людям надо дать атмосферу, внушить им, что это важно, нужно и модно! Что мы их любим и ждём! Я каждый день это должен доказывать, в том числе - и розами, и кофе. И сарафанное радио работает. Допустим, сегодня я лично встречаю двух человек из Москвы, провожу им экскурсию по театру, а завтра они из Москвы привозят целый автобус зрителей. К нам едут из Москвы, Подольска, Серпухова, Обнинска, Тулы, Рязани… И на это всё работает – и пирожницы, и буфеты, и кофе – лучший в городе, и музыканты, которые играют, и цветы, и сувениры театральные, и фестивали, которые я придумал. Но это каждодневная работа.

– Почему же вас многие или боятся, или не любят? Можете наорать?

– Бывает. Я человек настроения. Достаточно эмоциональный. Не люблю глупость, неисполнительность. Но у меня очень много приятелей и друзей. У меня нет часов приёма, я всегда доступен. Мои могут меня бояться, да. Но я же им и помогу в трудный момент, с врачом договорюсь, если кто-то приболел, а врачу пригласительные выпишу.  Да, наверное, кто-то не любит… Как-то Сергея Михалкова спросили, вы человек состоятельный, вас, наверное, не любили, завидовали. Он ответил – пусть лучше завидуют, чем сочувствуют.

Я никогда не рассказываю о своих проблемах. Не люблю, когда меня жалеют. Что плакаться? Делиться нужно радостью. А с неприятностями справляться самому.

Динамика...

...и энергия.

БЛИЦ-ОПРОС

1. Три главные ценности в жизни?

– Работа. Родные и близкие. Здоровье.

2. Любимое ругательство?

– Оно непечатное.  Хотя с рабочих сцены, я снимал надбавку за непечатные слова и отучил их ругаться. Сцена – это святое.

3. Любимое блюдо?

– Борщ от моей супруги. Она замечательно готовит. А сам люблю готовить сырники. Делаю фирменные – с орехами, цукатами.

4. Любимая книга или автор?

– Две. Два. Джек Лондон «Мартин Иден» и поэзия Блока. Много знаю наизусть.

5. Любимая вещь, вещица?

– Это сложный вопрос. Люблю часы, их у меня штук 25, подбираю по цвету к одежде. А вообще вещизмом не страдаю. Антиквариата нет.  Не люблю золото. Лучше серебро.  Есть значимые вещи, например, пиджак с автографом Пьера Кардена на подкладке. Такого в мире больше ни у кого нет.

Пиджак с автографом Пьера Кардена на подкладке.

«Такого в мире больше ни у кого нет».

И такого Кривовичева в мире больше ни у кого нет. А только у нас в Калуге.

Текст: Марина УЛЫБЫШЕВА.

Фото: Сергей Константинов.

PS. Фотобонусы от Александра Анатольевича:

Дарья Александровна – девушка творческая. И есть ведь в кого.

«Своей супруге построил красивый дом. Не сам кирпичи клал, но разрабатывал эскизы».

«Очень люблю ландшафтный дизайн».