Ветеран боевых действий Алексей Гунько: «Англосаксы снова натравливают нас друг на друга»

Алексей ГУНЬКО – председатель калужского регионального отделения «Российский союз ветеранов», председатель исполнительного комитета Калужского областного отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» в этом году отпраздновал 70-летний юбилей.

Ветеран боевых действий, Алексей Тимофеевич в составе оперативно-следственной группы был направлен в Нагорный Карабах, в 1995 году охранял общественный порядок в Чечне, был командиром роты во время путча в Москве.

Мы встретились с известным в Калуге общественным деятелем, чтобы узнать подробнее моменты его биографии и поговорить о том, что все-таки он считаем главным в жизни.

«Работать и учиться»

Наш земляк Алексей Гунько родился 10 августа 1953 года в Ивановской области, в двухмесячном возрасте с родителями переехал в Калугу, здесь семья и осела. Учился Алексей в 12-й школе, закончил 8 классов и решил, что пора работать.

— Мы тогда поселились на окраине города, моя мама завела пчел, но она и отец много работали, поэтому, подрастая, я взял на себя многие обязанности по хозяйству, в том числе освоил пчеловодство. После восьмого класса хотел было поступать в Горьковский техникум на театральное отделение, но нельзя было хозяйство оставлять: гуси, утки, пчелы. Один мой наставник сказал: иди пчеловодом, у тебя это хорошо получается.

Я работал, но учиться не прекращал. Спустя время поступил в аспирантуру, женился. Пошел главным зоотехником в Жуковский район, потом в Бабынинский район. Моей семье дали квартиру в Воротынске.

«Страна рушится»

Началась перестройка. Мы с друзьями пришли к выводу, что страна рушится. Понимали, к чему все идет, потому что изучали американские, английские книги, мы все аспиранты. Так я пришел в милицию.

Работал в Медыни начальником отряда, спустя пару лет получил старшего лейтенанта, меня взяли участковым в Московский округ Калуги. А потом начались события в Нагорном Карабахе, куда меня и направили в 1989 году.

Со всей страны меня и моих коллег тогда собрали в Москве, изучили личные дела каждого, затем всех распределили по районам Нагорного Карабаха.

- Вы будете руководителем оперативно-следственной группы в Мартуни, - сказали мне. Но был и в других местах.

«Напряжение чувствовалось»

- Когда вступил в должность, напряжение между местным населением – армянами и азербайджанцами – очень чувствовалось, - рассказывает о временах карабахского конфликта Алексей Тимофеевич. - У азербайджанцев была очень сильная агрессия в сторону армян.

Изначально это была армянская земля, но туда стали переезжать азербайджанцы, потом перевозить свои семьи, родственников. У армян в семьях чаще было 2-3 ребенка, азербайджанцы – многодетные. Увеличившаяся азербайджанская диаспора в какой-то момент стала угнетать местное население. Начался конфликт.

Во время моей службы произошел один случай.

Охранник, азербайджанец, со своей большой семьей проживал в двухэтажном доме. А у его соседей, тоже азербайджанцев, дома были плохонькие, вот одни ему и позавидовали. На охранника напали, убили всю семью, включая грудных детей, а дом подожгли, чтобы скрыть следы преступления. Я должен был расследовать это дело.

Мы собрали улики, нашли сгоревшие деньги. В этот момент где-то еще начался пожар. БТР, на котором я приехал, отправился туда, а я остался один с четырьмя 18-летними ребятами.

Родственники погибших уже прибыли в дом, увидели, что вся семья лежит обугленная. Знаете, мне до сих тяжело пор об этом говорить, но я своими глазами видел тело вот такого маленького грудничка, он был весь черный после пожара.

Кто-то из азербайджанцев пустил слух, что это сделали армяне. Смотрю, ситуация накаляется: крики, уже толпа собирается с вилами, намеревались двинуться к армянам. Впереди бегут женщины, рвут на себе волосы, буквально в кровь себя раздирают.

И вот вся эта толпа идет, а я понимаю, что не дам своим 18-летним ребятам приказ стрелять, даже если погибну. На свое счастье, увидел за женщинами аксакала и сразу понял, как действовать.

Схватил светлый платок, поднял и пошел вперед к ним. Автомата у меня не было, только пистолет. Иду и вижу, что среди людей есть мужики с обрезами, видел несколько стволов винтовок.

Я обратился к аксакалу, говорю: «Отец, ты же знаешь, что это не армяне сделали, что это ваши люди сами и сотворили!»

Он и сам все знал, ему стало стыдно. Тогда он выдвинулся вперед и крикнул: «Стойте, это наши сделали».

«Восток – дело тонкое»

- Я расследовал это дело, мы его раскрыли, все доказали, -  говорит Гунько. - Троих задержали, двое в розыске остались, но я на тот момент уехал, ротация произошла.

В такой напряженной ситуации я остался жив только потому, что выстроил отношения с местным населением. По восточным традициям, если мы с кем-то один кусок хлеба разделили, то он меня считает братом, а я его.

По приезде в населенный пункт я первым делом шел к старосте деревни. С ним по восточному обычаю пил чай, какой-то подарок ему делал. Так принято на востоке.

К азербайджанцам приезжаю – иду обязательно к аксакалу, разговариваем. Всегда старался сувениры какие-то преподнести, они, например, ножи красивые любят. Бывало, если ничего другого нет, хотя бы лепешки приносил и мясо. Не с пустыми руками я тогда приходил и в дом этого аксакала.

Через три месяца произошла ротация, я уехал. А вот в одном из других районов такую же группу, как мы, вместе с уазиком тогда радикалы перевернули и ножами закололи…

Восток, действительно, дело тонкое.

Когда в Чечне началась первая компания, я поехал туда в составе калужского отряда. Это был конец 1994 – начало 1995 годов. Меня взяли туда в том числе потому, что я уже имел дело с востоком, знал, чего можно ожидать, как себя вести.

Помню, мы едем на БТРе, а их мальчишки, пацаны, целятся в нас. Но мы все равно останавливались, давали им воду сладкую, шоколад.

Вот такие ситуации были.

Страна рушилась, на окраинах возникали конфликты, и не только в Карабахе, но и в Прибалтике, на юге, - говорит Гунько, подытоживая воспоминания о тех смутных временах.  - Собственно, то же самое, что и тогда, мы наблюдаем сейчас: натравливание друг на друга. Англосаксы по-прежнему практикуют свой подход: «Разделяй и властвуй».

Я сижу перед вами, и у меня слезы на глазах от того, что это опять происходит, от того, что мы снова должны дать отпор этим замашкам.

«Семья - крепкий тыл»

- Я рад, что моя судьба сложилась так, - говорит в заключение Алексей Тимофевич. - Я был награжден орденом Мужества, орденом «За заслуги перед Отечеством» второй степени, медалью «За отвагу». Все годы моим крепким тылом была моя семья: жена и двое детей, сейчас уже трое внуков.

Я нередко встречаюсь с молодежью, подростками, и всегда задаю им один и тот же вопрос: «Для чего вы живете?» Ответы получаю разные, но всегда говорю, что какие бы вы там планы не строили, на первом месте у вас должны быть ваша семья, продолжение рода. Это ваш долг перед своими предками и перед страной.

Дети, семья – это то, ради чего живет человек.

Алексей Гунько ныне занимается и воспитанием молодежи.