«Коммунисты подлежат уничтожению»: 30 лет назад сварщик устроил бойню в Калуге

Кабинет главного редактора.

В понедельник, 11 января, исполнилось ровно 30 лет со дня одного из самых громких преступлений в истории Калуги. В 1991 году в этот день 45-летний сварщик Владимир Воронцов застрелил главного редактора калужской областной газеты «Знамя» Ивана Фомина и председателя профкома треста «Строймеханизация» Анатолия Калужского.

Публикуем нашу статью об этих событиях, которая ранее выходила на сайте в 2019 году.

***

Начало 1991-го. В СССР — перестройка. Политика гласности и демократизации общественной жизни. Уже зародились новые рыночные отношения. Страна — на пути к капитализму. Перестройка привела к обострению кризиса во всех сферах жизни. Совсем скоро уже распад СССР и ликвидация власти КПСС. Однако коммунисты ещё у власти. В Калуге их главный рупор — газета «Знамя» продолжает работать в штатном режиме.

Просматривая старую видеозапись

Иван Фомин.

Об убийстве главного редактора калужской областной газеты Ивана Фомина вся страна узнала буквально сразу. Это было действительно одно из самых громких преступлений на закате Страны Советов.

События того дня мы восстановили по видеозаписи следственного действия, проведённого 12 января 1991 года, то есть уже на следующий день после совершения смертельного покушения. Осмотр места происшествия с участием подозреваемого проводила прокурор-­криминалист, а ныне ветеран следственных органов Калужской области, Лариса Гриценко.

Орудие возмездия против орудия пропаганды

На кадрах старой плёнки возле редакции газеты «Знамя» стоит невзрачный мужичок лет 45, на нём бесформенная длинная куртка и нелепая шапка-­петушок, худые запястья скованы наручниками. Мужичка зовут Владимир Воронцов, днём ранее он убил главного редактора «Знамени» Ивана Фомина и тяжело ранил профсоюзного деятеля «Калугастроя» Анатолия Калужского.

Владимир Воронцов.

Устранение Фомина Воронцов задумал ещё в 1989 году, а вообще идея уничтожения (он всегда использовал именно это обезличенное слово вместо эмоционально окрашенного «убийство») коммунистов засела у него в голове, по его же словам, лет с 18-ти:

— Коммунисты подлежат уничтожению, — декларировал убийца во время следственных действий. Вы же видите, что творится в Советском Союзе: всё зло от коммунистов. Отдавать власть добровольно они не желают, значит, это надо сделать силой. Судя по публикациям в газете, Фомин — ярый коммунист. Да и само «Знамя» является органом Обкома КПСС. Они обливали грязью всё прогрессивное. Я повторю слова Ленина: «Пресса является идеологическим орудием партии». А орудия нужно уничтожать.

Подготовка

Ещё в декабре были куп­лены двуствольный обрез и 10 патронов, два из которых он расстрелял в бору, чтобы проверить оружие. Воронцов был ранее судим, однако, особыми навыками стрельбы никогда не обладал и всерьёз не тренировался. Зато саму акцию он продумал весьма тщательно. Сначала Воронцов пришёл к Фомину на приём по вымышленной причине, чтобы разведать обстановку и изу­чить планировку редакции. Далее он позвонил в отдел писем, чтобы узнать время обеденного перерыва: так стало ясно, что уже к 14:00 редактор возвращается на рабочее место. Также преступник проследил, что в это время секретаря на месте, как правило, не бывает, и Фомин, скорее всего, будет в своём кабинете один. Хотя, при всей подготовке, сама дата убийства была выбрана случайно: просто у Воронцова подходил к концу больничный лист, а значит, в ближайшее время удобного случая ему бы не представилось. Увидев подъехавшую к редакции служебную «Волгу», охотник на коммунистов решил действовать.

Первое «уничтожение» и неминуемый крах

Воронцов спрятал обрез в самодельный кожаный дипломат и отправился на третий этаж. Там он достал оружие, запасные патроны были в боковых карманах, и ещё один — в нагрудном. Вой­дя в кабинет, Воронцов наставил обрез на Фомина и сказал: «Встать!», но редактор лишь улыбнулся и попросил успокоиться. Тогда и прозвучал первый выстрел, а затем ещё один. Расстояние было около двух метров, так что даже неопытному стрелку было сложно промахнуться. Фомин попытался выйти из-­за стола, но его остановил ещё один выстрел. Воронцов, считая, что дело сделано, собрался уходить, но тут дверь открылась и в проёме появилась мужская фигура - фотокорреспондент Геннадий Головков. После окрика: «Назад!» человек скрылся. Тогда Воронцов опустил обрез, чтобы не застрелить случайного свидетеля наповал, и выстрелил в дверь. Выйдя в коридор, он никого не увидел, но по следам крови понял, что, скорее всего, ранил вошедшего. И тут он увидел всё ещё живого редактора «Знамени» и выстрелил снова, на этот раз наверняка. Затем, угрожая обрезом, Воронцов заставил испуганных людей закрыться в кабинетах и спокойно покинул здание. Он дошёл до остановки, и, выйдя возле магазина, понял, что шансов остаться на свободе у него нет: в редакции стрелок забыл свой дипломат, где были его отпечатки, а также номера газеты «Комсомольская правда», которую он выписывал.

Пуля виноватого найдёт

Идти домой смысла не было, но Воронцов помнил, что у него остались ещё патроны. Большинство приговорённых им коммунистов, что характерно, жили на улице Ленина, а значит, можно было сделать поквартирный обход. Первым он попробовал найти председателя профкома треста «Строймеханизация» Анатолия Калужского, но дверь открыл мальчик и сказал, что папа на работе. Ионова — ещё одного коммуниста из списка для уничтожения — также не оказалось дома. Показывая, как в другом доме он искал секретаря парткома Платова, Воронцов столкнулся со своей несостоявшейся жертвой на лестничной клетке:

— Значит, у меня были неправильные данные по поводу его квартиры, — невозмутимым голосом произнёс убийца. Я думал, он живёт ниже, это его и спасло.

Затем Воронцов идёт к дому с колоннами, где тогда находился «Калугастройтрест». Там он собирался уничтожить секретаря парткома, но стрелку помешало собственное благородство, ведь секретарём оказалась женщина, и он не стал расчехлять обрез:

— Я рассчитывал, что будет мужчина, — грустно замечает убийца.

Но Калужский, которого Воронцов не застал дома, всё же не избежал пули: антикоммунист дважды выстрелил в него на рабочем месте. На допросе Воронцов больше всего переживал о том, что забыл о патроне в нагрудном кармане, иначе точно уничтожил бы ещё одного идеологического врага.

На улице он увидел какую-­то суету, множество милицейских машин с включёнными сиренами и понял, что началась облава. Воронцов позвонил 02, сказал, что уничтожил двух коммунистов, и теперь готов сдаться. Расследованием дела в дальнейшем занимались органы КГБ.

Его судили в марте 1992 года и приговорили к высшей мере наказания. Воронцов не стал подавать прошение о помиловании и в 1995 году был расстрелян.

Статья подготовлена по материалам Следственного управления Следственного комитета РФ по Калужской области.